Миссионерская православная газета. 2009 г. № 3-4. Апрель.

-ф- -ф ----------------------------------------------------------------------------- : , . Д. :. --------------------------------------------------------------------------------------- № 3-4, АПРЕЛЬ 2009 МИССИОНЕРСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ГАЗЕТА ! "~,'Ц ■;- ■■ •• !• К О Л Ь С К И Е СВЯТЫЕ Проблема достоверности средневекового агиографического материала Игумен Митрофан (Баданин), председатель Епархиальной Комиссии по канонизации святых, клирик Мурманской епархии В конце XX века в истории Крайнего Севера произошло событие чрезвы­ чайной важности —вдекабре 1996 года была образована Мурманская епархия. Впервые на территории Кольского по­ луострова появился самостоятельный правящий архиерей, инициировав­ ший и благословивший работу по на­ учным исследованиям древней исто­ рии края. Основным направлением в работе Комиссии по канонизации святых, созданной в 2000 году, стало установление имен подвижников ве­ ры и благочестия, подвизавшихся на нынешней канонической территории епархии, а также изучение возможнос­ ти их церковного прославления. В первую очередь это касалось бла­ женного Феодорита Кольского, про­ светителя лопарей. По тем же Святым Крайнего Севера, которые уже были прославлены общецерковно, прово­ дилась работа по установлению степе­ ни соответствия имеющегося жития подвижника историческим свидетель­ ствам современников, летописным записям и сказаниям. Среди таких святых первоочередное внимание ко­ миссии было обращено на жития пре­ подобных Трифона Печенгского и Варлаама Керетского. Интерес к житию преподобного Трифона был обусловлен какстепенью прославленное™ самого подвижника, так и широкой известностью создан­ ного им Печенгского монастыря —са­ мой северной обители в России. Сре­ ди исследователей высказывались оп ­ ределенные сомнения в правдивости современной редакции Жития1 этого святого XVI века, отмечалось искаже­ ние самой сути его духовного подви­ га, замалчивание серьезных проблем и трагических ситуаций в жизни препо­ добного и созданной им Печенгской обители. Относительно Варлаама Керетско­ го, комиссию заинтересовало стран­ ное несоответствие высокой степени почитания этого подвижника и чрез­ вычайной краткости и невразумитель­ ности его Жития2. Чтоже касается первопроходцахрис- тианского освоения Крайнего Севера, отца основателя всей просветитель­ ской миссии среди народов Великой Лапландии —преподобного Феодори­ та Кольского, то он за прошедшие че­ тыре с лишним столетия, так и не был прославлен и в Святцах не упоминался вовсе. Причина такого забвения слав­ ных деяний великого подвижника нам сегодня очевидна. Феодорит, как и все «заволжские старцы», последовате­ ли школы Нила Сорского и Паисия Ярославова, были осуждены на Собо­ рах 1553-54 годов. Потому, несмотря на очевидную высоту духовной жиз­ 17 февраля в Зале Церковных С о б о р о в Храма Христа С па си те ля в рамках XVII М еждународны х Рождествен ­ ских образовательных чтений п о д председа те льс твом митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, П р е д с е д а те ля С инода льной комиссии по канониза­ ции святых, с о с то я л а с ь конференция «П ро сла в лени е и почитание святых». В конференции приняли участие свящ еннослужи тели Московской и иных епархий РПЦ, многочисленные представи тели ученой и педа го гичес­ кой общ ественности, студенты с о всей страны , всего око ло п о л у тор а тысяч человек. Впервые на с то ль представительном форуме было п р е д лож ен о выступить представи те лю нашей епархи ­ альной комиссии по канонизации святых игумену Мит­ роф ан у (Баданину). ни старца и его прямые заслуги в де­ ле становления Российской государс­ твенности, титла святости он так и не сподобился, хотя к концу XIX века уже упоминался как «блаженный». Анализ причин серьезных искаже­ ний в изложении обстоятельств жизни святых Кольского Севера показал, что они подчас лежат в сфере идеологичес­ ких противостояний и за ними скры­ ваются серьезные проблемы, имевшие место как в целом в церковной исто­ рии, так и в истории православия на Кольском Севере в XVI —XVII веках. Кроме того, ряд формальных, «искус­ ственных» мест, присутствующих в из­ ложении Жития преподобного Три­ фона Печенгского и ряда иных святых, могут служить иллюстрацией к извес­ тной особенности средневековых жи­ тий, приведшей к сознательной от­ страненности текста от фактического жизненного материала. Именно по этой причине описание жизни Трифона Печенгского, «писан­ ное самовидцами» и сохранившееся в «малых книжицах и писаниях крат­ ких», а также недавно открытые Ка­ ноны северным святым3, оказались не вполне соответствующими тому, постепенно узаконенному житийному типу подвижника, согласно которому «преподобный, основатель обители» должен быть «от юности изряден пост­ ник, кроток, милостив»4, с детских лет пребывая либо в церкви, либо в лесу, в пустыне в непрестанной молитве. Та­ ким образом, лихая юность Трифона, этого неукротимого атамана держав­ шего в страхе всю Каянь и Восточную Ботнию5, решительно упразднялась; о том, что он «много крови пролил и много народу ограбил»” более не вспо­ миналось. Образ Евангельского раз­ бойника первым вошедшего в Рай, для таких агиографов, очевидно, утратил силу назидательного примера и добро­ го урока истинного покаяния. В результате агиографическое ве­ личие духовного подвига Печенгско­ го подвижника свелось к воспеванию масштабности «самого крупного ре­ лигиозного торгово-промышленного центра» на Крайнем Севере, а инди­ видуальные черты его прямо скажем «непростого характера» и личный под­ виг преображения, «приведены в соот­ ветствие» с требованиями, предъявля­ емыми к «идеальному святому», путем написания нового, «типического» на­ чала к его Житию. Действительно, многие великие русские святые именно так, «от мла­ дых ногтей» начинали свое восхож­ дение на вершины православной свя­ тости. Идеальным примером такого Промысла Божьего о спасении чело­ века является жизненный путь друга и учителя преподобного Трифона — преподобного Феодорита Кольско­ го7. Но, опятьже, «Феодорит-пустын- ник»8 этот выдающийся подвижник, миссионер и богослов XVI века, при всей идеальности своего жизненного пути и очевидности заслуг в деле фор­ мирования Российской государствен­ ности, так и не сподобился прослав­ ления. Слишком уж высоким, подоз­ рительно высоким, было это мисти­ ческое и созерцательное богословие русского «исихазма», что очевидным образом стало мешать «симфонии» Церковной и государственной влас­ ти. Их время в России прошло, но­ вый этап формирования Российской государственности породил и иной, «новый образ монашества». Что же касается древнего Жития преподобного Варлаама Керетского, так оно, видимо, показалось столь во­ пиюще «не соответствующим» и «соб­ лазнительным», что «пригладить» его просто не представлялось возмож­ ным. Вся суть подвига Варлаама как раз и состояла в небывалой силе по­ каяния о содеянном страшном грехе убийства. Так что, какая уж тут свя­ тость? Если он убийца, то на него есть закон, и место преступнику в остроге. Так что повсеместное почитание Пре­ подобного, чудеса его и явления —это конечно хорошо, но закон и порядок превыше всего. Преподобный Варлаам Керетский так и не был официально канонизиро­ ван. И то очевидное местное почита­ ние, и прославление его памяти, одно­ временно и равночестно с Трифоном, что имелось на Севере к середине XVII века, в последующее время в офици­ альной Русской Церкви постепенно «свелось на нет». То же обстоятельс­ тво, что все дальнейшие, поздние ре­ дакции жития святого Варлаама сво­ ими авторами имели известных лже­ учителей раскола, а само село Кереть стойко стояло в «старой вере», все это не могло не добавить еще более Насто­ роженного отношения Церковного священноначалия и к самому Варла- аму Керетскому, и сути совершенного им подвига. Только лишь в 1903 году, явно по про­ мыслу Божьему, святой Варлаам «ока­ зался» просто вписан в так называе­ мый «Верный месяцеслов» и с тех пор имеет в календарях свой День памяти. Текст же Жития Варлаама так до пос­ леднего времени и оставался на уровне «вкратце изложенного» на одном лис­ точке9. Малая историческая достоверность житийного наследия уже к началу XX века стала восприниматься право­ славными богословами как серьезная проблема. Первые тревожные сим­ птомы наступающей формализации житийных текстов обозначились в русской агиографической литерату­ ре на рубеже ХІѴ-ХѴ веков. По сути все началось с появления удивитель­ но высокого стиля в русской литера­ туре, предложенного монахом Трои- це-Сергиева монастыря Епифанием (tl4 2 0 ), прозванным современника­ ми Премудрым. Написанные им Жи­ тия преподобных Сергия Радонежс­ кого и Стефана Пермского являются выдающимися произведениями агио­ графической литературы. Цветистая торжественность, высокопарность и риторичность, то, что сам Епифаний определяет как «плетение словес»10 , несомненно, должны были произво­ дить сильное впечатление на совре­ менников и оказывать большое вли­ яние на всех последующих авторов, бравшихся писать жития русских свя­ тых. В то же время такое «плетение сло­ вес» пока еще не исключало главно­ го достоинства житийного повество­ вания — раскрытия индивидуального 4 -