Миссионерская православная газета. 2002 г. № 5. Май.

издлнив мурманской и Мончегорской © п а р х и и московского п а т р и а р х а т а По благословению Преосвященнейшего Епископа Мурманского и Мончегорского Симона мисионерский листок приложение к миссионерской православной глзете Май, год 2002 екогда монах Фипофей обучил Ивана III державной формуле: «Два Рима пали, третий стоит, четвертому - не быть». Как бы ни менялась с тех пор государственная власть, где бы ни была русская столица, кто бы ни сидел на престоле - Иван Грозный, Алексий Тишайший, русский Петр, нем­ ка Екатерина, профранцуз Александр, мистик Николай, Москва оставалась для них Треть­ им Римом, которому стоять до скончания века. Позор мировой революции и Брестского мира был временным отступлением от этой идеи, его сменила идея социализма в отдельно взятой стране, последо­ вавшие за его «победой» застой, перестройка - все они как будто подспудно работали на мысль старца. Все это время ни Европе, ни Америке не было никакого дела до глубинных идеологичес­ ких основ русской цивилиза­ ции. Коммунистическую идео­ логию. конечно, все топтали ногами. Но конфессиональной жизни никто как-то не касался. Русская Православная Церковь существовала как могла, участво­ вала в международных экуменических ме­ роприятиях, приглашала зарубежных гостей на 1000-летие Крещения Руси - и никто не подвер­ гал сомнению само ее существование. Революционные события 1991 г, в корне изменили ситуацию. Религиозная жизнь России сразу стала интересовать весь мир. РПЦ во многом неожиданно для себя самой оказалась одним из центральных звеньев конфликта, который некоторые историки на­ зывают «борьбой за советское наследство». Последние 12 лет - то есть практически в течение всего патриаршества Алексия II - РПЦ живет под постоянной угрозой папского визита в Россию. Пат­ риархия, которая не может одобрить данный визит по объективным обстоятельствам (поскольку не урегули­ рованы отношения Православной и Католической Цер­ квей, в частности на Украине), стала объектом злоб­ ной критики «демократических» СМИ, которых вовсе не интересует непреложный для Церкви факт, что «собор не парламент, Церковь не политическая феде­ рация, а Тело Христово», как писал один современ­ ный богослов. Постепенно все это стало напоминать какую-то «демократическую» охоту на ведьм... Архиепископ Тадеуш Кондрусевич, ныне апостольс­ кий администратор, в будущем первый в истории като­ лический митрополит «всея России», постоянно твер­ дит о сестринских отношениях между Православной и Католической Церквами и очень пеняет по поводу «неродственных» шагов Московской Патриархии. Но если две Церкви - на деле сестры, то почему бы более устойчивой, финансово сильной Церкви не помочь Церкви-сестре, оказавшейся в стеснен­ ных обстоятельствах? Тем более что возможности для этого, по всей видимости, есть. На наших глазах в России вырастают костелы и католические соборы в таких местах, где истори­ чески католиков не было - например, на Сахалине, где на строительство подобного сооружения было затрачено, по оценкам, под 4 млн. долл. В Москве за несколько лет практически из небытия восстал собор Непорочного зачатия Девы Марии - не на пожертвования же двух-трех десятков польских старушек и тех трех тысяч человек, которые собра­ лись на недавнюю папскую интернет-мессу, это все сделано, а на Сахалине и старушек-то этих нет! Причем эти возможности были всегда. Возьмем один пример. Итальянский режиссер Ферраре снял совсем недавно фильм «Банкир Господа», который вызвал крайнее недовольство Ватикана. В частно­ сти - и потому, что в фильме поднята проблема финансовой помощи Святого престола антикоммуни­ стическим движениям в Восточной Европе. Откро­ вение неожиданное, но, как утверждает режиссер, полностью документированное. Но почему помощь Церкви-сестре нужно сводить к тому, чтобы отбирать у нее детей? Ты, сестра, дескать, бедна и дурна, давай-ка мы лишим тебя материнских прав!.. Ведь именно это и беспокоит Московскую Пат­ риархию - то, что она называет прозелитизмом. А его методы в католичестве, в особенности у иезуитов, отлично отработаны - кто видел экумени­ ческие собрания, включающие в себя представите­ лей разных вероисповеданий, прекрасно знает, что после двух-трех иезуитских ораторов, вне зависимо­ сти от состава аудитории, все в конце концов начи­ нают хором распевать по-латыни Те Deum или Аѵе Maria. И когда посреди Москвы появляются католи­ ческие монахини, говорящие по-русски с сильным акцентом, что не мешает им выполнять свою основ­ ную функцию: указывать дорогу в костел, где значи­ тельная часть прихода - уже не полуассимилирован- ные поляки и католический дипкорпус, а обычные наши юноши и девушки, невольно начинаешь думать не только о том, что это не самый плохой выход из дебрей идеологического вакуума, покрывшего Рос­ сию, но и о том, во что может обойтись стране папская непогрешимость в случае, если финансовая зависимость от Запада со временем ослабнет, а инструментарий торговых войн окажется недействен­ ным, чтобы объяснить России ее «место в строю». Пока это вполне удается: в начале 90-х мы все во главе с «молодыми реформаторами» увлеченно слушали советы Джефри Сакса, а сейчас извест­ ный американский советолог, идейный вдохнови­ тель не одного американского президента времен холодной войны Збигнев Бжезинский, дружелюбно улыбаясь, советует России прийти в объятия США. В том же духе архиепископ Кондрусевич подка­ лывает Русскую Православную Церковь - у вас же есть-де епархии за пределами вашей канонической территории (России), и в Америке, и в Европе, и даже в католической Франции. Но ведь православные священники в той же Франции не ходят по школам, не ставят себе целью изменить конфессиональную принадлежность госу­ дарства, они с самого начала существования зару­ бежных приходов РПЦ общаются в основном с русскоязычными - эмигрантами и их потомками, сотрудниками посольств, российскими туристами... И даже в титулах епископов нет никаких претензий на зарубежную территорию: в Париже русский епископ носит титул Корсунский, в Англии - Сурожский, Керченский, Сергиевский и т.д. А вот зачем католический собор на Сахалине, где к историческим католикам можно отнести - с большой натяжкой - разве что немногочисленных потомков ссыльнопоселенцев, направленных туда после подав­ ления Польского восстания, совершенно непонятно. А если вспомнить Западную Украину, где православ­ ная Львовская епархия фактически прекратила свое существование под силовым давлением современ­ ных униатов? Если вспомнить Белоруссию, где совсем еще недавно, лет шесть-семь назад, право­ славному архиерею пытались «вручную» объяснять, где его историческое место? Если подумать, что принципиально нового в срав­ нении с Православием принесет России католиче­ ство? Что дало оно «традиционно католическим» стра­ нам, кроме догмата о папской непогрешимости, неэф­ фективной социальной доктрины II Ватиканского собора и постоянной дискуссии об абортах? Что приобретет Россия, если станет очередной провинцией папского престола? И вообще - что; если посмотреть в целом на тенденции в религиозной жизни России последних лет? При советской власти все было более-менее ясно: католики - в Литве, проте­ станты - в Латвии и Эстонии, православные, мусульмане, иудеи и буддисты - каждый в своем месте, и даже для пятидесятни­ ков, адвентистов и баптистов была своя официальная ниша в Малом Ву­ зовском переулке. Тишь, гладь и благодать закончились в 1992 г. С одной стороны, некоторые народные депута­ ты (не будем называть имен усопших) стали провозглашать (в основном в зарубежных поездках) тезис о том, что Русская Православная Церковь - последний оплот тоталитаризма, с ним надо поскорее покончить. С другой стороны, как бы в ответ на эти «благие пожелания» в Россию, используя все сред­ ства передвижения идей, двинулись сектанты всех мастей, включая и нехристиан (типа мормонов). Страна, стремительно утрачивавшая основы соб­ ственной государственности под давлением бреме­ ни внешней задолженности, почему-то законода­ тельно поддержала этот поток. Наше демократичес­ кое законодательство о религиозных культах оказалось куда более либеральным, чем законы европейских стран: последние весьма чтут свои интересы и либо перекрывают легальные пути лю­ бому религиозному течению, которое может нанес­ ти урон национальной безопасности, либо ограничи­ вают его в дееспособности (в Германии, например, адептам сайентологии запрещено работать на госу­ дарственных должностях). У нас ж е вскоре процесс дошел до уголовно наказуемых деяний (можно вспомнить о деятельно­ сти Аум Синрике, «церкви объединения» преподоб­ ного Муна, раскинувшей свой невод в основном в образовательных учреждениях, о сайентологии, да и о наших доморощенных сектах, явно получавших зарубежную подкормку, - «Богородичном центре», «Белом братстве», Виссарионе и т.п.). Католики в России были тогда (за исключением апостольской администратуры в Москве) отдельны­ ми включениями: в виде иезуитских епископов (кста­ ти, иезуитам, как известно, можно занимать только миссионерские епископские кафедры) - в Новоси­ бирске, например, а также в виде скрытых католи­ ков (были у нас такие «прогрессивные» игумены- »просветители», которые со временем оказывались католическими аббатами). Однако даже обедненное духовное сознание рус­ ского народа довольно быстро смогло разобраться в том, где христианство, а где его нет. Бескрайние просторы России не раз в истории поглощавшие ее завоевателей, поглотили и секты. Но сейчас оказалось, что на Западе планы совершенно не изменились, изменился лишь инст­ рументарий. Туда, где не прошли секты, отправля­ ется Папа. Тем более что насущное дело возврата