Рыбный Мурман. 1975 г. Июль.

^Гі, одолжение. Нач. в N* 72 —77). Заглянув в зал, я был немало поражен тем, что увидел. За ро­ ялем сидел не маститый исполни­ тель в черном фраке и белой ма­ нишке с галстуком-бабочкой. За роялем сидел Георгий Сергеевич Попов — это он извлекал из ин­ струмента чудесные звуки. А рядом, на табуретке, домовито расположился вахтер наш, дедуш ­ ка Евсеич, С видимым удовольст­ вием слушал Евсеич музыку, но при этом сочетал приятное с по­ лезным: в руках у него был ста­ рый валенок, к которому он под­ шивал дратвой новую подметку. Попов заметил меня, перестал играть и, смущенно улыбаясь, ска­ зал: — Я думал, что никого в такое позднее время в главке нет... А вы, оказывается, работаете? Вы уж извините меня... —- Да вы мне вовсе не поме­ шали! А вас-то какими ветрами ^сюда занесло? — Й сегодня в большом чине: дежурный по «Главмурманрыб- прому»!.. Сам не ожидал та^ой чести, а вот — сподобился.. Об­ звонил все диспетчерские — вез­ де тишь да благодать.. Потянуло меня на сон... Бот и решил, чтобы уе ,£» г.тй, маленько помузициро­ вать. — Ничего себе «маленько пому­ зицировать»! — сказал я. — Вы, Георгий Сергеевич, прекрасно иг­ раете. Честно говоря, не ожидал... Откуда это у вас? t — Это у меня еще с дорево­ люционного детства, — улыбнул­ ся Попов, — Мат/шка хотела сде­ лать из меня пианиста, а отец — военного. Не получилось ни того, ни другого.. — Что это вы сейчас исполня­ ли? — спросил я. — Это Франц Лист, ноктюрн № 3, — ответил Попов. — Называ­ ется «Грезы любви».;. Только не­ правильное это название... Ну раз­ ве это только о любви?.. Да это же гораздо шире и значительней! Это же о жизни человеческой... О сомнениях, о надеждах, о борьбе, о победе... Нет, Лист явно не по­ нял, какую сильную вещь он .напи­ сал!.. Я сказал: — Да, музыка что надо... И мно­ гое в ней услышать можно... Бы- jr? 4 бы уши... И, наверное, каждый свое слышит — в этом и есть си­ ла большой музыки... Попов взял несколько сочных аккордов, проиграл какую-то бу- дор«>ж*ую гамму от гулкого, басо­ витого левого регистра до звеня­ щего, тонкоголосого правого — от грохота горного обвала до журчания лесного ручейка — и как-то очень аккуратно, без с г/ка опустил крышку рояля на клавиа­ туру. — Да, вы правы, в большой му­ зыке каждый находит свое... Вот и я в этой мелодии когда-то свое услышал... Я этой мелодии обязан очёнь-очень многим, - - . сказал он задумчиво. — И я понял, скорее увидел по глазам капитана, что не­ простые это слова... — Расскажите, Георгий С ерге­ евич, об этом, — не удержался я и тут же спохватился: — Впрочем, может, я проявил излишнее лю- „>ытство? Может, вам неприятно об этом вспоминать?.. Тогда не надо... Попов как-то очень вниматель­ но, испытующе посмотрел на ме­ ня. — Нет, почему же, я могу рас­ сказать об этом. Но хватит ли тер­ пения у вас слушать? Ведь уже по­ здно... Попов кивнул в сторону двери. —Н и ч е го , успею выспаться, — ответил я. ' — Неровен час кто-нибудь по­ звонит, а дежурного у телефона нет. Давайте передислоцируемся в приемную. И ты, Евсеич, тоже бери свой валенок и айда на ра­ бочее место/ Мы перешли в приемную. По­ пов уселся в большое кожаное кресло за письменным столом. ". — Вам не приходилось слышать, как погиб поисковый РТ 56 «Белу­ га»? — спросил он. — Нет, — ответил я. — Ну, так я вам расскажу... Только усаживайтесь поудобней, разговор будет длинный,— сказял Попев и медленно провел рукой по лицу, уминая его, втискиваясь в него пальцами, как бы стирая * него от в и с к о б к подбородку ка­ кие-то многолетние наслоения. — Об этом коротко не расскажешь... Было, это, дай бог памяти, в мар­ те 1941-го... Ходил я тогда капи­ таном на поисковом РТ-56 «Белу­ га». Двумя годами раньше нанес я на планшет одну рыбную баноч­ ку, а в 41-м собралась на ней группа тральцов — около десятка вымпелов, и мне было лоручено обслуживание группы поиском. То, о чем я хочу рассказать, произо­ шло 13 марта. Это был послед­ ний день нашего рейса. Назавтра «Белуга» должна была сняться в порт, и поэтому у всех настроение было приподнятое, хотя с утра по­ годка. выдалась незавидная... Дул свежий норд-вест с частыми снеж­ ными зарядами. Мы шли с тралом на северо-запад. Я стоял у открытого окна руб­ ки (все остальные окна были за­ леплены снегом) и не спускал глаз с моря. Тут же, в рубке, бы­ ли третий штурман, матрос-руле- вой и тралмейстер. Я приказал третьему штурману давать почаще сигналы гудком, и он добросове­ стно тянул сигнальную ручку. Около десяти часов утра ветер за­ шел к северу, усилился баллов до перекатывалась через ростры, смывая с них шлюпки й людей. Не забуду чей-то душераздирающий крик... Столько в нем было пред­ смертной тоски!.. А полубак взды­ бился, и я почувствовал, что мо­ стик уходит из-под моих ног, что я уже в воде и меня куда-то не­ сет течение,м. Я видел, как «Белу­ га» встала торчмя и замерла на несколько секунд в таком поло­ жении. Надо мной угрожающе на­ висла фокмачта с густой паутиной снастей, и я успел подумать: «Эх, надо было прыгать в сторону, еще прихватит какой-либо сна­ стью»... И, действительно, что-то тяже­ лое навалилось на меня, и я с го­ ловой ушел под воду. «Вот и смерть пришла!^»... — мелькнуло в голове, и тут же я почувствовал, что уже ничто сверху на меня не давит, что я перестал погружать­ ся, а, наоборот, всплываю. Выныр­ нув, я увидел на какое-то мгнове­ ние сквозь пелену снега на греб­ не волны шлюпку и людей в ней, а неподалеку — другую шлюпку, перевернутую, и барахтавшихся около нее людей с белыми - бе­ лыми лицами и широко раскры- 6—7, и снежные заряды стали продолжительней, Я решил под­ нять трал и в 9 часов 55 минут дал команду: «Готовить лебедку!». А ровно в 10 часов 00 минут в борт «Белуги» врезался своим штевнем, как ножом в масло, РТ- 46 «Лосось». Шел «Лосось» без трала, по волнам, полным ходом, курсом, почти перпендикулярным нашему^ Долбанул он «Белугу» в районе правой кормовой траловой дуги. А произошла эта беда потому, что на «Лососе» штурман отвернулся на несколько минут от окна руб­ ки, чтобы сделать какие-то записи в журнале. Рулевой был занят компасом и вперед, конечно, не смотрел. А капитан лежал на ди­ ване в своей каюте. Никаких гуд ­ ков «Лосось» не давал. Чужих сигналов не слушал. Наблюдения вперед не вел. Одним словом, на какое-то время превратился в слепоглухонемого. И ломился этот «Лосось» через расположе­ ние группы судов в условиях пло­ хой видимости на самой большой скорости. Он на метр влез носом , в нашу палубу, а потом дал задний ход, и в открывшуюся пробоину по закону сообщающихся сосудов хлынуло море. Я выбежал на. крыло мостика. О подводке плас­ тыря нечего было и думать. Вода, образуя воронку, устремилась че­ рез огрмную брешь в машинное отделение. Не прошло и нескольких минут, как'ко р м а «Белуги» начала осе­ дать, а нес задираться, и некогда уже было спускать шлюпки -— ед­ ва успели освободить их от стОпо- роз и талей, чтобы остались на плаву. Почти весь экипаж нахо­ дился в это время на корме. Я. ворвался в рубку, схватил судоьой журнал и запихнул его за борт полушубка. Затем рванул деерь своей каюты — хотел открыть сейф, но судно содрогнулось, резко осело на корму, и мне уже было не до сейфа. Я схватил с койки спасательный пояс и, оде­ вая его на ходу, выбежал на ле­ вое крыло мостика. Корма быстро погружалась под воду, волна уже тыми ртами. А потом все скрыла высокая, как пятиэтажный дом, волна, и я остался один в огром­ ном водяном овраге. Это было похоже на кошмар­ ный сон. С неба валил густой снег, завывал ветер, а вокруг колыха­ лась темная, густая, как трясина, вода, и холод пробирал меня до самых печенок... Не приведи гос­ подь кому-нибудь такое испытать. Но я не терял присутствия духа. Все как-то не верил еще в свою гибіель. Была надежда. Я говорил себе: «Держись, капитан! Еще не все потеряно!..» Надо сказать: плава на мне бы­ ло достаточно. Во-первых, спаса­ тельный пояс, а во-вторых, бьіл при мне еще спасательный круг — в первые секунды, когда я оказался в воде, рядом со мной всплыл вырвавшийся из гнезда круг, и я ухватился за него. Тем не менее, сами понимаете, положение у меня было незавид­ ное. Меня все дальше относило от места катастрофы. Такое было ощущение, что я остался один- одинешенек в этом огромном по­ лярном море. И вдруг я услышал человеческий голос. — Плохо, Сергеич? — спраши­ вал меня кто-то. Я оглянулся. Метрах в двух от меня держался на оплетках с кух- тылями засольщик с «Белуги». — Бывает хуже, — ответил я. — Держись — подберут!.. — Сапоги больно тяжелы, ко дну тянут, -г- сказал засольщик.— Может, сбросить?.. — Конечно, сбрасывай, —‘ отве­ тил я. Кухтыли плохо держали засоль­ щика. Я пытался - подплыть к не­ му, чтобы дать ему ухватиться за мой круг, но сильная волна не да­ вала плыть в нужном направлении. И тут я увидел, что сзади засоль­ щика, совсем- недалеко от него, покачивается спасательный круг. Я крикнул ему: — Рядом с тобой круг! Держись за него! Засольщик ухватился за круг, а через несколько минут нас раз­ несло в разные стороны. Он почему-то решил, что это я бросил ему круг, и потом, когда нас спасли, благодарил меня со слезами на глазах, но я ему ска­ зал, что благодарить надо не ме­ ня, а фортуну. Когда меня подняло на гребне волны, я увидел «Лосося». Он шел с наветра, недалеко от меня. На «Лососе» меня заметили, и он подвернул ко мне. Я оказался ря­ дом с его правым, подветренным бортом... Мне бросили конец из расти­ тельного каната, но на нем не бы­ ло ни узлов, ни огона. Руки мои окоченели, я пытался ухватиться ими за скользкую веревку и не мог. — Давайте багры! — крикнул я и увидел, что кто-то побежал к мачте за багром, а меня потяну­ ло течением к подзору— туда, где корма вскидывалась на несколько метров кверху и затем с пушеч­ ным грохотом шлепалась об воду. Я делал невероятные усилия, что­ бы отплыть от подзора, и в это время у «Лосося» заработал винт. Машина немного поработала впе­ ред и остановилась, а меня вы­ толкнуло из-под кормы и понесло к левому борту, но здесь никого не было — меня высматривали, по-видимому, с правого борта. Я царапал ногтями скользкое же­ лезо, я что-то кричал, но сам не слышал своего голоса. Я видел в бортовых иллюминаторах свет в теплых кубриках — это было так близко и так далеко... И опять забурлил винт, и борт пошел вперед. Я понял, что «Ло­ сось» уходит от меня. Уходит гу­ да, где шлюпки, где больше нуж­ дающихся в его помощи людей. «Ну что ж, правильно. Подбе­ рет там, потом возвратится за мною», — говорил я себе. Мне трудно было держать го­ лову над водой, еще трудней бы­ ло поворачивать ее. Наледь по­ крывала корой мою шею, лицо, свисала бахромой с бровей. Ве­ тер швырял мне в лицо, в глаза хлопья снега и морскую пену, но я не терял из виду «Лосося». Я видел его не все время, а лишь когда волна вскидывала меня, на­ верх. Он находился в нескольких сотнях метров от-меня. Мне плохо было видно, что он там делает, но я понимал, что он спасает ребят с «Белуги», и был уверен, что ско­ ро и до меня дойдет черед. «Терпение, — говорил я себе. — Скоро и тебя выволокут на па­ лубу...» Наконец «Лосось» стал разво­ рачиваться, и я подумал: «Сейчас он подойдет ко мне!» Но нз «Ло­ сосе» меня уже похоронили. Сквозь ледяные окна на глазах я видел, как «Лосось» удаляется от меня, корма его все уменьша­ ется, и вскоре он исчез в снежі- ной завесе. И я понял, что это конец. Было чертовски обидно, что вот так, чи за понюшку табака... Ой, как не хочется умирать, когда тебе толь~ ко-только перевалило за сорок... Говорят, в мозгу человека перед смертью проносится вся жизнь, У меня такого не было... Но хоро­ шо помню, что вперемежку с бес­ конечным повторением одного и того ж е вопроса — «что делать?», «что делать?», «что делать?» — появлялись, исчезали и вновь воз­ никали мысли о жене, о семилет­ ней дочурке^ о доме... Совсем рядом на волне кача­ лась пара глупышей. Они не обра­ щали на меня никакого внимания. Наверное, принимали мою голову за буй или кухтыль, а может, по­ нимали, что я уже не жилец на этом свете... В моем сознании начали появ­ ляться какие-то провалы, я как бы засыпал на несколько минут и тут же просыпался... Все окружающее виделось мне в каком-то'тумане, завывание ветра доносилось отчу- да-то издалека, приглушенно... Я застывал. Но мой угасающий, промерз­ ший насквозь м езг еще жил, и глаза мои еще видели. Иначе не могло бы темное пятно, едва раз­ личимое в снежном хаосе, вы­ звать в моем мозгу реакцию маг­ ниевой вспышки. Эта вспышка ьы- вела меня из оцепенения. Я оч­ нулся, Пятно то появлялось, ког­ да волна поднимала меня, то ис­ чезало, когда я проваливался вниз, но оно реально существова­ ло — я мог голову дать на отсече­ ние!.. Оно разрасталось, налива­ лось чернотой и, наконец, приня­ ло контуры корабля. Это был рыболовный траулер* Он подходил все ближе и ближе, и вот я уж& стал различать на его палубе фигуры людей в тело­ грейках, в шапках-ушанках, услы­ шал шипение стравливаемого па­ ра и, наконец, отчетливо увидел его номер: «РТ 29». Это был Р1 «Киров» — гордость тралового флота, наш- лидер. «Ну уж если этот не заметит, ^е подберет...» — мелькнула мысль. Поднять руку я не мог — не хватало сил. Не было сил кричать. Я старался держаться над водою как можно выше, но это плохо получалось, так как одежда на­ мокла и тянула вниз, и весь я был какой-то задубевший, негнущий- ся... И, представляете себе, меня все же заметили! С верхнего мостика РТ-29 осматривал поверхность ме­ ря штурман Глеб Иванович Кузь­ мин, он и увидел среди волн мою облепленную снегом голову. РТ «Киров» подошел ко мне с нзвет- ра, и началось выдавливание меня из моря. Это было не так просто сделать. Мешала сильная борто­ вая качка. Меня подхгатызали баграми, подтягивали к борту, от­ рывали от воды, ко мне тянулось множество рук... Четыре раза я срывался и летел е ало ре, и лишь на пятый раз был поднят на палу- бу. «Ну, теперь-то он наш! — услы­ шал я откуда-то издалека ?і поте­ рял сознание. Потом уже я узнал из записи в судовом журнале, что поднят я был на палубу РТ-29 в 10 часов 55 минут. Значит, «за­ плыв» мой по зимнему Баренцеву морю длился около часа. Смутно, с какими-то провалами, помню, как меня куда-то несли, раздева­ ли, потом опять несли, и кто-то на ухо мне сипло говорил: «Сейчас мы тебя, браток, отогреем, у де­ да каюта теплая...» Возились со мной долго: растирали, обклады­ вали грелками, вливали в меня разбавленный спирт... Только здесь, в теплой койке, покрытый несколькими одеялами, я почувствовал, как глубоко во­ шел в меня холод, как все у ме­ ня внутри заледенело. Меня всего колотило, трясло, подбрасывало, зуб на зуб не попадал. Но посте­ пенно я начал приходить в себя, отогреваться. Самое страшное произошло потом, около 4 ча­ сов дня. Капитан РТ-29 Щипаков Павел Павлович, уступая моим на­ стойчивым требованиям, сказал тихо, глядя в сторону: — Шестнадцать подобрал «Ло­ сось». Семнадцатого — тебя вы­ ловили мы... Все. Больше живых нет. Я лежал на койке и сквозь за­ кипевшие в глазах слезы смотрел в подволок. На «Белуге» было со­ рок... Спаслось семнадцать... Зна­ чит, двадцать три... Щипаков потоптался и вышел, а я остался в кёиоте один. Нет, не один... Со мною были эти два­ дцать три... Я лежал и плакал. И почему-то вспомнился мне каш корабельный повар, наш кандей дядя Вася... Каким он был, когда «Белуга» тонула... Все что-то дела­ ли, тянули лини, приподнимали шлюпки, матерились, а он тихонь­ ко сидел на кормовом кнехте и очень был похож на озябшего мальчика в своей серенькой ке­ почке и сереньком пальто’ с под­ нятым воротником, повязанным пестрым шелковым кашне. Его звали в шлюпку, совали ему в ру­ ки спасательный круг, а он сидел какой-то безучастный, отрешен­ ный, как каменный... И еще память моя выхватила из жуткой мешанины воды, снега и ветра другой образ... Семен Уша­ ков — матрос... Всегда неторопли­ вый, кроткий и молчаливый, он сейчас был совсем непохож на се­ бя. Он как-то возвышался над си­ луэтами мечущихся по ботдзку людей. Копнэ его шевелящихся на ветру рыжих волос вспыхивала, как пламя, то в одном, то в другом месте. Голос его покры­ вал завывание ветра: — Спокойней, хлопцы! Не пани­ ковать! Отдавай стопора! Обноси конец вокруг шлюпбалок! Вот так, порядок!.. В шлюпку Ушаков прыгнул по­ следним. «Жив ли он?..» — шевельнулся вопрос. [Окончание следует).