Миссионерская православная газета. 2004 г. № 7. Июль.

миссионерская православная глзетд 7 Детская страничка ЛАПА-ХРАНИТЕЛЬ ЦШБИЧ Летний дождь лил как из ведра. Начало июля - после нескольких знойных дней в Екатеринбурге разразилась гроза. Мальчик 14 лет, очень бледный, с большими серыми глазами и темно-русыми волоса­ ми, долгими часами смотрел в окно. Да и что ему оставалось делать! Из-за очередного приступа бо­ лезни он был прикован к постели. Худая рука лежала на сером одеяле, одет он был в белую рубашку. Эх, пробежаться бы под дождем по улице вместе с Джоем! Джой бы враз вымок и весело потявкивал. Но даже если бы Алеша чудесным образом вмиг поправился, все равно нельзя! Он печально уже в который раз устремил взгляд на черную спину часового, тот в кожанке неспешно, по-хозяйски, расхаживал по двору особняка, неког­ да принадлежавшего купцу Ипатьеву. Придет папа, будет ободрять, а сам-то с трудом может скрыть огорчения - России нет пользы от эго отречения, на что он так надеялся, наоборот, идет братоубийственная гражданская война, звер­ ствует ЧК, заложниками которой они стали. Мама станет расспрашивать, как он, Алеша, себя сегодня чувствует и в который раз - не надо ли чего? Навестят сестры, чаще всего они приходят по двое: Ольга и Татьяна, Мария и Анастасия - их молодой, жизнерадостный говор смягчает тяготы заточения и болезни. Тяжело им: охрана всегда готова наха­ мить. Каким только унижениям и оскорблениям не подвергались уже в Ипатьевском доме Государь, его жена и дети! Хотя иногда к ним как будто проявляли заботу. Однажды приходил начальник здешний - Юровский. Отрекомендовался фельдшером, осмотрел больную ногу Алеши, дал какой-то совет по медицинской час­ ти. Глаза у Юровского темные, холодно-равнодушные, руки - ледяные. Смотрит на всех словно через прицел. Алеше стало так жутко от его взгляда. Перенестись бы в прошлое, хоть на минутку. Вот ему 10 лет, вся их семья отдыхает в Крыму, в Ливадии. Солнце, тюльпаны, пальмы, теплое Чер­ ное море! Вот они в Царском Селе, его наставник Пьер Жильяр спрашивает его о спряжении глаголов во французском языке, а у Алеши вылетели из головы все эти глаголы, ему не терпится поскорее побе­ жать, посмотреть на старенького ослика, которого лично ему подарил один цирк. Да и если бы рус­ ские сказки, которые он так любит, а то - фран­ цузская грамматика! Алеша немного ленился, за что родители и учителя его порой упрекали. Вот и опять Царское. Алеша в парке в матрос­ ском костюмчике и бескозырке с настоящим сер­ пом в руках жнет рожь и время от времени утирает пот со лба. Откуда рожь в придворном парке? Да он сам и посеял ее и вот - взошла, уродилась, слава Богу! А вот ему уже 12. Его и не узнать в военной шинели и фуражке. Лихой вид, и ,взгляд строгий, серьезный. Алеша вспоминает, как они с отцом побывали на передовой. Как приветствовали их солдаты! В то время наши били немца и в хвост и в гриву. А теперь... Наоборот! И опять Царское Село. Но как все изменилось! Вместо верных друзей и преданных слуг Царская семья видит вокруг обман, предательство, измену. Да, были люди, не бросившие их в беде: милейший француз Пьер Жильяр, учитель английского языка мистер Гиббс, придворный врач Боткин, генерал Татищев, несколько слуг. Как-то Алеша играл на маленьком искусственном спалось? Дело в том, вам необходимо очень быст­ ро собрать вещи - я должен срочно перевезти вас в другое место. В городе мятежи, оставаться здесь далее опасно. А пока на время вам надо спустить­ ся в нижний этаж». В это утро Алеше было особенно плохо: ужасно разболелась нога. С детства он страдал тяжелой болезнью - гемофилией, отчего каждый ушиб или порез мог оказаться для него смертельным (из-за болезни кровь не свертывалась). Отец осторожно взял его на руки и понес. За ними шли матушка, сестры, доктор Боткин и трое слуг. В одной из комнат нижнего этажа Юровский приказал им остановиться и ждать. Алеша надеял­ ся, что вот-вот на улице раздастся стук экипажей или урчание автомобилей, и их перевезут в безо­ пасное место. Боль в ноге мучила его, но сесть было не на что. Ждать пришлось долго, и отец попросил принести стулья. Алеша сел на стул в центре комнаты, слева от него разместился отец. Ожидание продолжалось. Вдруг в комнату ворвал­ ся Юровский, несколько военно-пленных в немецких шинелях и трое русских рабочих зверского вида. Растерянный Алеша с ужасом увидел, как Юровский подошел к отцу и холодно, отчетливо произнес: «Ваши хотели вас спасти, но это им не удалось, и мы принуждены вас казнить». Что это? Он стреляет в упор в отца! Государь поднимает руку, верно, для того, чтобы перекреститься. Последнее, что увидел пред смертью мальчик, - ясные, голубые глаза отца, которые с такой любовью смотрели на него. ** Последний русский царь Николай Александрович, его сын Алексей Николаевич, царица Александра Федоровна и царевны Ольга, Татьяна. Мария и Ана­ стасия Николаевна, а также их доктор и слуги были расстреляны 17 июля в Екатеринбурге. Теперь они мученики, мы молимся им. 12 августа этого года - 100-летие со дня рождения царевича Алексия, он тоже молится за всех нас, особенно за детей. Галина Сиротинская. островке в парке. У него было игрушечное ружье, совсем почти как настоящее. Алеша очень до­ рожил этим подарком отца (тот, в свою очередь, получил его в детстве от родителей). Вдруг один молоденький офицер, запыхав­ шись, подбежал к Жильяру и почти шепотом произнес: «Виноват, ни­ чего не могут поделать! Солдаты постановили отнять у царевича его ружье. Мне очень жаль, но поделать ничего не могу. Солда­ ты скоро придут сюда». Услышав это, Алеша молча и печально по­ ложил свою игрушку и подошел к маме, сидевшей здесь же, на лу­ жайке. Минуту спустя, подошел караульный офицер с двумя сол­ датами: - Вы обязаны сдать имеющееся у вас оружие! - Это не настоящее ружье, а всего лишь игрушка, - попытался вступиться за Алешу Жильяр. Напрасно, караульные заби­ рают ружье. Алеша не выдержал и заплакал. Мама обратилась к Жильяру, прося его как-нибудь уговорить солдат. Однако сде­ лать ничего не удалось - солда­ ты ушли со своим «трофеем». Правда, Жильяр потом пере­ дал Алеше извинения офицера, руководившего «разоружением», тот сказал, что он в отчаянье от того, что ему пришлось сделать. После попыток уговорить солдат он решил пойти с ними сам, чтобы они совсем уж не распоясались. Алеша знал, что так оно и сеть: в армии солдаты уже не слушают офицеров, всем заправляют солдатские комитеты. Заключение в Царском оказалось только нача­ лом тяжкого пути. В конце лета 1917 года их повез­ ли'в Тобольск, а в мае 1918 - в Екатеринбург. В Екатеринбурге Жильяра к ним не пустили. Что с ним теперь, жив ли еще? Алеша не знал. А что с ними будет? Совсем недавно приходил местный священник, батюшка Иоанн. Все собрались в одной из комнат на службу. Алеша не мог стоять, он сидел в крес­ ле, бледный, сосредоточенный, и усердно молился. Рядом молился папа, стройный, подтянутый, в во­ енной тужурке. Государь держится мужественно, только лицо его стало измученным и усталым. Особенно горячо за детей и мужа молится мама. И сестры здесь же: все в белых блузках и темных юбках, волосы только-только отросли после тифа. Алеша молится, чтобы Господь дал всем им сил простить своих врагов. А еще - за Россию, чтобы немца прогнали, чтобы снова стала Русь счастли­ вой и могучей. И за Временное правительство он тоже молится, как и папа. Красота церковных песнопений вдохновляет Але­ шу. На душе становится как-то светло и хорошо. А там... Пусть и смерть. Смерть - дверь в Царство Небесное. Только вот если будут убивать, то хоть бы не мучили... ...Вспоминая все это, Алеша постепенно начина­ ет засыпать под шум летнего дождя. Им сказали, что завтра их переведут в какое-то другое место. Может, опять повезут в другой город? Завтра... Утром 17 июля в комнату деловито вошел ко- миссар-большевик Юровский: «Доброе утро, как