Миссионерская православная газета. 2004 г. № 9. Сентябрь.

л ѵ и с с и о н е р с к д я православная г а з е т а № 9, сентябрь, 2004 5 Лица Православия из вирного ипишпго Архимандрит Спиридон (Кисляков) (1875-1930) - выдающийся проповедник-миссионер. Его книги стоят в одном ряду с «Откровенными рассказами русского странника» и «Записками из мертвого дома». С их страниц предстает светоносный лик священника, преисполненного состраданием к своей пастве-узникам Читинской тюрьмы, Нерчинских рудников, обездоленных представителей корен­ ных народов Сибири. Это не философ и не богослов, это просто пастырь, который живет одной жизнью с отверженными, умеет найти верные слова утешения и своим милосердием приводит их ко Христу, в лоно Церкви. Он прожил жизнь, укорененную в вере его детства, тоске русского народа по вселенской общности, в которой бы воскрес дух первохри­ стиан, Его дневники -это воздыха­ ние сердца, пламенеющего любовью к Богу, мысленно участвуем в диа­ логах. потрясающих душу. Сранне­ го детства он был склонен «к оди­ ночному созерцанию Бога и при­ роды», которое сопровождалось слезами умиления от красоты со­ творенного мира. Рассказы бого­ мольцев. беседы с юродивыми и жития святых питают его веру. Образы апостолов Петра и Павла, св. Пантелеймона, Оригена, пер­ вых мучеников, отцов-пустынников занимают его мысли. Услышав од­ нажды историю свт. Стефана Перм­ ского, он обретает свое подлинное призвание - миссионерство. По до­ роге в Киево-Печерскую лавру один богомолец открывает ребёнку свою душу: «Для меня муки не так страш­ ны, страшно лишь то, что Бог ли­ шит грешников Своей милости. Я как об этом подумаю, то мне ста­ новится очень страшно, Я готов просить Бога не только о всех христианах, но и о тех, которые не крещеные. Мне их всех становит­ ся очень жалко. Жалко мне самоубийц, жалко мне некрещеных младенцев умерших, всех мне жаль, даже и дьявола жаль». Эти слова перевернули его детскую душу: «Мне становилось как-то легко и светло на душе, я минутами плакал... Ты знаешь, дедушка Семен, я от Бога ничего не желаю, даже и не желаю быть таким праведником, чтобы сиять подобно солнцу, но я желал бы всем своим суще­ ством любить Его так, чтобы больше меня Его никто не мог любить. Пусть я и не наследую Царствия Божия, пусть я и никогда не увижу Хри­ ста на том свете, но я хотел бы быть не человеком, а одною к Нему любовью...» Читинская тюрьма , 1917 год Это о ь і л магометанин. Не было случая, чтобы он оставлял духовно-нравственные беседы и церков­ ную службу. В церкви он начинал молиться по- своему, потом постепенно переходил и на наш христианский обычай молиться. Молился он всегда искренне и горячо. Один раз он пожелал видеть меня, чтобы по душе, как он говорил, побеседовать со мной. Его звали Али. Али начал со мной гово­ рить о том, как ему нравилось, когда я в беседе с арестантами говорил, что, кроме нашего земного мизерного мирка, существует и бесчисленное мно­ жество миров с их солнцами, которые имеют бес­ конечное множество оттенков разных цветов. И все эти миры, если бы были населены, подобно нам, разумным существам, то они, жители бесконечных миров, не могли бы иметь более чистой и совер­ шенной по святости и по своему моральному совер­ шенству религии, как христианство. Али заинтересовали мои слова, и как-то он спра­ шивает: «Если христианство есть такая великая вера во Христа, что она самая святая и совершеннейшая во всей вселенной, то разве, когда мы умрем, так будем верить по-христианскому? А где же будет тог­ да наш пророк Магомет?»--«Добрый Али. и Магомет ваш получит там по своим делам, я, дорогой мои, не думаю, чтобы он Богом был окончательно отвергнут. Бог, как Истинный Отец людей и Творец вселенной, всех любит, кормит, и по делам всем воздает». - «Батюшка, а наш мулла говорит, что только одни магометане спасутся и после смерти к Богу пой­ дут, а другие, как христиане, евреи, китайцы, пойдут шайтану». - «Милый Али, ты - женатый?» - «Да, женатый. У меня три жены есть». - «Скажи мне, Али, если у тебя от всех трех жен были бы дети и из них два, три были бы слепы, как думаешь, всех бы ты их считал своими детьми или нет?» - «Конечно, все мои дети ия, как отец, любил бы всех, а слепых ещё больше». - «Так, Али. и Бог нас всех, без исключения народно­ стей и вероисповедания, любит такою бесконечною любовью, что наша самая сильнейшая любовь, сравнительно с любовью Божией, то же, что осколок льда с солн­ цем!» Али при этих словах мо­ литвенно поднял руки и медлен­ но произнес: «Аллах! Это так учит христианство?» - «Да»,- от­ ветил я. «Подождите, батюшка, я еще хочу вас спросить. Почему же вы, христиане, не лучше нас живете? Мы водку не пьём, а вы почти все. Мы более вас спра­ ведливы, верны, а вы почти все сделались самые жестокие, не­ верные, лживые и обманщики. Наши бабы так скверно не живут, как ваши. Наши муллы не пьян­ ствуют, не ругаются матерью, а ваши попы, вы, батюшка, из­ вините меня, как свиньи напи­ ваются. Почему же вы так жи­ вете? Почему же вы не живёте по своей христианской вере?» Мне было сказать ему нече­ го. «Знаешь, Али, у всякого есть своя воля и свобода, и поэтому каждый живет так, как ему хо­ чется». - «Нет, батюшка, так могут жить одни звери. Для человека прежде всего должен быть Бог. Я думаю, - продолжал магомета­ нин, - у Бога больше воли и свободы, а Он не грешит, знает, что Он Бог. Так и христианин дол­ жен не грешить, зная, что он христианин. Ты мне батюшка, достань ваше Евангелие на татарском языке, такое Евангелие есть?»-«Есть», - ответил я. Простившись с ним, поехал в библейское общество, купил на татарском языке Евангелие и через учени­ ка миссионерской школы отправил ему в тот же самый день. Приезжаю опять в тюрьму. Нет моего Али. Толь­ ко через месяц приходил он в церковь, молится по- магометански. По окончании Литургии магометанин подошел ко мне: «Батюшка, мне можно у вас покаять­ ся?» - «Можно», - говорю. - «Ну, так я хочу покаяться». Арестант с горячими словами высказывал свои грехи. Наконец вздохнул и сказал: «Мне учение Христа очень нравится: пожалуй, я скоро буду христианин». - «Нет, Али ты мой дорогой, подожди креститься, а вот постарайся хоть один месяц так ■жить среди арестантов, как вот учит Евангелие». - «Хорошо, - ответил Али. - Я так и буду жить; будут меня бранить, ругать, а я за них буду мо­ литься, буду им все приносить, убирать, не буду сердиться, буду всех любить и пойду со своими арестантами мириться. Я вот месяца два как с ними побранился; значит, пока креститься не сто­ ит?» - «Да, пока повремени, дорогой Али». Али вышел из церкви и отправился в свою камеру. Проходит месяц, другой, а я Али не вижу. Как-то служу вечерню, смотрю: Али стоит в церкви. Кончилась вечерня, Али ждет меня: «Я, батюшка, ещё хочу покаяться». Когда кончилась исповедь, Али поднялся на ноги и промолвил мне: «Я скоро буду христианином. Я как стал жить этот месяц по Евангелию, то куда и скорби, и печаль девались, мне хочется всех любить ивсем делать только добро». Через месяц после этого я его крестил... Икона Благоразумного разбойника. Аннушка У центрального подсвечника в Свято-Ни- кольском кафедральном соборе «дежурит» бодрая пожилая женщина. Взгляд карих глаз добрый и пытливый. Улыбка на лице - частый гость. О ней говорят: «Сколько ее знаем, никогда ни одного худого или грубого слова не произнесла. Ко всем вни­ мательна, ко всем приветлива». Аннушка - так зовут эту удивительную жен­ щину. И занимается эта удивительная женщина тем, то вот уже около двадцати лет трудится во славу Божию. Что это означает? А означает это то, что строила вместе с другими прихожа­ нами она этот храм, что на Зеленой, а потом изо дня в день убирала его. Раньше всех при­ ходила, позже всех уходила. И всё бесплатно. Только последние три года получает от прихода немного денег за свой труд. Да и здоровье стало подводить, нет уже тех сил. Поэтому и приходит теперь Аннушка в храм не каждый день, а как Господь силы даст. С супругом со своим, Александром, живут они, почитай, пятьдесят пять лет. Дружно жи­ вут, в верности и согласии. Двоих детей хоро­ ших воспитали. Внуки растут. Подошла к ней, попросила написать что- нибудь о себе. Смущается, но все-таки написа­ ла она автобиографию. Подает тетрадный лис­ точек. И немного в нем написано. Но все-таки написано так много... Чекмарева Анна Сергеевна. « Автобиография. Я, Чекмарева Анна Сергеевна, родилась 20 мая 1927 года в селе Елантово Нижнекамс­ кого района республики Татарстан, русская. Моя мать умерла, когда мне было восемь лет, отец погиб на войне в 1941 году. М ы оста­ лись четверо детей с двумя тетками (одна из которых, кстати говоря, была слепая от рожде­ ния и сама нуждалась в помощи. - Прим. редак­ тора,), они были очень набожные и нам привили любовь к Богу. В то время церкви были закры­ ты, и у нас в доме проходили службы. В 1949 году я вышла замуж, а в 1954 году, после службы в армии моего мужа, мы перееха­ ли в Мурманск. Воспитала двух сыновей. Рабо­ тала с 14 лет сначала в колхозе дояркой во время войны, за что дважды награждена меда­ лями «За доблестный труд в годы войны», а затем в Мурманске до ухода на пенсию - на швейной фабрике портнихой. Когда строился Свято-Никольский храм, мы с мужем участвова­ ли в его строительстве с первого и до последне­ го дня, и с его открытия работаю в нем до сего времени. Благодарю Господа за то, что Он нам помогал в нашей жизни во всех делах». Переписываю эти строки и думаю: «Что мо­ жет быть в мире сильнее и терпеливее русской православной души? Что может быть выше не­ приметного и повседневного подвига?» Добрых и благих тебе дней жизни, дорогая наша Аннушка! И пусть будут здоровы и счастливы все родные тебе люди! Монахиня Васса. Фото Геннадия Буздугана. ѵ _