Миссионерская православная газета. 2009 г. № 9-10. Октябрь.

14 № 9-10, ОКТЯБРЬ 2009 ' МИССИОНЕРСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ГАЗЕТА В МИ Р Е Л И Т Е Р А Т У Р Ы * 2 С l^occufr быть Яс ае^ссшсіиеш “V о р е ^ ' к ъ с ъ ь е с ш & р & Я о и n f e a c c & c t t i . . . шшшшшяшашшшшшшшшшяшшшшшшшшиш Дмитрий КОРЖОВ Родился в 1971 году, в городе Пермь, в семье военно­ служащего. Поэт, литературный критик, прозаик. Окон­ чил Мурманский государственный педагогический инс­ титут (1995) и Литературный институт им. А. М. Горько­ го (2002). Член Союза писателей России (2002). Один из авторов биобиблиографического словаря «Русская литература XX века. Прозаики. Поэты. Драматурги» (Москва, 2005). Книги: «Ровеснику-отцу» (1992), «Теп­ ло человечье» (1997), «Сербская тетрадь» (2000), «Сло­ ва и паузы» (2005), «Мурманцы» (2008). Составитель Антологии поэзии Кольского края «Отсюда начинается Россия» (Полярный, 2009). Публиковался в журналах «Московский вестник», «Роман-журнал XXI век» (Моск­ ва), альманахах «Братина» (Москва), «Мурманский берег» и «Площадь Первоучите­ лей» (Мурманск), «Аврора» (Санкт-Петербург), «Север» (Петрозаводск), «Странник» и «Nota bene» (Саранск). Журналист областной газеты «Мурманский вестник». Живет в Мурманске. МУ РМАНЦЫ 1. МУРМАНСК В 18-м ГОДУ ...Ничего-то и не было, кроме Порта, ждущего корабли. Только ветер да черные комья Каменистой, холодной земли. Да и город-то был —на два шага, На каких-нибудь там полплеча: От Зеленого мыса к оврагу, И —до Варничного ручья... Но уже поезда неуклонно В паровозном, тягучем дыму, В бестолковой горячке вагонной, Потянулись в колючую тьму Наблюдать в простоте изначальной Кольский ломаный окоём: «Чемоданы», бараки, причалы — То, что Мурманском станет потом. 2. ПЕРВЫЙ КАМЕННЫЙ ДОМ Мурманцы! Что все же это было? Штаб британский? Карцер? Бастион? Графский замок из иного мира... Ну куда там зданью ТПО!.. Тот угрюмый дом на кольском взгорке - Что о нем мы знаем —ты и я? Памяти английская иголка. Порожденье инобытия. Может, завтра этот гость залетный, От толпы «максимы» утаив, Выгнет бровь сигарой пулеметной И свинцом отпразднует прилив. И Россия быть не перестанет — Горемычье стороной пройдет, Не отыщет нас вовеки вражья стая, Ваньке Каину случится укорот. Только - хоть весь день сиди в засаде — Что там против истины грешить, С сатаной одним свинцом не сладить, Пулеметом дела не решить. Зверь лукавый Родину овражит - Что не съест, поставит кверху дном. В этой сваре не поможет даже Первый в Мурманске камень-дом... 3. МАТРОССКИЙ КЛУБ Революция —страшная сила. Что там спорить — «могла —не смогла»?.. Революция нам подарила Интэнэшенал сименс клаб. Вот куда, увольненье спроворив, Сдернув с боцманского «ремня», Сыпет с «Чесмы», «Аскольда» и «Глори» Расклешенная матросня. Там французы, норвежцы, британцы, Если пьют, так уж пьют —без вранья, Там фартовые девки и танцы, Синема и дешевый коньяк. Ну а город —еще из пеленок Только вывернулся, едва, Снегом, как сединой, убеленный, На Семеновых островах... Заметенные «мурманки» струны, Все дороги —из снега и льда, Зимний свет - еле слышимый, труд­ ный, И нечастые здесь поезда... ...Подгулявший с девицею штурман, Да английский патруль на углу. Вот такой он - начальный Мурманск - Всенародный моряцкий клуб! 4. ПРОЛЕТАРСКИЙ ДЖАЗ Сергею Колбасьеву Слова Гумилеву в сердце стучат — Над южной ночью, без сна - Его «Капитанов» и «Озеро Чад» Твердит молодой лейтенант. Тот самый, что канонерки свои Водил под огнем батарей, Винтами эсминцев Волгу кроил — Тот самый, Колбасьев Сергей. Радиотехник, писатель, моряк, Джаза воитель живой — Встанет на прочные якоря В доме на Моховой. Срывайся голос в колодцы-дворы, Не умолкай саксофон, Не музыка —дверь в иные миры — Армстронг и Эллингтон. ...Дробью расстрельной звенят каблуки, Холод шинельный —без лиц, Острые взгляды, словно штыки, Кровь голубая петлиц. Они на рассвете за ним пришли, Как «поворот все вдруг»... Где, центромурец, твои корабли, Где он —спасательный круг? Жизнь - от бушприта и до кормы - Прожита, вот и весь сказ, Во всю саблезубую пасть Колымы Ревет пролетарский джаз. 5. АДМИРАЛУ КАЗИМИРУ КЕТЛИНСКОМУ Словно кортик, прямой и острый, Испытавший и бури, и штиль, Он попробовал полуостров, Как корабль, сквозь тьму провести. Незавидная это работа — В темноте детишек крестить. Ни державы, ни веры, ни флота - Сыплются, как песок из горсти. Где вы, умницы-кондукторы, Корабельные профессора, Как без вас с океанским простором Сможет справиться адмирал? Русский флот погребен, под откосом, Вражьи слуги победу трубят, Если собственные матросы, Словно в тире, стреляют в тебя. Страшно. > Бес с краснозвездным прищуром Взялся в салки с Россией играть, Будет класть на нее с прибором И гармошку на струны рвать. «Чудище и стозевно, и обло...» Суетливы шаги за спиной. Револьверик недужно и подло Плюнет в душу свинцовой слюной. И земля, накренившись устало, Как корабль, поплывет из-под ног, И притянет к себе, словно тралом, На февральское, смертное дно. * * * Где-то в далекой, глухой стороне, Где не знают про нас, что мы тут, Так же, как мы, что пескарь на блесне, Тоже, вишь, люди живут. Тоже, поди ж ты, гуляют пьют, Входят с любовью в дома, Есть у них север, и есть у них юг, Осень сменяет зима. Так же их вьюга метелит и бьет, Как росомаха сильна, Так же у них колокольчик поет В сердце, когда весна. Тихие, теплые, вещие сны: Небо, озера, холмы, Люди чужой, незнакомой страны Точно такие, как мы. Точно такие? Все так да не так! Важные не пустяки - Все же иные там хлеб, и табак - Жизнь! —и слова, и стихи... Наших безумных сердец колотье, Чистое небо Москвы Разве сравнимы с их куцым житьем? Мы не такие. Увы... * * * Все стихло в мире заоконном... Средь ночи, словно взаперти, В дому пустом, перед иконой, Стою один, смирен и тих. Так незаметно день истаял... Настал он —час ночных молитв. Звучи, кириллица родная, Уста —молчите, сердце —говори. Из сердца — к небу —выше, выше. В ответ на боль и жар в груди Я голоса сквозь тьму услышу И вдруг пойму, что не один. ...Сойдут с небес в мир кухни узкой, На свет лампадного огня, На тихий свет молитвы русской Те, без кого бы не было меня. Ремесленники и крестьяне, И странники, и мудрецы, И ратники в плащах сафьянных, И богомазы, и купцы. Они придут полком державным, Придут и встанут за спиной. Преградой мраку —неустанной, Необоримою стеной. * * * Стать бы облачком мне невесомым, В яснокрылом парить далеке, Из родного, привычного дома Улететь навсегда налегке. Обживая иное пространство, Позабыть о житейской возне, О российском и собственном пьянстве, И о голоде, и о войне. Но оглянешься... Неодолимо Из любой невозвратной дали, Из беспутья, из тьмы нелюдимой Возвращаются в порт корабли. И покажется дурью безвольной Гулевая о воле мечта, Улыбнешься светло и раздольно, И поймешь: «А зачем улетать?» В суете о насущном о хлебе Одному ли тебе нелегко? Не печалуйся. Думай о небе, Да шагай по земле широко...