Рыбный Мурман. 1975 г. Январь.
il111II11111111111111lit1111II111И11II11111111111It ill I!1111!! I ППS [IMi I{! і I ПM I !UIШ IП :ІПII1111!1111111П11! If I[П1 Первым моим пристанищем в Мурманске был Дом междурейсо вого отдыха, сокращенно ДМО. В сентябре 1947 года я, «новои спечен ны й» инженер промыш лен ного рыболовства, переступил п о р а этого дома и прожил в нем боль ше года. Нравилось мне в ДМО, Было здесь шумно, весело, людно, как в мосрыбвтузоеском общежитии. Эго было гак бы продолжением сту денческой жизни. Помню, когда в начале 1949 года п о л у ч и л я ордер на комнату в так называемом «малоэтажном» доме по Октябрьской улице, не было предела моей радости, но, вселившись в комнату, я очень скоро по нял, что радоваться-то нечему... Все мне было немило в этой уютной квартире на две семьи. Как-то сразу ощутил я свое одиночество. Б у д то за х л о п н у л за собой дверь в мир, на полн енны й солнечным светом и яр к им и красками. Т я н у л о меня очень в ДМО. А в ДМО холостяку действительно было вольготно. Во-первых, ты всегда среди людей. Есть, с кем словом переброситься, поговорить о жизни,* пошутить... Во-вторых, никаких тебе забот о чистоте дома: хлопотливые тети Маши и тети Даши с утра до вечера натирают полы, смахивают тря почками пыль, драят до блеска краны, протирают окна. В-третьих, в ДМО тьма удобств: чистые постели на пружинных кроватях, умывальная с холодной и горячей водой, душевая, титан с крутым кипятком, парикмахерская, красный уголок с танцами до упаду по воскресеньям, с пестрой ярмаркой невест... И подхарчиться есть где: ресторан тутже, и все честь по чести — официантки в белых накрахмаленных наколках, по вечерам под рыданье скрипки поет Жора Костанди, смуглый, чернокудрый, белозубый — ни дать ни взять мулат из Сан-Луи. Хорошо мне было в ДМО! Одно только было плохо: гоняли меня там из комнаты в комнату, не давали оседло пожить. То какой-то са новитый гость из Москвы приезжает и надо освободить для него но мер, то меня командируют в море, а пришел с моря — на моей пос тели кто-то по-хозяйски расположился и надо поселяться в другую комнату. Вег так и жил я в ДМО, кочуя из одной комнаты в другую и об растая, как снежный ком, все новыми и новыми знакомыми. Помнится, один поэт утверждал, что каждый человек — непознан ная планета. Если эту аналогию продолжить, то каждая комната ДМО была для меня своего рода галактикой. Здесь, в ДМО, орбита моей жизни многократно пересекалась с орбитами других жизней, и об этом мои очерки. А ф а н а с и й П В ТОЙ самой комнате ДМО, где сейчас находится бух галтерия культбазы, судьба свела меня с капитаном-китобоем, первым советским гарпунером Пурги- ным Афанасием Николаевичем. Прошло уже четверть века, а он и сейчас стоит перед моими глазами как шивой — сухощавый, подтяну тый, по-моряцки элегантный. Что-то амундсеновское было в чертах его лица, и серой студености глаз. Стран ное дело: мне почему-то запомнилась его шея, а точнее цвет ее кожи — красновато-коричневый, резко конт растирующий с ослепительной белиз- кой воротника сорочки. С затылка кожа на шее была как бы дубленая, и было на ней множество пересекаю щихся в разных направлениях мор- шин. В начале нашего знакомства был Пургин хмур и малоразговорчив. Приехал он в Мурманск несколько месяцев назад с намерением стать капитаном-траловиком, но опыта ра боты тралом не было, и сходил он один или два рейса на рыболовном траулере капитаном-дублером. До Мурманска жил он в Одессе и зани мал там немалый пост — был на чальником управления антарктиче ской китобойной флотилии. А до Одес сы много лет плавал на судах даль невосточной китобойной флотилии «Алеут». Что у него стряслось в Одессе, по чему из «больших начальников» по шел в капитаны, почему на склоне лет (было ему тогда 46 лет) стал пе реучиваться с китобойного на трало вый промысел, не знаю до сих пор, хотя в дальнейшем мы с ним сблизи лись и он рассказал мне много инте ресного о своей жизни. Одно могу сказать твердо: не луч шая это была полоса в его жизни. По всему было видно — переживает че ловек, гнетет его что-то... Подолгу ша гал взад и вперед по длинному кори дору ДМО или сидел на диване в но мере, не включая света, ссутулив шись. потерянно глядя перед собою... Однажды я ему предложил: — Афанасий Николаевич, пойдем те в кино, показывают трофейный фильм «Под колесами жизни». — Не до кино мне, — ответил он, — я сам под колесами... Как-то пришел он в номер поздно, уже после двенадцати ночи, долго возился в передней, снимая шинель и расшнуровывая ботинки. — Сегодня Пургин немного выпил, — сказал он, входя в комнату, — за что, надеюсь, вы его извините... Постелив постель, погасил свет и лег. Долго ворочался. Потом чиркнул спичкой. Закурил в темноте. — Вы спите? — спросил он. — Нет... — И мне что-то не спится... Давай те поговорим. Вам сколько лет? — Двадцать шесть. — Хороший возраст.„ У вас еще даже и не полдень, а у меня уже предвечерние сумерки... — Ну, как сказать... Лет вам не так уж и много, чтобы о сумерках говорить... У вас сейчас достаточно сил. опыта, профессиональной зре лости, чтобы... — Какой к черту профессиональ ной зрелости?! Какого опыта?! Я у молодых учусь, как трал спускать... — Ну, это временно, а потом... — И потом тоже путного из меня не получится... — Почему? — Не по душе мне трал!.. Дело вто интересное, тонкое, трудное, а только мне не по душе... Китобой я!.. И переучиваться мне, наверное, уже поздно... Помолчав немного, продолжал: — Понимаешь, какая штука, не по хоже это на китобойку.... Изюминки нет... Траловый лов — это вроде как поле трактором пашут, а у нас на ки- тобойке совсем другое дело: настоя щая охота! Вот ты только представь себе такое... С фок-мачты «бочкарь* кричит: «Справа по курсу в двух ми лях три кита!» И начинается погоня. Китобоец жмет со скоростью 14 уз лов, а кит с такой же скоростью от него драпает и при этом надолго ухо дит под воду. На несколько секунд покажет над водой кусок спины и, «будь здоров». — ушел под воду... И плетет там такие кружева, что уму непостижимо^ думаешь, что он выныр нет справа по курсу, а он вдруг по казывает спину за кормой... А я, ка питан- гарпунер, стою на носовой пло щадке ѵ гарпунной пушки, и надо мне сообразить, где вынырнет кит в сле дующий раз. надо дать команду штур ману об очередном маневре, надо при целиться и в нужный момент выстре лить. А волны окатывают меня с ног до головы, и нос китобойца рыщет вправо, влево, вверх, вниз. И с этой прыгающей площадки надо взять точ ный прицел и всадить киту гарпун не куда нибудь, а в ѵбойное место — в сердце, в шейный позвонок, в хребет. Если кита только ранить, то намыка ешься потом с ним до посинения... Ведь в этой животине мускульная си ла в полторы тысячи лошадиных сил и огромная жажда жизни. Попробуй укроти раненого кита, когда он яро стно мечется во все стороны, когда 185-миллиметровые манильские кана ты рвутся, как нитки. Ох. дружище, если бы ты знал, как это непросто!.. — А опасных ситуаций много бы вает в вашем деле? — спросил я. — Как сказать... Неожиданных си туаций, требующих быстрых решений, много, а опасных... Опасные бывают, но не так. чтобы каждый день... Ко нечно, мало приятного, когда ране ный кит выпрыгнет «свечкой» из во ды рядом с судном и зависнет над китобойцем во весь свой двадцатипя тиметровый рост. Представляешь, ка кие могут быть последствия если эта туша шлепнется на судно или чуть заденет его? Тут надо глядеть в оба и маневрировать. А еще вот кашалоты — задиристый народ: атакуют кито бойцев... В прошлом году ѵ Коман дорских островов «Энтузиаст» загар пунил 17-метрового кашалота, так он ушел под воду и ударил головой под у ргин корму судна. Сломал, дьявол, греб ной вал с винтом, измял и вывел из строя рулевое управление. Конечно, приятного мало, когда кашалот, пус кая кровавые фонтаны, идет на та ран. Все же у китобойца нет второго днища... Долго еще рассказывал Пургин о премудростях охоты на кнтов, об осо бенностях, повадках различных пород китообразных: кашалотов, косаток, бутылконосов, горбачей, финвалов, блговалов. сейвалов. Рассказывал так увлеченно, что я понял: не быть Пур- гину капитаном тралового флота, не променяет он ни за что китобойный промысел на траловый. И подумал я, уже засыпая, что более изощренного и жестокого наказания, чем отлучение от китобойного промысла, для Пѵрги- на. пожалуй, и не придумаешь... А через несколько дней в жизни Пургина все изменилось. Бывает так: все небо от горизонта до горизонта обложено низкими, тя желыми тучами, и сочится из них на землю противный дождик, и тянется Эта слякоть долго, и. кажется, конца ей не будет, но вот однажды утром, только проснувшись, еще не открыв глаза, вы сквозь закрытые веки ощу щаете: дождям пришел конец, в ваш дом вошел свет, победило солнце. Пургину неожиданно пришло из министерства телеграфное предписа ние выехать в Одессу для работы в китобойной флотилии «Слава». Как подменили человека — ожил он, повеселел, даже как будто помо лодел. — Не забыли все же Пургина, — говорил он, укладывая вещи в чемо дан. — Значит, нужен еще я... Опять на китов охотиться буду! Уехал Пургин на следующий день, засиделись мы в номере за бутыл кой какой-то тягучей наливки. Пургин рассказывал о прожитом и пережитом, а я слушал. Родом он из Архангельска. Праде ды и дёды его жили морем, рыбачи ли. Исключением был отец: служил лесным объездчиком на мудыогском берегу. Отец мечтал сделать из своего сына «господина лесничего». Он все делал, чтобы привадить Афанасия к лесу: брал его с собою в объезды, на охоту, учил читать звериные и птичьи сле ды... А мальчика тянуло, звало к себе море. Снились ему далекие знойные страны с высоченными пальмами, сверкающие глетчеры седого Груман- та и заснеженная матка — Новая Земля, безуМНо хотелось увидеть жи вую п гичку колибри и живого ошкуя — белого медведя. Большую поддержку в своем стрем лении стать моряком находил Афана сии ѵ деда (к слову сказать, дед его умер в 88 лет прямо на рыбацкой то не во время выметкн невода). Дед Василин яростно спорил с от цом Афанасия по поводу бѵдѵшности внука. — Сколько свет наш православный стоит, род Пургиных славился морем, а ты хочешь вынести род наш! — кричал ой. А отец отвечал поговоркой: — Дальше от моря — меньше го ря. Дважды убегал Афанасии из дому. Первый раз (было ему тогда 13 лет) нанялся юнгой на пароход русско- азиатского общества «Двинск», но вскоре был разыскан отцом и после нещадной лупки возвращен в отчий дом. Второй побег нз дому совершил через год. Нанялся кочегаром на спа сательный буксир «Александр». Выл он мал ростом, и топки находились на уровне его глаз. Тяжело было шу ровать, чистить топки ломом. Отец перестал его разыскивать, убедившись, что тягу сына к морю ему не перебороть. Так началась моряцкая жизнь Афанасия Пургина. Плавал кочега ром, плотником, матросом, лебедчи ком. боцманом на парусниках, букси рах лесовозах, торговых судах, шху нах, мотоботах, ледокольных парохо дах Возил пеньку, смолу, лес, апатит к Норвегию. Голландию, Бельгию, Англию. Францию. Италию, Грецию, ходил ео зверобоями и поморами на промысел тюленей и моржей, проби вался на ледокольном пароходе «Г. Седов» сквозь сплошные льды Карского моря к Енисею, плавал на «Русанове» к Новой Земле. Шпицбер гену, Земле Франца-Иосифа... По «служебной линии» дошел до боцма. на и понял . что если не будет учить-' ся, то это «потолок» его. дальше ему хода нет — образования, полученного в сельском училище, было явно не достаточно. В 1931 году Пургин окончил Ар хангельский морской техникум, стал штурманом малого плавания, не сколькими годами позже получил зва ние штурмана дальнего плавания. В составе дальневосточной кито бойной флотилии «Алеут» было про мысловое судно «Авангард». В 1935 году на «Авангард» пришел новый капитан — Афанасий Пургин. До этого командовал он зверобойной па русно-моторной шхуноіі «Нажим», бил тюленей и сивучей в Охотском море. Китобойный промысел пришелся ІІѵргину по душе. Это бьгло настоя щее мужское дело. В то время на дальневосточных ки тобойных судах гарпунерами работа ли только норвежцы. Пе был исклю чением и «Авангард»: гарпунером на нем был Ялмар Фридрихсен. Потягивая в кают-компании люби мый коньяк, он часто разглагольство вал на тему об исключительности гар- пуиерской касты. о необычайной сложности его профессии, об особом призвании норвежцев к китобойным промыслам. На шее у него была ладанка с зу бом кашалота — ей он приписывал? чудодейственное свойство приносить удачу в охоте на китов. Работу свою конспирировал ужас но: во время прицеливания близко к гарпунной пушке никого не подпус кал, никаких объяснений по поводу того или иного маневра судна не да вал, свою «секретную» картѵ мест скопления китов раскладывал на ко ленях, озираясь по сторонам, — не подглядывает ли кто... а перед отъездом далеко за полночь (Окончание следует) lllllIlllillilll ll ll l ll ll l ll l ll ll l ll ll l lt li l ll l ll ll l ll ll l ll ll l fl ll l ll l ll ll l ll ll l tl ll l lt l ll H l ll tl l ll ll l ll ll l ll l ll ll llllllll ll l ll l ll lt l ll ll l ll ll l ll l ll ll l tl l 1111II Н И I ІІІІ ІІІІІІІІІІІІІІіІ III III Ш И ІН ІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІІIIII IIIIIM-tllllH ІІІІІІІІІІ III
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz