Миссионерская православная газета. 2004 г. № 8. Август.

4 N° 8, август, 2004 миооионерскля православная газгга и с п о в е д н и к (Начало на стр.1) Ж жизни Степана Васильевича в Ки- ровске мало что известно. Одна- ко мы знаем самое главное: тяжё­ лые испытания не сломали его, а только закалили его веру, очистили душу. Про­ мыслом Божиим ему было предназначе­ но стать пастырем, и он уже в преклон­ ных годах принял священный сан. - Мама, папа и мы (все 9 детей) жили в Ленинградской области, в селе Сясьские Рядки Волховского района, - вспоминает Вера Белова. Отец - Сте­ пан Васильевич, мать - Наталья Заха­ ровна - жили очень бедно, да и в де­ ревне нашей богачей не было. У нас в Волховстрое земля давала маленькие урожаи, потому что там был один песок. Отец работал в рыболовецкой артели, а по вечерам пел на клиросе в церкви. Мама и мы все работали по хозяйству. Колхоза у нас не было, потому что зем­ ля не позволяла быть колхозу. Но на нашу деревню пришла разнарядка на выселение определённого количества се­ мей. Так как отец пел в храме, то наша семья попала под выселение. Нас по­ везли до Волховстроя на подводе. Один из братьев умер, а старшая сестра вышла замуж, и на выселение попали мы - папа, мама и семь человек детей. По дороге делали остановки, но ещё в де­ ревне нас предупредили, чтобы не сле­ зали с подводы, а не то обольют керо­ сином и сожгут. И вот как очередная остановка, то папа и мама схватят нас в охапку, и все ревём. Так и ехали до Волховстроя. Там нас посадили в то­ варные вагоны и привезли на 4-е сутки на станцию Апатиты, а потом в г. Ки- ровск на 16-й км, где был палаточный городок. В палатке нас было 60 человек, нам на 9 человек выделили на нарах 2 ме­ ста. Мы, дети, спали поперёк, а мама с папой вдоль нас. По очереди топили печку. Папа стал работать на лошади возчиком. Потом на железной дороге обходчиком. Бесплатно строил город, фабрику, рудники. С нас высчитывали по 20% от зарплаты из-за того, что мы были спецпереселенцами. Через неко­ торое время начали приезжать строи­ тели по комсомольским путёвкам, им выдавали подъёмные и сразу заключа­ ли трудовые договора, после 6 месяцев работы платили полярные надбавки, а с нас всё высчитывали 20%. Отпуска для вольнонаёмных были по 2-3 месяца, а нам - 12 дней без выезда. Сами после работы стали строить бараки для себя. Выстроили для себя щитовой барак, в нём нам дали комнату - 12 метров на 9 человек. Сделали сами стол, скамей­ ки и раскладные нары. Спали на фуфай­ ках, пальтишках. Ночью спим на одеж­ де, а днём её на себя одеваем. Так жили до войны. Началась вой­ на, и нас, младших, несовершеннолет­ них детей в семье вместе с родителя­ ми (им было уже по 59 лет) эвакуиро­ вали в Татарскую АССР, Кузнечихинский район, село Апаково. А трёх старших братьев и сестру взяли на войну в первый же её день несмотря на то, что они были из раскулаченных. Братья Кон­ стантин Степанович и Василий Степа­ нович Машурины погибли, защищая Родину. В 1945-м, после окончания войны, мы вернулись в Кировск. Наша комната была уже занята, то, что оставалось, что нажили до войны (кой-какие крова­ ти, тумбочки, одежда) - того уже не было. Нам дали другую комнату в бара­ ке. Кое-кто снабдил старой мебелью, са­ модельными кроватью и столом, и стали жить опять с нуля. Отец пошёл работать в желдорцех обходчиком, а я устрои­ лась работать проводником вагонов на ветке Кировск-Апатиты. С меня уже не высчитывали 20%, но и полярных над- ТИХАЯ ВЕРА БОГУ бавок не было. Оклад был 385 рублей старыми деньгами, из них высчитывали подоходный налог, налог за бездетность и заём. Я получала аванс - 50 рублей, а за получку иногда только расписыва­ лась. Когда я вышла замуж, мой муж смог представить справку о том, что он получает полярные надбавки, тогда и со мной заключили трудовой договор. Мои родители умерли в 1960-е годы, они так никогда и не стали получать полярных надбавок, не получали они и пенсии. Страдания свои и своей семьи Вера Степановна описала в письме, которое примерно в 1990 году направила в Вер­ ховный Совет СССР. А закончила она это письмо так: - Квартиру я получила только в 50 лет, так как долгое время моё заявле­ ние даже и рассматривать не хотели. Теперь живём как люди, имеем кварти­ ру под старость. Мне уже 66 лет, я на пенсии. Но обидно, что те, кто в войну были на трудовом фронте, имеют теперь какие-то медали, пользуются льготами, а мы ни на какие льготы не имеем права. Я как-то ходила в собес, разговаривала с начальником. Он мне ответил, что льгот не положено, так как мои родители были спецпереселенцы. Выходит, и мы, дети, были наказаны вместе с родителями. Ра­ ботали без «полярок», без отпусков. Триж­ ды начинали жизнь с нуля. Мой муж участник войны и инвалид I! группы. По Священник Стефан Машурин квартире ходит только с палочкой, на улицу не выходит уже несколько лет. Я никакими льготами не пользуюсь. Хотя бы зубы вставили вне очереди: за пос­ ледние два года выпали зубы, а на оче­ реди 12500 человек, то есть ждать не менее 5 лет, а я вряд ли доживу. Вот воспоминания, собранные об отце Стефане рабой Божией Алевтиной: Когда открыли в 1947 году в Киров- ске храм в честь Казанской иконы Бо­ жией Матери, Степан Васильевич стал диаконом, потом - священником. Сердце его и душа были открыты человеческому горю, потому что сам он прошел через такие же страдания и сохранил верность Церкви Святой, верность Богу нашему. Умер отец Стефан 19 февраля 1962 года. Дочь его работала на железнодо­ рожном вокзале города Кировска кас­ сиром. Так обычньій русский крестьянин, рыбак, не получивший богословского об­ разования, но искренне возлюбивший Господа, пронёс верность Церкви через все испытания. Он пострадал за любовь к Дому Божию, за пение на клиросе, он исповедовал веру в те страшные годы, и его дети и жена вместе с ним прошли этим тесным, скорбным путём. Господь увидел его веру и терпение и соделал его Своим избранным сосудом - свя­ щеннослужителем. Отец Стефан похоро­ нен в пригороде Кировска. Царствие Не­ бесное ему и Вечная Память. Материал для статьи собран Алевтиной Александровной Ляпинской, г. Кировск. « ПЛАТОЧКИ е колько уже в православной и околоправославной среде ведётся разговоров о том, почему женщине нельзя при­ ходить на территорию храма, а тем более в сам право­ славный храм в брюках и с непокрытой головой. Так уж случается, что по сравнению со свободным поведением про­ тестантских конфессий православные правила выглядят как-то уж непомерно строго и патриархально. И действительно: какая разница Богу, как человек одет, когда Ему гораздо важнее то, что происходит у человека в душе. На дворе гудит, шумит и кружится современный век с его свободными и торопливыми минутами. Была на работе в брю­ ках, забежать по дороге в храм, свечку поставить. Ну нет с собой платочка или шарфика. Ничего. Какая Богу разница, и так сойдет. А если остановиться на минуту и подумать о том, почему Православная Церковь так упорно держится казалось бы, дав­ но отживших правил: женщина в храме должна быть с покры­ той головой, в пристойной юбке, без декольте, без обилия косметики, особенно с ненакрашенными губами, без резкого запаха духов. Мужчинам предписывается головной убор на территории церкви снимать и ни в шортах, ни в майках, ни в спортивных костюмах в храм Божий не появляться. Оказывается, что так называемая «форма одежды» имеет под собой вполне духовные и очень важные основания. Возьмём известные слова апостола Павла из его первого послания к Коринфянам (глава 11, 7-13): «Итак, муж не дол­ жен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа. Ибо нет мужа от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа. Поэтому жена и должна иметь над головой своей знак власти над нею для Ангелов. Впрочем ни муж без жены, ни жена без мужа в Господе. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену; все же от Бога. Рассудите сами, прилично ли жене молиться Богу с непокрытою головою?». Поговорим об этих словах. Поклонение Богу, богослужение всегда состоит из особых знаков, символов. Особенно много наполненных содержанием символов в православном богослужении. На протяжении бо­ лее двухтысячелетнего существования Церковь выработала и оправдала временем богослужебный чин, каждый элемент которого, включая песнопения, крестные знамения, поклоны, возгласы священников и диаконов, богослужебные тексты, имеет своё четко определенное место и назначение. С помощью этих элементов раскрывается вся история человечества, исто­ рия его грехопадения и спасения. В них языком символов вмещается суть земного существования человеческой души, от отчаяния до надежды, от сокрушения и печали до самой высокой радости. Спросят, почему мы этого не видим, не знаем, не понима­ ем. Да и как знать и понимать? Раньше, в дореволюционной России даже в самых захолустных школах и гимназиях препо­ давался Закон Божий и церковнославянский язык. Дети с раннего возраста, не говоря уже о взрослых, были религиозно образованными людьми, особенно в православной вере. Бо­ гослужение не представлялось чем-то непонятным и закры­ тым. Любой присутствующий в церкви не был простым наблю­ дателем, статистом, он являлся полноценным соучастником, сослужителем всего Таинства, всеобщей мистерии Литургии, Все прихожане участвовали в ней и телом, и духом, и душой, объединяясь мистическим образом в Живую Церковь. Конеч­ но, не всегда и не везде происходило всё так идеально. И ближе к концу XIX столетия повеяли упрощающие лютеранские ветры, протестантизм, новые свободные идеи, которые не только ослабили православие, но и привели в конечном итоге к глубоким социальным и политическим переменам. Итоги этих перемен сейчас у нас перед глазами. Свободная мысль пере­ росла во вседозволненность, свободу нравов, проституцию, наркоманию, насилие. И вот нас уже тошнит самих от этих последствий, и мы страдальчески вздыхаем по тем благосло­ венным временами, когда строгие рамки культуры и этикета (которые несомненно и всегда произрастают из религиозных принципов) давали не только действительно свободно дышать, но и уважать себя и друг друга. Давали, как это ни странно, истинную свободу. Это длинное отступление было сделано для того, чтобы в конечном итоге подвести-таки к «платочкам и юбочкам». Платок на голове женщины - знак для Ангелов, что она не блудница, а вполне добропорядочная супруга или вдова, или намеревающаяся иметь мужа. Знак её тихой и добровольной покорности, смирения и скромности перед Богом. Правосла­ вие не ценит, и никогда не будет ценить женщину упрямую, своевольную, выставляющую напоказ своё «я» и своё тело, потому что всё это явные признаки больной души. Души, поражённой тщеславием, гордыней, эгоизмом и блудом. Такая женщина, хотя и служит для наслаждений, плохо пригодна для супружеской жизни, в основе которой лежит терпение, пони­ мание, уступчивость, а вовсе не капризы и вздорность. Муж