Рыбный Мурман. 1976 г. Ноябрь.

У л о в РЫ БН ЬШ Л ІУРЛШ Г 21 ноября 1976 г. Ч." И ВАН ПЕТРОВИЧ ТУМБАСОВ проснулся рано, но впервые никуда не торопился. Впер­ вые в дверь его квартиры не постучал сосед и впервые за последние пятнадцать лет он не пошел вместе с ним на завод. Все, шабаш — пенсия. Иван Петрович поднялся с кровати. Он невысоко­ го роста, у него широкое, с утолщенным носом доб­ родушное лицо. Глаза синие, чуть раскосые. Почти 35 годков простоял за токарным станком, а последний десяток работал на полуавтомате. Из деревни ушел пацаном, немного сдуру побеспризор- ничал, попал в детскую колонию трудового воспита­ ния, где добрые люди научили токарить. Вот так, за считанные минуты, Иван Петрович жизнь свою пе­ ребрал. Без подробностей, конечно: ежели ворошить ее всю, так и месяца для воспоминаний не хватит. Светлана Дмитриевна, супруга Ивана Петровича, поднялась тоже рано. — Теперь-то ты куда в такую рань лыжи вост­ ришь? —■спросила она, видя сборы мужа. — А-а, — ворчливо отмахнулся Иган Петрович. — Куда тебе понять... — Прямо уж, так и не понять, — насмешливо отозвалась Светлана Дмитриевна. — Страдалец на­ шелся. Ему сказали отдыхать, подарками завалили, пенсию будут платить, а он, видишь, надулся ин­ дюком. Ложись да спи, отдыхай! — А-а! — опять отмахнулся Иван Петрович. Светлана Дмитриевна только хмыкнула и при­ молкла. Она понимала мужа, думала о том, что ему на первых порах будет тяжело привыкать к своему новому положению в жизни. Ну да ничего, пусть по­ мается,, а там успокоится: не он первый, не он по­ следний. Иван Петрович тем временем прошел на кухню, разогрел чай, выпил одну чашку, поморщился, от­ ставил в сторону. До этого дня индийский чай, зава­ ренный Светланой Дмитриевной, был для него на­ стоящим наслаждением, теперь он казался безвкус­ ным. Ну'чем, чем заняться ему? На заводе, в. его цехе уже дэено включили машины. Он, как наяву, слышал моторный гул, видел свой станок и молодо­ го парнишку, склонившегося над патроном. Володя Алешин был последним учеником Ивана Петровича. Этот справится, — подумал он, — любознательный, они такие, на руку скорые, а до работы жадные. — Охо-хо! Что делать? Иван Петрович оделся, вышел на улицу и побрел по проспекту в центр города без всякой цели и на­ добности. Двигался он медленной походкой, в душе желая, чтобы ему встретился кто-нибудь из знако­ мых, с кем он смог бы потолковать, отвести в сторо­ ну мрачные мысли. Этот внутренний голос старого рабочего словно услышал Никанор Афанасьевич Прохоров, тоже кадровый судоремонтник, когда-то лучший сварщик, который еще три года назад ушел на заслуженный отдых. ^ — Здорово, Петрович! Иван Петрович поднял глаза на Прохорова. Имен­ но поднял, так как тот был высокого роста и совсем не тянул по обличию на седьмой десяток. Он также, как много лет назад, мог с любым померяться шири­ ною плеч и выправкой. Только ео т в движениях го­ ловы, рук появилась поспешность. Никанор Афа­ насьевич держал авоську. — А ты, Никанор. хорошо выглядишь, — сказал Иван Петрович. — Я уже и не думал тебя встретить. Сколько годов не видались. Думал, уехал куда. — Давненько не встречались, это точно, — со­ гласился Никанор Афанасьевич. — Почитай, семь лет, сразу после того, как нам ордена вручили. А ведь работали на одн заводе. А все потому, что меж нами дружбы как-то не вышло, и сейчас встре­ тились случайно. Город большой, затеряться не­ трудно. На пенсию еще не вышел? Помнится, ты вроде моложе меня годами. — На три года, кажется, а может, и побольше бу­ дет, — подтвердил Иван Петрович. — С нынешнего утра тоже отдыхаю. Скучища, признаюсь, страшней­ шая! — Знакомо мне твое состояние, Петрович, знако­ мо. Месяца три так будет, а там привыкнешь. Ты меня, Иван, извини, мне в магазин надо. Ну, бы­ вай... • Иван Петрович постоял, еще немного, посмотрел вслед Никанору Афанасьевичу и отправился дальше. Забрел в скверик, выбрал скамейку, достал из кар­ мана газету, но, не найдя ничего о своем заводе, кроме небольшой заметки о бригаде Сараева, спря­ тал ее обратно и стал рассеянно смотреть на бегаю­ щую д е і Е о р у , на женщин с детскими колясками, на Дворец культуры... А потом почему-то припомнил сорок второй год и как они с Никанором Афанасьеви­ чем помогали ремонтировать подводные лодки. От­ личился в сснсвном Прохоров, сам Иван Петрович тогда ничего героического не совершил. Попросили его обточить и отшлифовать шеііки коленчатого вала — это и все. Работа для него была привычной, а бо т Прохорову досталось. Они в тот день уже собирались с Никанором уез­ жать на свой завод, когда к пирсу привели англий­ скую подлодку. Апрель в тот год выдался дождли­ вый. Они сидели с Никанором в конторке мастера, слушали, как барабанят по толевой крыше гороши­ ны воды, и с трудом понимали, что говорил им капи­ тан второго ранга, потому что устали крепко, а моно­ тонный дождь клонил ко сну. А офицер говорил в основном Прохорову. — Послушайте, Прохоров, вам придется еще раз доказать, что вы действительно лучший сварщик за­ вода. Вы, конечно, видели подводную лодку союзни­ ков. У ее двигателя лопнула рубашка охлаждения. Мы знаем вас давно и эту работу поручаем вам. Вот только, не судите, электродов для чугуна нет. Обещали подбросить, но... Старший механик английской -лодки встретил Ни- канора Афанасьевича Прохорова и Ивана Тумбасо- ва недоверчивым взглядом. Уж слишком молодыми были рабочие и вообще заморенные. Он был уверен почему-то, что русские не смогут заделать трещину. К тому же он каким-то образом пронюхал, что у рус­ ских нет электродов, и не столько помогал, сколько Дело — злато. Слова ■— позолота, 'A порою, бывает, и зло! Нас работа пытала до пота, Как пытают металл на излом. На рыбацкие наши печали, Не болтая о трудности дел, Экипаж, как хороший начальник, С государственной точки глядел. На борту было рыбы по пояс, За бортом —1 переполненный трал. И за рыбу душой беспокоясь, Как в атаку, мы шли на аврал! В. СЫЧЕВ. мешал своими ахами и охами. А Прохоров и Тумба- сов тянули сварочный кабель в тесноте между меха­ низмами. Потом Прохоров, не торопясь, осматривал повреждение. Трещина была широкой. — Можно здесь, Никанор, что-нибудь сделать? — Дело серьезное, — ответил задумчиво Ника­ нор Афанасьевич. — Мне с таким не приходилось встречаться. Может, послать их к дьяволу, пусть сами делают? С тарший м ехани к к ру ти л ся за спиной Прохорова. Его н асм еш л и ва я у лы б к а затр о н у л а п р оф ессион аль­ ную гордость Прохорова. — Надо сделать фаску и ввертыши, — сказал Прохоров переводчику, — а нам понадобятся жид­ кое стекло и мел. Можно это найти? — Постараемся, — ответил старший по ремонту, он же был переводчиком. — Кажется, в кладовой жидкое стекло имелось. Под дождем Никанор Афанасьевич и Иван Петро­ вич исходили вдоль и поперек везде, где можно бы­ ло найти нужную для электродов проволоку. Потом долго рубили ее на куски, делали обмазку, а там. когда Прохоров начал варить, Иван Петрович уснул прямо на решетках машинного отделения. О статок ночи и весь день Ни канор Аф анасьеЕпч не сомкнул глаз. Не спал и старший механик анг­ лийской лодки. Он часто п о я в л я л с я возле Прохоро­ ва, п рижим ал лад онь н едалеко от м еста сварки — не перегрел ли — и, покр якивая, уходил прочь. Р а ­ но утром Прохоров выш ел на палубу, ш атаяс ь от ус­ талости, и, отыскав воспаленными гл а за м и старшего м еханика, коротко сказал: — Идите, проверяйте! Часом позже подводная лодка заправилась водой, мотористы запустили двигатель. Прохоров прямо прилип ко шву. Первый раз в жизни он боялся за свою сварку. Давление е о д ы поднималось, а шов стоял. Ни единой капли не выступило на блоке ци­ линдров. Мотор остановили. Что случилось? — Все о’кей, все о’кей, камрад! — повторял стар- мех, а затем через переводчика спросил: — Чем русский варил? Ему показали самодельные электроды, и толстень­ кий англичанин долго и изумленно ахал и качал го­ ловой. Он впервые видел, что хрупкий чугун рус­ ские варят обычной проволокой с нехитрой обмазкрй из мела и жидкого стекла. Еще раз покачав головой, старший механик отобрал два электрода и спрятал в свой ящик, показал большой палец и пожал обеи­ ми руками шероховатую руку сварщика. А Прохо­ рову хотелось только одного — спать, спать... ...Ивана Петровича кто-то легонько толкнул. Он вернулся в дни настоящие и увидел возле себя двух девочек-школьниц, веселых, непринужденных. — Извините, пожалуйста, — сказала та, что усаживалась поближе к нему. — Мы нечаянно. — Ничего, ничего, — сказал, засуетившись, Иван Петрович, — мне как раз самая пора уходить. По дороге он остановился у будки телефона-ав­ томата, недолго подумал и решительно набрал но­ мер. — КлаЕа? Здр авству й, это Тумбасов говорит. Соедини с Олегом Семеновичем... — Что там у тебя, Петрович, случилось, чего зво­ нишь? — спросил начальник цеха нетерпеливо: у не­ го в это время обычно совещаются мастера. — Ничего особенного. Хочу проситься обратно в цех. Возьмете? — спросил, робея, Иван Петрович. — Что за вопрос? — удивился Олег Семенович. — Приходи, работай. Кстати, твой станок свободен, Алешину мы решили дать новый, тот, который уста­ навливали на прошлой неделе. — А когда выходить? — поинтересовался обра­ дованный Иван Петрович. — Завтра и приходи. Шду. До завтра, Петрович! С. ДАНИЛОВ. УВАЖАЕМАЯ РЕДАКЦИЯ! Посылаю с моря свои стихи. Может, подойдут для вашей газеты. Б. ЧЕРВОВ, технолог БМРТ «Гоголь». Б. И. Червов — наш старый автор. Он вырос в Заполярье, здесь воевал, защищая наш край. Сейчас Б. И. Червов — помощник 1капитана по производству. Вместе с товарищами он борется за то, чтобы максимум рыбы был направлен на вы- пусн пищевой продукции. Здравствуй, Мурманск! Милый город, здравствуй! Я тебя встречаю поутру. Над морями ты живи и здравствуй, Ты стоишь у мира на смотру. Мы победу добывали штурмом, Много верст в войну я прошагал. Но родной, свой заполярный Мурманск Никогда нигде не забывал. В дом родной вернулся я не скоро, Но иного в ризни не искал. Я вернулся вновь в любимый, ......город, Что стоит красавцем среди. скал. Пропитавшись в море солью, гарью, Потрудившись на крутой волне, Я возьму кусочек Заполярья, И он все расскажет обо мне. В дальний рейс Опять над Мурманском слились гудки прощальные, И отголоски их умчались ввысь и вдаль. Прощай, наш город, нам дорог- дальняя, В далекий рейс уходит наш корабль. Грохочет якорь, с лаской неизменною, Прощаясь, льнет к бортам- • залив волной. Корабль уходит, тихо плещет йеною, Волнистый след остался за кормой. Туманной дымкой город занавесило. Вперед, вперед, ветрам наперерез. В полярном небе чайки вьются весело, Нас провожая в дальний долгий рейс! Есть, капитан!