Миссионерская православная газета. 2008 г. № 1-2. Февраль.

14 № 1-2, ФЕВРАЛЬ 2008 * - ' МИССИОНЕРСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ГАЗЕТА Л И Т Е Р А Т У Р Н А Я С Т Р А НИЦА Владимир ЛИЧУТИН ОБ ИСТИННОМ ПАСТЫРЕ С Владимиром Владимировичем Личутиным, извес­ тным писателем в 1999 году на Съезде писателей России в Москве меня познакомил Виталий Семе­ нович Маслов. Затем встречались с ним на Бала- шовских чтениях в Новгороде и нынешней осенью в Ушаковском ходе. Слово Владимира Личутина веское, образное, слово архангельского поморяни­ на с особыми подковырками, сочное. Когда в России люди потянулись в храмы и свободно стали называть церковнослужителей батюшками,священниками, монахами. Казалось,а по-другому и нельзя,и вдруг в конце прошлого го­ да один из моих знакомых, пытаясь подколоть, ед­ ко роняет: «Ведь ты теперь с попами общаешься», меня всю так и передернуло. Я приняла это об­ ращение к священникам, как личное оскорбление. Слово брошено и занозой осело в душе. Я впол­ не осознавала, что негативное отношение к слову «поп» у людей стало возникать,когда шла борьба с религией и церковью,но был и литературный при­ мер: А.С.Пушкин «Сказка о попе...», где тоже про­ слеживался негатив,но странно,когда в наше время вновь октрылись храмы, и люди стали искать пу­ ти к духовности,они даже и не подумали назвать священника попом. Обращаются к ним с особым уважением. Однако слово «поп» остается существовать и в наше время,хотя его и мало кто использует,так в чем разница? Или батюшкой называют хорошего священника, а попом - плохого? Вопросы возника­ ли, а ответ не находился, вдруг натыкаюсь на очерк Владимира Личутина «Сельский поп» и царапнуло, как, и Владимир туда же? Читаю. И сладко-сладко сделалось,и слезы полились,как у Личутина,в кон­ це прочтения. Не умилительные, а очистительные, точно святое причастие приняла,точно в святом ис­ точнике омылась словами личутинскими ласковы­ ми, совсем не приукрашающими действительность сельского попа Виктора. Настоящими словами рус­ скими, почти забытыми нашими литераторами. И уже зазвучало слово «поп» в душе моей не оскорби­ тельностью,а как истинный пастырь овец пасущий. Надежда Большакова Русская натура Сельский поп Владимир ЛИЧУТИН Евгений ЛАЗЕРЕВ В ДИВЕЕВЕ Вновь пейзажи осени вокруг, Запах яблок, квашеной капусты... Мне сегодня почему-то вдруг Вспомнилась Дивеевская пустынь. И от сна , воспрянув, мысль бежит Вдоль лесных дорог, селений мимо, Сгладив временные рубежи, Вновь к местам святого Серафима. Словно наяву, как в отчий дом, Я войду в божественное царство, Окунусь в студеный водоем, Освященный преподобным старцем. По святой канавке вновь пройду, По следам Владычицы, по тропке, Раз пятьсот молитву на ходу Прочитаю со смиреньем робким. Посмотрю вокруг... Природе в лад, В лад молитве, словно в дивной песне, Храмов золотые купола Тянутся крестами в поднебесье. И осенней прелести полна, Падает листва, как гроши меди. И звонят во мне колокола Будто бы в Дивееве, к обедне. Ирина ПОЛИВЦЕВА Публикуется впервые КОНСТАНТИНОВО Струится бледно дымка над Окой, На заливных лугах рыжеют кони... Здесь шорох листьев золотит покой... Но сердце отчего-то тихо стонет. Листом кровавым истекает клен, Как от тернового венца поэта, - Оплакивает светлый облик он Того, кем нежно Русь была воспета... Кто и сейчас незримо ходит здесь, Его шаги исхода листьев тише... А зримо - в этикетках водки весь Впечатан теми, кто стихов не слышит. Кто и тогда, и ныне бы желал Святое имя утопить в бутылке, Но обличает их музейный зал - Посмертно маска гасит все ухмылки. А он прощает всех - врагов, друзей ... - Господь, явись! -К а к мог, просил у Бога. Что сам он жертвой стал за всех людей, Открылось у последнего порога. На белый храм, синея, небеса Глядят глазами русского поэта... Глаза Есенина - Руси глаза, Чья песня лучшая еще не спета! название я сразу споткнулся. Почему поп, а не батюшка. Словно бы служители из двух разных миров. Потом стал размыш­ лять... Наверное, один мир —гроз­ ный, немилостивый, поучающий, суровый, далекий от крестьянских пажитей, хотя и на земле. Другой — всемилостивый, прощающий, по- отечески добры й , избя ной, родовой, кровный, где баловника если и при­ струнят, поставят в угол на горох, за­ прут в холодную, могут и горячих ле­ щей подкинуть, —то скоро и простят штафирку, положив непременно явиться к исповеди да и освободить душу от содеянного греха. Для по­ па много соленых шуток сыскалось в народе и самая мягкая, пожалуй, «Поп —толоконный лоб». О батюш­ ке же ничего худого в простом наро­ де не слыхать... Впервом много суро­ вости, попрека иупрека, во втором — сплошная любовь, особенно для си­ роты, кто отца не видывал в глаза. Так мне представляется. Один —су­ хой от поститвы, с изможденным ликом, борода вехтем, в глазах уп­ рек и остуда. Другой же —весь мяг­ кий, округлый, как тестяной масля­ ный колоб, с горячими пухлыми ла­ донями, теплым мерцающим взгля­ дом и с увещевающим отеческим голосом, от которого вдруг слабнет, вспыхивает от содеянного твоя душа и хочется тут же исправить ошибку. Воистину батюшкой в моем пред­ ставлении был священник Дмит­ рий Дудко, весь исполненный ми­ ролюбия, благожелательности к ми­ рянину, и над головой его, над круг­ лым как бы умасленным лбом стоял венец света. Он однажды приехал к нам на московскую квартиру крес­ тить детей со всей церковной стряп­ нею и с большой купелью, едва влез в кухоньку, вел требу воркующим голоском, позывающим к слезе, ду­ шевному обновлению... Осталась с того торжественного случая, вернее счастливого праздника крещения, фотография, и вот на снимке-то яс­ но различим нимб над головою ба­ тюшки. Поп (он же иерей, священник, пресвитер) —это степень церковной иерархии, это сельский пастырь, на­ родный водитель, онже и служитель, учитель и нравоучитель. Батюшка — это признание за священником ка­ ких-то особенных, сердечных и ду­ шевных качеств, позволяющих быть священнику не просто сельским церковником, но родителем, отцом, за душою которого скопился весь на­ житой человеческий опыт общения, вразумления, наставления. Батюш­ ка не грозит, не пугает, но увещева­ ет голосом слабым, почти ветхим, похожим на дуновение душевного теплого ветерка. Иногда, конечно, может и прикрикнуть, осердясь, но тут же и улыбнется. Не каждого попа на Руси назовут батюшкой. Так на­ рисовало мне мое воображение. И, конечно же, оно, наверное, во мно­ гом ошибочно. Ведь в русской лите­ ратуре, на которой мы учились, как и в народной скоморошине, скаб­ резной и вещей сказке, поп зачастую жаден, тучен, —с двумя подбородка­ ми от многопирования, он —сква­ лыга и сутяга, любящий «барашка в бумажке». —Но мой ум никак не хо­ тел примириться с образом Божьего слуги, какой преподали нам писате­ ли и общественные резонеры, ибо в том типе иерея излишне много пло­ ти, «этого врана и нечистой свиньи», и мало нравственного подвига, — и здесь тоже своя неправда, —ибо без него не устояла бы православная хра­ мина, и эту неправду опроверг двад­ цатый век, когда на плаху в защиту веры христианской подвиглись де­ сятки тысяч русских священцев, не убоявшихся смерти ради Христа. Столько святых мучеников, по му­ жеству исповедников протопопаАв­ вакума, не знавала, пожалуй, и вся мировая церковь... Но ведь тучным был старец Иоанн Крестьянкин, го­ ворливый монах-прозорливец, у ко­ го речь из уст текла по-детски наив­ но, неспотычливо, будто звонкий родник-студенец. А старец Николай Гурьянов, напротив, был худенький, лысоватый, с прозрачными светлы­ ми глазенками... Значит поп и ба­ тюшка — это не внешнее, как пы­ тались нам преподать наустители, чтобы разрушить православие иску­ шением, но внутреннее, душевное и духовное, что изобличается лишь внутренней силой посвященного в Церковь человека. Поп —духовное, служивое, воинствующее, он для де­ ревни, как лейтенант на передовой, батюшка —душевное, сердечное, человечное. Так и всей церкви, на­ верное, подобает жить о двух лицах, чтобы кособокою не стать, когда од­ но из обличий потускнеет от долгой распутицы или вовсе сойдет на нет. Поп и батюшка —это две сторо­ ны пресвитера, присягнувшего Бо­ гу, и тем однажды принесшего себя в жертву, чтобы поднять на свои сер­ дечные рамена грехи многих... Отец Виктор Крючков упорно кличет себя попом, но называет с тем достоинством и внутренней силою, что отвергает всякие ухмылки в его сторону в самом зачине, хотя крес­ тьянин, ужавшись в преданиях и чувствах, незаметно, исподовольки уже отвык от старинного церковно­ го слова, принимая его чуть ли не за брань и поносное слово. Вот и у меня язык не повернется даже мысленно назвать батюшку попом. Да, пожа­ луй, никто из деревенских заглазно, или увидя в окне отца Виктора, не скажет усмешливо: «Вон, поп идет!», но вымолвят: «Батюшка куда-то по­ шел, наверное церкву на ночь запи­ рать». Вот так высокий смысл слова незаметно замутился за минувшие столетия... Продолжениеследует