Миссионерская православная газета. 2005 г. № 1. Январь.

Миссионерская прдеоолАЕНля гдзетл НОЧЬ РоЖдество Христово, или лучший подарок Я сорвал с календаря Лист шестого января. А под ним два слова: «Рождество Христово»! Что же делать? Как же быть? Начались сомненья: Что мне Богу подарить Вдень Его рожденья? Книгу? Карандаш? Конфету? Может быть, коробку эту?.. Мишку? Саблю? Или пушку - Моюлучшую игрушку? Отложил я карандаш: Разве Богу что-то дашь? Ну чего у Бога нету? И зачем Ему —конфету?! Полистал альбом для марок — Это тоже не подарок! Бросил в ящик саблю, пушку — Мою лучшую игрушку... Целый день прошел в возне. И уже почти во сне Я шепнул до самых слез: - Сднем рождения, Христос! Вифлеемская звезда Во тьме, принимая ее за свет, Шло человечество тысячи лет, Пока не взошла над землей навсегда Самая яркая в мире Звезда. Дары волхвов Везут с Востока мудрецы дары. Везут Младенцу, но... не для игры! Великий смысл в подарках был, И мир волхвов тех не забыл! Роідение Спасителя Мир ожидал Спасителя —Царя. А Он родился тихо, как заря, Не во дворце богатом, не в столице, Где Богу подобало бы родиться. Родился в хлеве в полуночный час, Явив пример смирения для нас. Родился Бог под небом Вифлеема... Его рожденье —целая Поэма! Евгений Санин. № 1, ЯНВАРЬ, 2005 Это было в Рождественский сочельник, когда все уехали в церковь, кроме бабушки и меня. Мы были, кажется, одни во всем доме. Нас не взяли, потому что одна из нас была слишком мала, другая слишком стара. И обе мы горевали о том, что не можем побывать на торжественной службе и увидеть сияние рождественских свечей И когда мы сидели в своём одиночестве, бабушка начала рас­ сказывать. —Когда-то один че- век, —сказала она, —в темную ночь вышел на улицу, чтобы раз­ добыть огня. Он переходил от хижины к хижине и стучался. —Помогите мне, добрые люди! —говорил он. — Моя жена только что родила ребенка, и мне надо развести огонь, чтобы согреть её и мла­ денца. Но была глубокая ночь и все люди спали. Никто не от­ кликался на его просьбу. Человек шёл всё дальше и дальше. Наконец, он заметил вдали мерцающее пламя. Он направился в ту сторону и уви­ дел, что огонь разведён под от­ крытым небом. Множество бе­ лых овец спали вокруг костра, а старый пастух сидел и стерёг свое стадо. Когда человек, который ис­ кал огня, подошёл к овцам, он увидел, что у ног пастуха спят три собаки. При его приближе­ нии все три проснулись и рас­ крыли свои широкие пасти, точно собираясь залаять, но не издали ни единого звука. Он видел, как шерсть дыбом под­ нялась у них на спине, как их острые белые зубы ослепитель­ но засверкали в свете костра, и как все они кинулись на него. Он почувствовал, что одна схва­ тила его за ногу, другая за руку, третья вцепилась ему в горло. Но челюсти и зубы не повиновались со­ бакам, и, не причинив ему ни малейше­ го вреда, они отошли в сторону. Он хотел идти теперь дальше. Но овцы лежали так тесно друг возле Яруга, спина к спине, что он не мог пробрать­ ся между ними. Тогда он по их спинам пошёл вперед, к костру. И ни одна овца не проснулась и не пошевелилась. До сих пор бабушка вела рассказ не останавливаясь, но тут я не могла удер­ жаться, чтобы её не перебить. —Отчего же, бабушка, они продол­ жали спокойно лежать? Ведь они так пуг­ ливы? —спросила я. —Это ты екоро узнаешь, —сказала бабушка и продолжала своё повествова­ ние. — Когда человек подошёл доста­ точно близко к огню, пастух поднял го­ лову. Это был угрюмый старик, грубый и неприветливый со всеми. И, когда он увидел, что к нему приближается незна­ комец, он схватил длинный, остроко­ нечный посох, с которым ходил всегда за стадом, и бросил в него. И посох со свистом полетел прямо в незнакомца, но, не ударив его, отклонился в сторону и пролетел мимо, на другой конец поля. Когда бабушка дошла до этого места, я снова прервала её. —Отчего же посох не попал в этого человека? Но бабушка ничего не ответила мне и продолжала свой рассказ: - Человек подошёл тогда к пастуху и сказал ему: «Друг, помоги мне, дай мне огня! Моя жена только что родила ре­ бенка, и мне надо развести огонь, чтобы согреть её и младенца!» Старик предпочёл бы ответить отка­ зом, но когда он вспомнил, что собаки не могли укусить этого человека, овцы не разбежались от него и посох не задел его, ему стало не по себе и он не посмел отказать ёму в просьбе. —Бери сколько тебе нужно! —сказал пастух. Но костёр почти догорел и не оста­ валось больше ни одного полена, ни од­ ного сучка, лежала только большая куча жару; у незнакомца же не было ни лопа­ ты, ни совка, которыми он мог бы на­ брать себе красных угольков. Увидев это,пастух повторил: —Бери сколько тебе нужно! —и ра­ довался при мысли, что человек не мо­ жет унести с собой огня. Но тот наклонился, выбрал угли из пепла голыми руками и положил их в полу своей одежды. И угли не обожгли ему рук, когда он брал их, и не прожгли его одежды; он понёс их, словно это были яблоки или орехи. Тут я в третий раз перебила рассказ­ чицу: —Бабушка, отчего угольки не обо­ жгли его? —Узнаешь потом, —сказала бабушка и стала рассказывать дальше. —Когда злой и сердитый пастух уви­ дел все это, он очень удивился: «Что это за ночь, в которую собаки не кусают, овцы не пугаются, посох не убивает и огонь не жжёт?» —Он остановил незна­ комца и спросил его: —Что это за ночь такая? И отчего все животные и вещи так милостивы к тебе? —Я не могу тебе этого объяснить; раз ты сам этого не видишь! —ответил не­ знакомец и пошёл своей дорогой, что­ бы поскорее развести оюнь и согреть свою жену и младенца. Пастух решил не терять этого чело­ века из виду, пока ему не станет ясно, что все это значит. Он встал и пошёл следить за ним до самого его обитали­ ща. И пастух увидел, что у не­ знакомца нет даже хижины для жилья, что жена его и но­ ворождённый младенец лежат в горной пещере, где нет ни­ чего, кроме голых, холодных каменных стен. Пастух подумал-, что бед­ ный невинный младенец мо­ жет насмерть замёрзнуть в этой пещере, и, хотя он был суровым человеком, он рас­ трогался до глубины души, и решил помочь малютке. Сняв с плеч свою котомку, он вынул оттуда мягкую белую овчину и отдал её незнакомцу, чтобы тот уложил на неё младенца. И в тот самый миг, когда оказалось, что и он тоже мо­ жет быть милосерден, глаза его открылись, и он увидел то, чего раньше не мог видеть, и услышал то, чего раньше не мог слышать. Он увидел, что вокруг него стоят плотным кольцом анге­ лочки с серебряными кры­ лышками. И каждый из них держит в руках арфу, и все они поют громкими голосами о том, что в эту ночь родился Спаситель, который искупит мир от греха. Тогда пастух понял, почемѵ всё в при­ роде так радовалось в эту ночь, и никто не мог причинить зла отцу ребёнка. Оглянувшись, пастух увидел, что ан­ гелы были повсюду. Они сидели в пе­ щере, спускались с горы и летали в под­ небесье; они шли по дороге громадны­ ми толпами и, когда проходили мимо, останавливались и бросали взоры на младенца. И повсюду царили ликова­ ние, радость, пение и веселье... Все это пастух увидел среди ночной тьмы, в которой раньше ничего не мог разглядеть. И он, обрадовавшись, что глаза его открылись, упал на колени и стал благодарить Бога. При этих словах бабушка вздохнула и сказала: —Но то, что видел пастух, мы тоже могли бы увидеть, потому что ангелы ле­ тают в поднебесье каждую Рождествен­ скую ночь. Если бы мы только умели смотреть. И, положив мне руку на голову, ба­ бушка прибавила: —Запомни это, потому что это такая же правда, как то, что мы видим друг друга. Дело не в свечах и лампадах, не в солнце и луне, а в том, чтобы иметь очи, которые могли бы видеть величие Гос­ пода! С. Лагерлёф