Миссионерская православная газета. 2002 г. № 3. Март.

К аждый из нас хотя бы раз в жизни столкнулся с такой ситуацией, когда со­ бытия выстраиваются не согласно с на­ шей волей, с нашими «могу» или «хочу», а подчиняются чьему-то незримому влиянию, выс­ вечивая наиболее существенное в нашем бы­ тии. Неверующие говорят: «Так было предоп­ ределено. Это судьба». Христиане же знают, что их посетил Господь, это есть проявление Божественного Промысла. Порой осознание не­ случайности совершающегося происходит спу­ стя многие годы, и ты понимаешь: нет ничего второстепенного, любая мелочь становится важ­ ной деталью в картине нашей жизни, автора­ ми которой является Бог и человек. Так и в нашем рассказе, предлагаемом вашему вни­ манию, события тридцатилетней давности по­ лучили свое завершение сегодня в храме пре­ подобного Варлаама Керетского города Колы. В феврале этого года в дар храму была при­ несена богослужебная книга - рукописный сбор­ ник воскресных и праздничных служб конца XVIII - начала XIX века. Время не пощадило ее. Кожаный переплет треснул, застежки ис­ тлели, многие страницы истерлись по краям от многократного пользования. Почему же имен­ но эта книга привлекла наше внимание? Дело в том, что она является, возможно, един­ ственной вещью, оставшейся от церкви в селе Керети. И Господу было угодно, чтобы эта книга вернулась в храм города Колы, освя­ щенный в честь преподобного Варлаама Ке­ ретского. Сама история обретения книги чрез­ вычайно интересна: в ней - судьба целой эпо­ хи, жизнь нескольких поколений. Рассказывает Голотина Галина Андреевна, профессор кафед­ ры литературы МГПИ: - Это было летом 1970 года во время очередной диалектологической экспедиции, которой руководил Меркурьев Иван Севасть­ янович. Наши студенты, он и я поехали в село Кереть, где ребята собирали языковой материал. Село было большое, красивое, с двухэтажными деревянными домами. В са­ мих домах - просторные комнаты, широкие лестницы. В предыдущее столетие село было чрезвычайно богатым, состояло из порядка двухсот домов. К 70-му году XX века в селе произошел экономический упадок. Благосос­ тояние жителей зависело от работы на лесо­ пильном заводе. Но завод уничтожили, рабо­ тать стало негде, все разъехались. В прежние же годы селение было очень людным. В нем была церковь, в которой, по преданию, когда-то служил преподобный Вар- лаам Керетский. Храм располагался в сторо­ не от деревни на пригорке над рекой, кото­ рая впадает в Белое море. Был он, вероятно, деревянный, поэтому к 70-му году от него ничего не осталось, даже фундамента. О пре­ жнем местонахождении церкви напоминал толь­ ко погост. Оставшиеся местные жители, в основном женщины, жаловались на то, что приезжала какая-то группа туристов и после их отьезда выяснилось: на кладбище со всех могил сняты металлические иконы. Это было оскорбление, но местные женщины ничего не смогли сделать. Мы прожили в Керети около недели, студенты ходили по домам, записы­ вали, а я командовала нашим скромным хо­ зяйством. Среди' нас был только один маль­ чик - Саша Лобанов. Мальчиков в русских деревнях очень любят, потому что, наверное, теряли мужчин все время из войны в войну. Благодаря Саше мы и узнали ^ тайну этого села. Он нам Щ рассказал, что во время по- жара церкви часть икон спас­ ли местные женщины и на сегодняшний день иконы хранятся в самой деревне, а семнад­ цать женщин являются коллективными соб­ ственницами того, что было спасено. И если попросить бабушек, то они покажут иконы. Саша договорился с хранительницами, и в один прекрасный день нас привели в избу, мимо которой мы ежедневно ходили. Это был дом с заросшим огородом и мо­ стками к крыльцу. Трава высокая, по жи­ вот, по плечи. Окна были забиты, дверь - на замке. Бабушка открыла дверь и впустила нас- в первую горницу. Изба и состояла-то из большой горницы и кухни. Было темно и душно, потому что помещение не проветри­ валось летом, не отапливалось зимой. От­ крыто только одно стеклянное оконце на кухне, а в самой комнате - мрак. Мы оста­ новились. Там было большое собрание икон. Неожиданно из темноты на тебя обращался лик Спаса, глаза святых внимательно вгля­ дывались в нас. Меня поразила икона свя­ той Параскевы Пятницы. Она была необыч­ на: написанная на плоскости доски, имела выступающий деревянный нос. О подобном изображении ни в одной из книг об иконах я не читала. Мы стояли и молча смотрели. Потом стали говорить: хорошо бы их увезти отсюда, так как они здесь погибнут. Понимая, что разговор бессмыслен, я выш­ ла на кухню. Там на старом деревянном сто­ лике была брошена эта книга, которую я сей­ час передаю в церковь. Она лежала просто, ни во что не завернутая. Я взяла ее в руки. Ко мне подошел Иван Севастьянович и шепотом сказал: «Попросите эту книжку, чтобы прода­ ли». Я ответила: «Попросите сами». Он произ­ нес: «Мне неудобно, а вам можно». Я поняла, что он член партии и потому ему нельзя, а я беспартийная - могу и попросить. Обратилась с просьбой о продаже книги к женщине, кото­ рая открыла нам избу. Она очень резко мне ответила: «Нет». Потом помолчала и добавила: «А если надо - бери». Я, конечно, взяла. Стала благодарить, сказала, что эту книгу отдам в музей. Она повторила: «Бери, бери». Мы ушли из этой избы и просили бабушек, чтобы они доверили нам отвезти иконы в церковь города Мурманска. Бабушки собрались: 16 из них хо­ тели отдать, а одна сказала: «Нет». И они нам их не отдали, правда, предложили взять мощи какого-то угодника Божия, видимо преподобно­ го Варлаама Керетского. Но кому предложили? Мы же были неверующие и не понимали их значения. И мощи мы, глупые, оставили. Так и уехали ни с чем. Эту книгу я привезла в Ленинград. Знала, что должна ее отдать, но потом мне стало жалко. Я подумала, что в Пушкинском Доме таких книг много, а у меня дочь и зять работали в школе. Они ее могли бы показы­ вать детям на уроках, посвященных древне­ русской литературе. И книгу я не отдала, Иван Севастьянович о ней не вспоминал. Книга прожила в нашей семье тридцать лет. С ней работали, она была желанной гостьей на уроках литературы, вызывая восхищение детей. Отдать я ее решила тогда, когда побы­ вала в этом году в церкви преподобного Вар­ лаама Керетского в Коле. В моем сознании эта книга освящена пребыванием в храме, где служил когда-то сам святой. Эта не моя вещь, она принадлежит Церкви, и я ее воз­ вращаю в храм, воздвигнутый в честь препо­ добного Варлаама Керетского. Села больше нет, оно сгорело, и церкви той тоже нет. Ничего не осталось в Керети, кроме поля. Говорят, что иконы в конце кон­ цов отдали в какой-то музей, но какой - неизвестно. От духовной жизни сотен людей села и церковного причта осталась только одна книга. Теперь она принадлежит вновь построенной церкви, священнослужителям и прихожанам нашего времени. С Гопотиной Г. А. беседовала Шевченко О. Н. ВЕЛИКИЙ ПОСТ Великий пост... Святое время, Дни покаяния и слёз. Грехов невидимое бремя Сложить с души зовёт Христос. Великий пост... И как-то чище И славно, тише все кругом, Стремится мысль подняться выше, Забыв о тленном и земном. Прощенье вымолить в надежде И весь в слезах, как блудный сын, В души разорванной одежде Идет во храм христианин. Великий пост... Хоть сердцу больно, Но тихо, мирно как-то в нем, Все говорит душе невольно О покаянии святом. Печальный благовест церковный, Знакомый с детства тихий звон, Особый, редкий, грустный, ровный, Во храм спешить зовет всех он. И грустный тон богослужений, И вид молящихся людей, И черный траур облачений - Все говорит: «Я всех грешней». И шум коленопреклонений, И для души мотив родной Знакомых с детства песнопений - Всё вопиет к душе больной. А величавый и прекрасный Андрея Критского канон - Ведь это вопль души скорбящей, Как умиляет сердце он. Великий пост... Души рыданье Услышь, прими, Спаситель мой, Ведь видишь ты мои стенанья, Хотя я блудный сын, но Твой. Не дай мне впасть в порабощенье Врагу спасенья - сатане, Но дай мне дух любви, смиренья, Будь, Боже, милостив ко мне. Неизвестный автор, стихи найдены среди богослужебных книг в соборе