Миссионерская православная газета. 2013 г. № 9-10. Октябрь.

Миссионерская православная газета л л С К А З К А - ЛОЖЬ ? м 9 ~ 1 0 ’ О К Т Я Б Р Ь 2013 1 1 он считал людьми второго сорта, относился к ним по­ кровительственно и при случае старался наставить «заблудшую овцу» прямыми, неприхотливыми увещева­ ниями: «Только глупец не ве­ рит в Бога. Прекрати дурить и иди в храм». Если «заблудшая овца» попадалась строптивая и давала отпор, то он ставил на ней жирный крест отправ­ ления в ад и больше старался не общаться. Ему нравилось, что Пра­ витель временами бывает на богослужениях и принимает у себя верховного предсто­ ятеля той религии, которую Келейник исповедовал, и что Правитель благоволит и помогает «главному по рели­ гии» по многим вопросам. 8 В самолете Правитель и Келейник, разумеется, раз­ мещались в разных салонах. Вокруг Правителя всегда ца­ рила деловая суета. То он был кому-то необходим, то у него возникала в ком-то необхо­ димость. Непрерывно кипела работа, за исключением тех «передышек», когда Прави­ тель знакомился с докумен­ тами. Как правило, думать о себе Правителю просто не хватало времени. И если бы не случай с Келейником, то неизвестно, когда бы он еще раз задумался о себе, вну­ треннем. Наконец, он выкроил для себя небольшой отрезок вре­ мени, когда самолет пошел на посадку, и все расселись по местам и пристегнули ремни. «Так что же, что же во мне заставило так струхнуть, и пе­ ред кем... перед Келейником, перед этим ограниченным бараном?!» Правитель никогда не прятался от себя самого и всегда имел мужество взгля­ нуть на себя не припудрен­ ного, он не имел привычки замазывать елеем непригляд­ ные места. Лишь изредка вздыхал: «Ну надо же было родиться такой сволочью...» Келейникже не имел при­ вычки изучать свое челове­ ческое нутро. Он брезгливо называл это самокопанием и считал уделом истеричных баб. Если бы только на мину­ ту он узнал, что этим занима­ ется Правитель и, более того, что тот считает это важным делом, то Правитель в его глазах утратил бы не только весь свой уже и так пошат­ нувшийся авторитет, а вооб­ ще перестал для Келейника существовать как личность. Если кто-то подумает, что после этого, как честный че­ ловек (каковым себя Келей­ ник, несомненно, считал), он бы немедленно уволился, то, конечно, ошибся бы. Ведь он служил вовсе не Правителю, он служил своему делу, по­ тому, нужно заметить, в Ке­ лейнике и не было ни грам­ ма чинопочитания. Хорошо еще, что, вдобавок к отсут­ ствующему качеству, он был воспитан и не хамоват. Многочисленных хода­ таев, которые через его бли­ зость к Правителю пытались решить какие-то личные вопросы, он отшивал реши­ тельно своим: «Это не входит в мои должностные обязан­ ности». К подкупу и всяче­ ским видам «умасливания» Келейник относился резко отрицательно, до непритвор­ ного гнева. Впрочем, он умел и с первого раза отказать так, что со вторым разом к нему редко кто подходил. Одним словом, наш Ке­ лейник был натурой цельной. Если что-то и вызывало у него сомнения, то только то, какая будет в месте прибытия по­ года, правильный ли он взял плащ, не забыл ли зонт, ну и все такое прочее, что относи­ лось только к его делу. Свою девушку, которая осталась в его далеком горо­ де, он давно уже забыл, ма­ тери писал редко, но никог­ да не забывал поздравлять с праздниками. Завести новый роман, жениться у него не хватало времени. Да и как с такими разъездами заведешь. Работа съедала почти все его время, оставляя редкие часы для чтения. Читать он любил, большей частью историче­ ские романы. И всегда возил с собой уже начатую книжку. Наряду с сюжетом ему всегда нравилось описание обста­ новки тех времен, архитекту­ ры, внутреннего убранства, предметов обихода. И чем ярче и многочисленней это присутствовало в романе, тем талантливей он считал автора. А у Правителя сомнения являлись частью его рабо­ ты. Он бывал редко уверен в успехе начинаемых проектов, потому что хорошо знал мир и понимал, сколько самых непредвиденных ситуаций может возникнуть при лю­ бом, даже очень просчитан­ ном деле. Может быть, от это­ го его сознание находилось в постоянном стрессе. Он же­ лал успеха в начинаниях, но вместе с тем не полагался на этот успех. 9 «Может, всему виной эти мои вечные сомнения... Кто бы только знал, какой це­ ной даются мне решения. Каждый раз это такая мука преодоления вариантности развития событий, плюс еще подстраховка на случай... Вот у Келейника. Никаких тебе мучений. Все ясно, все про­ сто, и незачем всякой ерун­ дой голову забивать. Вот где его сила. Вся сила в глупости человеческой, оказывается. А сомневающийся слаб... Точно слаб. Вот она — моя ‘‘голова в плечи’’», — снова вспомнил Правитель непри­ ятный инцидент. «Зато я все знаю про кноп­ ки, мой дружок. Дело делают люди, а у людей есть кнопоч­ ки, какую нажмешь —такая и отзовется. Это вернее всяких планируемых комбинаций. А ты, дружочек мой, ничего про кнопки не знаешь... Как бы ты в себе не был уверен, а висишь, дитя мое, на воло- сочке...» Мысль про кнопки была Правителю приятна. Он хо­ рошо знал про свое главное секретное оружие, которое часто скрывал и ни перед кем этим не бахвалился. А чтобы еще больше его замаскиро­ вать, временами разыгрывал целый спектакль перед свои­ ми подчиненными, дабы по­ казать свою беспомощность в знании людей. Это нередко помогало ему заодно свалить и собственную вину на како­ го-нибудь ни в чем неповин­ ного исполнителя: «Ах, как я мог так промахнуться! А ведь как я ему верил! Ну, прямо ве­ рил, как себе». Расправиться с Келейни­ ком Правитель, безусловно, мог одним поворотом го­ ловы, но его мучили два во­ проса: во-первых, он до кон­ ца не решил, может ли ему пригодиться такая вот «Ке- лейничья борзость» (а она могла оказаться полезной). И во-вторых, где ему взять равноценную замену, и где гарантия, что равноценная замена не окажется с таким же вот свойством. Перевоспитывать Келей­ ника Правитель не соби­ рался. Он отлично знал, что человека перевоспитать не­ возможно, но можно заста­ вить хорошо притворяться (и то не каждого). А ничего такого не подо­ зревавший Келейник смо­ трел в стекло иллюминатора, как самолет заходит на посад­ ку, и облегченно вздыхал, что дождя все-таки в аэропорту нет. 10 Если бы Келейнику сказа­ ли, что вся карьера его, а мо­ жет быть, даже и жизнь висят на волоске, он бы страшно удивился и вознегодовал. Как же так, ведь он всего себя отдавал порученному делу, часто лишал себя отды­ ха и удовольствий только для того, чтобы выполнить его совершенным образом! Это дикая несправедливость, су­ масшествие какое-то! При выходе из самоле­ та Правитель неловко встал с кресла, и у него отлетела пуговица от рубашки на гру­ ди. Конечно, ее отсутствие прикрывал галстук, так что ничего не было заметно. По­ искав отлетевшую пуговицу глазами вблизи, Правитель ее не обнаружил, сделав вы­ вод, что она закатилась под кресло. При этом Правителя не посетила мысль попро­ сить кого-нибудь ее найти, к огромному несчастью для Келейника. Вечером после всех меро­ приятий, уже перед сном, в апартаменты Правителя во­ шел Келейник, в руках у него была злополучная рубашка. —Я хотел бы поинтересо­ ваться,—сказал он строгим го­ лосом,—где от этой рубашки пуговица? Но Правителя теперь за­ стать врасплох было трудно: —Это Ваша обязанность — следить за пуговицами, а не моя. —А носить аккуратно оде­ жду чья обязанность, Вы не подскажете мне?—не меняя тона, ответил Келейник. — Вы свободны,— ледя­ ным голосом сказал Прави­ тель. Бедный Келейник не знал, что отныне — он сво­ боден навсегда. Сразу по возвращении на Родину его уволили, не объясняя при­ чин перевода в управление делами губернатора, «откуда он был родом». Из управле­ ния через месяц-другой его тоже уволили, причем по статье за систематическое нарушение трудовой дисци­ плины. Случаи нарушения трудовой дисциплины были сфабрикованы так, что не подкопаешься, поэтому мно­ гочисленные суды несчаст­ ный Келейник проиграл. На работу по специальности его, само собой, никто в этой об­ ласти уже не брал. Мать бо­ лела, требовались средства на лекарства, да и на жизнь. Поэтому скопленные за пе­ риод работы у Правителя деньги быстро закончились. Келейник устроился в брига­ ду строителей-ремонтников, да и там долго не продержал­ ся, потому что любил во всем порядок, а какой порядок у строителей может быть? Кроме того, Келейника непрестанно жгло внутри чувство жесточайшей обиды и негодования, потому что, по его мнению, с ним обо­ шлись самым несправедли­ вым образом. Он стал чаще посещать церковь. Но ни посты, ни молитвы, ни ис­ поведь и причастие в церкви не помогали. Там ему насто­ ятельно советовали поискать причину в себе и принять смиренно волю Божию. Он изо всех сил пытался это сде­ лать, но это ему не удавалось. От горечи и отчаяния Ке­ лейник запил. Очень скоро он спился и в январе уснул на морозе, не дойдя до своего подъезда буквально метров сто. Хоронила его одна мать, которой помогла социальная служба и старые знакомые. На похоронах, кроме матери, ее двух подруг и сотрудников ритуального агентства, боль­ ше никого не было. Не было и друзей Келейника просто потому, что их не было и в жизни. Правитель давно понимал, что благородство —не самая его сильная черта, и уволь­ нение Келейника пережил равнодушно. Начальнику ох­ раны, давно уже ненавидев­ шему Келейника и строивше­ му ему всякие козни, он как бы по-дружески сказал, что тот был прав и как преданный человек давно открывал на Келейника глаза, и вот толь­ ко сейчас и сам Правитель это понял. Начальник охраны был доволен так, будто ему вручи­ ли орден. На место Келейника был принят мужчина средних лет, аккуратный, немного глупо­ ватый, переданный под над­ зор Начальника охраны для контроля, «чтобы глупостей не делал». Такой «перестановкой ка­ дров» были довольны почти все, потому что характер у Ке­ лейника был неуживчивым и дерзким, и «ради правильно­ го исполнения дела» он ис­ портил отношения практи­ чески со всеми. Один только старый повардядя Вася взды­ хал и вспоминал Келейника: «Правильный был человек». Правда, дядя Вася сам был человеком скромным, свое место всегда понимал и в дра­ ки никогда не лез. Никто из «обслуги» и про­ чих лиц даже не подозревал, что Келейник был уволен по­ тому, что Правитель признал­ ся себе в собственной слабо­ сти. Келейника он «потянуть не мог». Будучи человеком умным и проницательным, Правитель уже знал даль­ нейший сценарий развития событий. Укоры Келейника весьма скоро станут частыми и более дерзкими, и ничем этого процесса было не удер­ жать. Быть всегда идеальным в отношении «пуговиц и бо­ тинок», постоянно думать об этом из страха быть выруган­ ным Келейником, Правитель не собирался. Слишком мно­ го на это пришлось бы тра­ тить сил. А силы ему нужны были совершенно для других целей. Посему, как всегда, честно обнаружив и признав в себе еще одно слабое место, взяв его «на учет», Правитель внутренне сказал Келейни­ ку: «Прощай, парень. Ничего личного. Хотя, как это —ни­ чего личного... Во всем есть личное, если ты —человек». Монахиня ВАССА