Рыбный Мурман. 1963 г. Май.

на Крайнем Севере Ш Ш тШ ш С ' " ' КАМЧАТКА. На краю земли со- чавычой и малосоленой сельдью, ветской, там, где начинается утро кетовой икрой и консервами из де- трудового дня страны, раскину- сяткоз сортов рыб. лась красавица Авачинская б у х т а СНИМКЕ: плашкоуты, гру- Удобный вход в закрытые от ветра жен и >ю заливы создали ей славу среди мо- ѵ раков дальнего плавания всего " « J M » £ Муравина света- Фотохроника ТАСС. На берегах бухты двести с лиш­ ним лет назад русский землепро-"*™ " ♦ ходец Витус Беринг расположил свою зимовку и этому месту дал название Петропавловска (по имени экспедиционных судов «Св. Петр» я «Св. Павел»). Теперь это совре­ менный город Петропавловск-Кам- чатский. Морской и рыбный порты, судоверфь, рыбокомбинат и кон­ сервные заводы, крупнейший в стране рыболовецкий колхоз, по­ селки водников, бесчисленное ко­ личество строек — кот сегодняш­ няя панорама берегов бухты на Тихом океане. Камчатку называют рыбным це­ хом страны, и главный вход этого цеха — Петропавловск-Камчатский рыбный порт, расположенный, в одном из заливов Авачинской бух­ ты. Здесь формируются рыболов­ ные экспедиции. Отсюда отправ­ ляются суда, груженные нежной Д в у л и к и й Я н У него не было времени сориен­ тироваться, чтобы выбрать подхо­ дящую случаю маску. — Узнаете? На фотографии молодая мило­ видная женщина. Чудесная мате­ ринская улыбка расцвела на ее лице. Крошечное существо в бе ­ лом чепчике и ползунках удобно устроилось на маминой ладошке. — Узнаете?! — Д -да , — неуверенно мямлит Евгений Гункевич и прячет побе­ левшие от страха глаза. Руки су­ дорожно вцепились в колени. С фотографии глянула сама совесть, сломанная им судьба. Женщине 22 года, крохе едва минул год. — Это ваша жена? — Н-ну, как сказать — жена... — А это ваша дочь? — М-может быть и моя, — страх захлестнул наглость, но Гункевич уже осваивался с обста­ новкой и готов был все отрицать. — Ваш почерк? Ваши письма, телеграмма? ДИВИДЕНДЫ—НА ОБЩЕСТВЕННЫЕ НУЖДЫ По Уставу в потребительской ко- кооператива А. Н. Мильчакоза, операции прибыль ^распределяется уполномоченные пайщики вынесли общим собранием членов коопера- решение — отказаться от получе- тива. Отчисления на паевые взио- ния дивидендов за 1962-й год и сы решением собрания уполномо- направить их на удовлетворение ченных пайщиков могут быть на- общественных нужд. Эти средства правлены на общественные нужды, будут использованы на строитель- При распределении прибыли-за ство детского садика и яслей для 1952 год по предложению члена детей пайщиков. ФЕЛЬЕТОН — Мои, — собеседник сразу сник. — Здесь не чувствуется сомне­ ния в том, что это близкие вам люди. Жена, дочь. — Что со мной теперь будет? — А с ними что будет? Об этом надо было думать раньше. В мар­ те 1961 года вы уже имели пар­ тийное взыскание за неправильное отношение к другой семье, за со­ жительство с юнгой, мало, видимо, выговора было. Новую семью за ­ вели и снова ведете себя непо­ рядочно. Пеняйте на себя. Так в редакции закончился раз­ говор с технологом траулера «Зла­ тоуст» Е. (Ь. Гункевичем. Может, разговор этот и не состоялся бы, если бы Мария не написала в уп­ равление флота. Больше года ве­ рила она письмам и телеграммам человека, которого считала своим мужем. Больше года ждала она отца своей дочери. И, наконец, усомнилась: мог ли он все это вре­ мя безвылазно быть в море? Мария ждала, что Евгений по-' заботится о семье — ведь она уехала в станицу Ленинградскую Краснодарского края только в декретный отпуск. Но не звал ее обратно в Мурманск Евгений. Письма писал, один раз в октябре прислал 150 рублей. В письмах Евгений Гункевич пугал »чолодую женщину вымыш­ ленными ужасами рыбацкой служ­ бы: «Милая Мария, Наташенька. Встреча курсантов двух училищ Недавно группа сотрудников и одно из лучших в Советском Сою- курсантоз Высшего мореходного зе. училища выезжала для обмена Хозяева очень тепло встретили опытом в ленинградское Арктиче- мурманских гостей. Они познако- ское училище. Это учебное заве- мили их с бытом, культурной жиз- дение по дисциплине и порядку нью, занятиями курс.інтов. Многое из того, что видели гости в Арк­ тическом училище, уже вошло в быт курсантов Высшего мореход­ ного училища. Так, уборка поме­ щений теперь ведется силами кур­ сантов. В столовой училища есть празднично накрытый стол для именинников. Н. СЛЮСАРЕВ. Как хочется побыстрее встретить­ ся с вами. Думаю, что ты, Мария, меня понимаешь, как тяжело на­ ходиться в отдалении от тебя, от Родины, от берегов среди бушую­ щего беспрерывного моря, не видя ничего, кроме воды.. Работаем на Д жорджес-банке. Этот район пла­ вания очень тяжелый для судо­ вождения (А причем тут техно­ лог? Штурманам забота! Г. Л . ) , сплошные густые туманы: ежед- невйо. Буквально в пяти метрах ничего не видно и почти что ежед­ невно случаются аварии, столкно­ вения, мель я т. д . (придумывай, мол, дальше сама, тут уж, мол, я сам заврался. Г. Л . ) . Неизвестно, сколько лгал бы еще Гункевич. Припертый к стенке, ои собственноручно написал доку­ мент, в котором не отрицает сво­ его отцовства. Он без обиняков заявляет, что с Марией жить не будет, что «она молода и сможет устроить себе счастливую семей­ ную жизнь, которую я, кроме ма­ териальной помощи, устроить не могу». Собственно, так раньше и поступали помещичьи сынки, соб­ лазнявшие служанок. Иные так бросали на произвол судьбы, иные деньгами пытались откупиться. Омерзительным душком отдает вся эта история, отдает прошлым, не нашим. Есть в древнеримской мифоло­ гии божество с двумя лицами, об­ ращенными в противоположные стороны, и. выражение «двуликтгіГ Янус» в переносном смысле озна­ чает — двуличный, лицемерный человек. Думается, что пора с Гункеви- ча снять двуликую маску Януса, дабы впредь ему было неповадно пакостничать. Не пристало двуликому носить в кармане и партийный билет. Г. ЛЫСЕНКО. ВСЕ НАЧАЛОСЬ С КИТА И. ГАГАРИН Р А С С К А З (Окончание. Нач. см. в №№ 55, 56). Павел Савельевич замолчал, он так пристально уста­ вился в свое ведро с краской, словно там где-то на самом дне видел мерцающие голубоватым светом кар­ тины тех далеких лет. На все мои осторожные расспро­ сы о том, что произошло за эти тридцать лет, он отве­ чал как-то неохотно, односложно и даже , как мне по­ казалось, неприязненно поглядывал и на мой блокнот, я на меня самого. Я понял, что он чем-то расстроен л лучше мне сегодня уйти, Когда я начал прощаться, он как будто даже обрадовался. Закрывая дверь каптер­ ки, я еще раз обернулся и увидел, что он сидит в той же позе, задумчиво помешивая краску в ведре. Первым, кого я встретил на палубе, был, конечно, Коля Горобец. Мне показалось, что он специально под­ жидал меня. —• Ну. и какая будет ваша «преамбула»? — широко улыбаясь, спросил он. — Насчет кита, что ли? — Дался вам этот кит, — с досадой махнул он ру­ кой и опять, как тогда в редакции, заговорил искренне и увлеченно: — Вы думаете, я разыграть вас хотел* Да нет же, честное слово. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь из кор­ респондентов пришел к нам на судно, поговорил с на­ шим боцманом Павлом Савельевичем, а потом бы такое интервью накатал в газете, чтобы все знали — вот, ка­ кой у нас боцман. Таких во зсем флоте, может, один — два и обчелся. Тридцать лет человек на тральщиках пла­ вает. Шутка сказать — тридцать лет! Да за эти годы он столько рыбы переворочал, что, может, не одна сотня китов весит. А сколько молодых обормотов, всяких салаг обучил он морской азбуке! Многие из них сейчас штурманами, капитанами плавают и, небось, уже за­ были, кто первым вытаскивал из «морской купели», кто научил их отличать кнехты от тумбы, вязать двойной узел, забрасывать легость. Д а разве одному этому он учил и сейчас учит таких вот еще жидковатых в колен­ ках моряков, как я сам! Он не словом, а жизнью своей учит нас, как человеком стать. Да что там говорить! Коля Горобец махнул рукой и сердито отвернулся, я смотрел на него и все больше удивлялся: нет, не так- то ты прост, оказывается, «горобышко-воробышко», не такой уж ты легкомысленный баламут, каким ка­ жешься. — Но для чего же тебе понадобилось огород горо­ дить? — спросил я его. — К чему ты приплел этого несчастного кита? — Для сенсации, — лукаво блеснув глазами, сказал он. — Чтобы, значит, позакозыристей, поинтересней вышло. Вот и радист наш Славка Задорин посоветовал мне что-нибудь придумать такое необычное, а то, гово­ рит, судно у нас не передовое и не отстающее — так, серединка на половинку, — а корреспонденты не любят ходить на такие суда. — Так ты, выходит, для приманки нам этого кита подкинул? Больно уж велика приманка — не сразу проглотишь, — засмеялся я и, вспомнив недавний раз­ говор с боцманом, спросил: — Послушай, К о л я , а у вашего Павла Савельевича «РЫБНЫЙ МУРМАН» Индекс 55654 все в порядке, ничего такого с ним не случилось? Мне по­ казалось, что он чем-то расстроен. — Вог в том-то все и дело, — подхватил Коля Горэ- бец« Он отвел меня подальше от полубака и, понизив голос, рассказал мне, словно по секрету: — Здоровье у нашего Савельевича неважное, сердце стало пошаливать, ну, и начались у него стычки с ме­ дициной. Медицина говорит, переходи-ка, голубчик, ско­ рей на берег, а то доплаваешься до кондрашки, а оя, понятно, свое, на берегу, говорит, мзня скорей кондраш­ ка хватит. Он законно говорит, Савельевич, себя-то, свое сердце он знает лучше всякой медицины. — Ну, а тут еще был у нас бич один, рейс только и сходил. Сделал ему какое-то замечание Павел Са­ вельевич, а он, гад, возьми и брякни: уходил бы ты, говорит, старичок, на пенсию, а палубу пгсочком и без тебя посыплем. Этому бичу мы потом как следует вдолбили заповедь насчет почтения к старшим, так что он до конца рейса нигде не присаживался и даже в столовой лопал свой обед стоя — до того он, значит, проникся почтением к старшим. — Проучить-то мы его проучили, да что толку. С тех пор наш боцман начал чаще задумызаться, стал каким- то мнительным, то есть у него появилась такая думка, что уж не в тягость ли он стал всему экипажу — и, что терпят, мол, его только из уважения к его годам. А ведь у нас и в мыслях-то ничего такого не было и нет. Да я первый за него любому глотку перегрызу, если кто посмеет обидеть. — Вот я и подумал, — немного помолчав, продолжал Коля, — что если вы напишете это интервью, да так, знаете, ну, как его... — С подъемом? С пафосом? — Во-во, глазное, с пафосом. Тогда, может быть, ему, нашему боцману, приятней будет, и он снова обод ­ рится и перестанет расстраиваться, сомневаться. Сделай­ те такое доброе дело, товарищ корреспондент. А? — Если уж делать, так давайте делать вместе, *— сказал я. — Как это вместе? — удивился он. — Так вот, сядем вместе и напишем очерк о боц­ мане Супрунове... На этом Лева Хорошавин оборвал свой рассказ. Не­ которое время он еще расхаживал по комнате своим журавлиным шагом, потом, круто повернувшись у моего стола, в упор спросил: — Как, по-вашему, получится у нас с Николой Го- робцом очерк? — Получится, должен получиться, — сказал я. — Если ты сейчас же сядешь за стол и запишешь все, что видел и слышал на «Колгуеве», вот так, как сейчас рассказывал. — Как! Сейчао и писать? — А зачем же откладывать? — Но ведь я еще никогда очерков не писал, — рас­ терянно улыбнулся Лева и стал доставать свои блокноты... Дня через два я пришел в редакцию необычно рано — надо было перед командировкой расчистить кой-ка­ кие завалы в своем письменном столе. Но Лева Хоро­ шавин меня опередил. Он уже сидел за своим столом с раскрытой газетой и, должно быть, уже не в первый раз перечитывал свой очерк «Юбилей боцмана Супру- нова». „ — Зарезали, — мрачно сказал он, отбросив газету. — Из пятисот строк ста пятидесяти не осталось. Но зато каких строкі — утешая авторское само­ любие, сказал я. — Из них уж ни одну нельзя выки­ нуть, как из песни слово. Блеснув на меня очками — уж не смеюсь ля я, Лева снова буркнул и снова уткнулся в газету. Когда начался рабочий день, первой к нам в отдел заглянула машинистка Нина Павловна. Мяло улыбнув­ шись своей молодой улыбкой на несколько поблекшем лице, она сказала: Поздравляю, Лева. Ваш очерк произвел сенсацию. Представьте, подхожу я сегодня утром по пути на ра­ боту к газетному киоску, и моя хорошая знакомая киоскерша Верочка рассказывает мне: «Только, говорит, успела я открыть свой киоск, подходит какой-то моло­ дой парень, довольно симпатичный, видать, морячок, берет вашу газету, разворачивает и, не отходя от киоска, читает. Потом, сунув голову в окошечко, спрашизает, сколько у меня экземпляров этой газеты. Я отвечаю, что дали мне сотню экземпляров. Тогда оя бросает мне трешку и говорит — беру все. Я сначала думаю, шутит. Нет, стоит на своем. Тогда я ему вежли­ во разъясняю, что у меня не оптовая, а розничная торговля газетами и журналами. Но он подъехал с г а ^ Г кими комплиментами и улыбочками, так играл глазамя, что пришлось уступить всю вашу «Полярную звезду» оптом. Когда этот чудной покупатель уже отошел от киоска, я спохватилась — у меня у самой не осталось ни одного экземпляра — и крикнула ему вслед, что, дескать, такое особенное сегодня в газете. Он помахал мне рукой и сказал, чтобы я читала важное интервью какого-то боцмана. И тут же, вижу, он начал раздавать газеты направо и налево всем встречным, а которые удивлялись и не брали, тем совал почти что силком. Не знаю, хватило ли ему ста экземпляров до следующего киоска». Я, конечно, ничего не сказала Верочке, — за* кончила свое сообщение Нина Павловна, — но догада- лась, что это был тот самый парень... с сенсацией. — А он и в самом деле баламут, — улыбнувшись, сказал Лева, когда машинистка ушда, и, секунду по­ молчав, вдруг спросил меня. — А что, мож^т быть, каж­ дый из нас должен быть немножко баламутом? — Ну, что ж, — сказал я, подумав, — таким, как твой соавтор Никола Горобец, — пожалуй. Редактор Б. Ф. ФЕДОРОВ. Администрация, партийная и профсоюзная орга­ низации рыбного порта извещают о смерти ста­ рейшего работника рыбного порта, члена КПСС КЛЕМЕНТЬЕВОЙ Александры Павловны и выражают соболезнование семье и родственни­ кам покойной. Типография «Полярная правда* Зак. 1708. Тир, 5.200 ПН 04223