Полярная правда. 1942, июль
МУЖЕСТВО 1. Флаг корабля Самолеты врага появились из- под солнца. Моряки у о р у -' дий машин стойко от бивали .атаку. Раненный в н о -( гу упал на палубу сигналыцик Грицко Гордиенко. Падая, он этот приморский северный город, увидел, как осколком бомбы п е -; а С0ЛНДе сопровождало нас по решибло флагшток и флаг к о .' самому краю горизонта. И ты рабля свалился за борт. | словно невзначай сказал тогда Сигнальщик схватил новый, простую фразу: Будет такой день, товарищ, в нашей жизни, когда корабли спокойно встанут к причалам, отдадут якоря на рейде, когда мы не будем с тревогой смот. | реть в безоблачную синь неба, когда по фронтовым трактам пойдут домой наши общие с то бой друзья и близкие. Это б у -, дет день победы. Сегодня мы слышим, как радостно будут биться наши сердца в тот день, \ в тот час, когда стихнет громо-1 вый раскат орудий, когда ноч -. ная темь не будет озаряться j багряными сполохами и насту. | пит удивительная тишина, ти шина минутного раздумья, глу- j бокой печали по ушедшим о т , нас, тишина великого торжества. Так будет. А пока идет битва,: товарищ мой и друг. Ты стоишь j на правом фланге великой сечи. Ты —правофланговый. Ты —севе-; роморец. Когда кончится война,' улягутся ее тревоги и волнения,1 когда на заслуженном отдыхе тебя спросят, где был ты в те суровые дни, — ты сможешь сказать спокойно за себя: — Я служил на Северном флоте, я североморец. А пока идет война —неумоли мая и грозная. Помнишь т от ' вечер, когда мы вдвоем ходили с тобой по горам, окружавшим флагшток и, волоча раненую ногу, пополз вперед и под ура ганном огнем противника уста новил военно-морской флаг1 л і место. Краснофлотцы, занятые у ору дий, с новыми силами направи. ли мощный огонь по фашист, ским стервятникам. На глазах у бойцов один из «Мессершмит- тов». запылал и, кувыркаясь, создаются свои тра- — Здесь диции... Я вспомнил »ту фразу сейчас, ззтшжяА «год, находящегося в эту м инуіу в далеком боевом пла- ваньи, на каком-то Н-ском квад рате вражеских коммуникаций, вспомнил многое из того, что слыхал сам от очевидцев — от людей большой ответственности и отчаянного риска — и почув- стал падать в море. И тогда ■ ствовал, какую большую правду Гордиенко, все еще державший- j несла твоя мысль. Да> мой друГ) ся за флагшток, закричал во весь ты бесконечно прав, здесь созда. I як падает голос: — Хлопцы, дывысь. фашистская курва! Воздушная атака была отбита. Ко.’ 'л.ь полным ходом продолжал итт*. на выполнение боевого за. дания и флаг — символ славы и чести советских военморов — снова победно развевался над ним. 2. Сверх программы ются традиции, которым будут следовать потомки, люди, чьей радостной жизни быть может н е ' коснется черное крыло войны. | Я вспомнил сегодня подводный поединок Бондаревича. Сколько лет этому человеку? Во всяком, случае он очень молод. Ты помнишь этот случай? «Ма лютка» находилась в надводном1 положении, когда кто.то из членов экипажа заметил на Есть у нас в отряде морской і далеком горизонте быстро приб- [ пехоты сестра Катюша. Десятки; лижавшуюся черную точку. Это! бойцов от смерти спасла. Р а н у , была большая вражеская лодка. ! бойцу перевяжет, улыбку ласко. | Бондаревич отдал приказ по. I вую іодарит и легче ему стано-і гружаться и «малютка» ушла в вится от той улыбки, точно и не подводные глубины. Время, рас- ранен он. Весь отряд от души считанное на десятые доли с е -! люсит Катюшу. Шла она как-то кунд, было в союзе с советскими к блиндажу нашему и решили подводниками. Промедли они хо- мы торжественную встречу ей тя бы самую малость, и произо-! устроить. I Заиграл разведчик на баяне, подыграли ему автоматчики на гитаре и балалайке, кто расче ску в ход пустил, кто ложки, даже кок не вытерпел и у кот ла чумичками застучал. Так на линии фронта родился у нас самодеятельный джаз, на званный по-морскому «аврал». Быстро завоевал наш оркестр ( славу себе. Даже в политотделе j узнали о нем. Приехал к нам j инструктор и просит начальни. J ка клуба к музыкантам свести его. — Извините, — говорит на чальник клуба, — немного обо ждать придется. Наши авраль щики прослышали о немецкой автоколонне с боеприпасами и решили вне всякой очереди по. знакомить ее со своим искус ством. Б стороне дороги раздались оглушительные взрывы. Концерт сверх программы начался.*. Краснофлотец Ив. ЧУЕВ. шло бы большое несчастье. А помнишь акустика Адамю- ка? Он сидел в своей рубке и ничего не знал. Но, когда он вы скочил, командир сказал ему: «Слушать лодку», и Адамюк вер нулся в рубку. Он жадно ловил все шумы и обо всем доклады вал командиру. Но слушали его все, потому что все были, как их молодой командир — нетерпели вые до боя, рисковые огневые ребята, но зря подставлять свою голову никто из них не хотел. Пройдут года, уляжется воен. ная буря, мы вновь вернемся к делам, прерванным войной, но Бондаревича и его людей не за будем никогда. Думаешь ли ты также, мой североморский друг? В тот момент он казался на редкость спокойным, только гла за выдавали большое напряже ние. Командиру доложили, что не стало слышно электромоторов вражеской лодки. «Хитрит», — подумал Бондаревич, — «ну, да ничего, и мы не просты», и при казал застопорить ход. Сколько времени продолжался этот поединок нервов на боль ших подводных глубинах, никто не помнит Люди притихли, слу. шая «на оба». Слушал не только акустик, слушали все. Казалось, все сердца слились сейчас в од но, как и мысли этих людей, точно вешние ручейки, образо вавшие один большой разлив. Такое половодье чувств владело сейчас моряками. Но вот снова зашумели винты вражеской лодки. — Ага, не выдержала, стерва, — сказал кто-то из ребят. И в то же мгновенье все услы шали пронзительный нарастаю щий гул по правому борту. Ли ца людей посерели, они стара лись не глядеть друг на друга. А потом радист Голубев, вытирая холодный пот на лбу, тихо ска зал: — Пронесло... Две торпеды прошли над бое вой рубкой и носовым отсеком Ты понимаешь, что могло бы произойти, если бы лодка нахо дилась немного выше. Но Бон даревич предвидел возможность этой атаки — такой уж был он командир. Такие ребята были на лодке, что даже диву даешься! Рядом с тобою ходит зубастая, глазастая, голодная хищница, над тобою проносится смерть, закованная в металлическую бронь, а ра дист Голубев, испытанный судо вой остряк на записку штурман ского электрика: «Что думает командир? — отвечает таким же путем спокойно и просто: «Об’егорить и кокнуть». Торпедные атаки следуют одна за другой. Дорогой товарищ, ни ты, ни я не были участниками этого беспримерного боя и нам трудно представить, что пережи вали люди нашей «малютки», когда торпеды с клекотом хищ ной птицы проносились над ни ми, когда в течение трех часов напряжение цепко держало под водников в своих руках, а они, послушные воле командира, про должали ловкими маневрами об манывать врага. Но вот командир (он точно по старел за эти три часа, глаза осунулись и впали) сказал: — Торпеды у врага все, жди тарана... И только ов произнес это — хищница полным ходом понес лась вперед. Но «малютка» уже ушла и! таран сорвался. И снова тишина. Наступает время дейст вовать нашим. Пора! — На перископную, — коман. дует Бондаревич Вот она лодка врага — на траверзе. — Аппараты, пли! | И несутся торпеды — стреми-^ тельные вестники победы. И в каждой из них бьется сердце I советского моряка, большое горя.! чее сердце человека. Торпеды идут на цель, они находят ее и беспощадно пора жают, два гулких взрыва со трясают воздух. Все кончено. Подводный поединок выигра ли мы. Вот и все, что вспомнилось мне сегодня, приятель, чем я хотел поделиться с тобой. Да, ты бесконечно прав, новые революционные традиции моря ков рождает война, традиции высоких духовных качеств, боль шого человеческого благородства. Я вспоминаю сейчас наших ге. роев Колышкина, Лунина, Фи- сановича, Старикова. Честь и слава этим людям! Я вспоминаю моряков на сухопутьи и храб-! рейших из них Кислякова и Сивкова. Я думаю о Сафонове и Коваленко — гордых соколах \ нашей родины Некоторых из них уже нет. Большинство во. j юет с приумноженной отвагой.’ Все они носители славных тра-! диций земли нашей, творцы но вой традиционной славы нашей отчизны. И она бессмертна. Придет день победы, товарищ, день нашего торжества. Это бу дет величайшая победа и кораб ли на подходе в родную гавань отдадут традиционный салют из всех кормовых орудий. А моло дые. крепкие, пропитанные мор ской волной ребята, сойдут, об нявшись, на пирс и споют песню о своем Северном флоте, о тра дициях военных моряков Севера, дающих право на гордость, пра во со спокойной совестью ска. зать: — Мы — североморцы. Б. МОЙЖЕС. Северный флот. (Наш спецкорр). Баллада о краснофлотце Боровкове Он был таким, как я, как ты, Он другом нашим был; Любил поля, любил цветы И жизнь в цвету любил. Он у гранитных скал громил Того, кто к скалам шел. Так он лелеял и хранил • Колосьев спелых шелк. Так поднял знамя Боровков Над морем, над землей. Он шел в строю морских полков, Он вел на скалах бой. Но вот от каменной груди Под свист стальных ветров Ушел отряд. А позади Остался Боровков. Он смело прикрывал отход Друзей, которым жить... Уже стрекочет пулемет, И пули, как ножи. И в ноги ранен Боровков, — Н. ФЛЕ РОВ Ни встать, ни задержать. И лезут полчища врагов К вершине рубежа. Огонь внезапно прекращен. Хотят забрать живьем... «Пока в обойме есть патрон, Смертельна пуля в нем. Пока винтовка есть в руках И сердце есть в груди. Рази врага наверняка И в сердце попади. Пока граната у тебя. Она врагов громит! Так, землю русскую любя, Клянусь тебе, гранит»... Слабеют руки. Вот уже Слышна не наша речь. Фашисты здесь, на рубеже, Рубеж не уберечь. Себя от смерти не спасти, К своим не доползти... Но краснофлотцу есть пути, Которыми итти. «Не отдаются в плен сердца, И я не отдаю. Огонь немецкого свинца Не тронет грудь мою. Граната вместе — вам и мне. Мы жизнь не отдаем. Она сгорит в моем огне, Как вы сгорите в нем». Грохочет взрыв. Круши, тротил, Сметай с земли врагов! Так он хотел, так он решил, Так сделал Боровков. И гордый северный гранит, Что простоит века, Навечно память сохранит О славе моряка. Северный флот. ИСТРЕБИТЕЛИ 1. На счету —15 Петру Сгибневу 22 года. Это молодость в полном своем рас цвете, буйная, стремительная мо лодость. По профессии он истребитель, по призванию тоже. Он истребил 15 фашистских машин — четыре на Балтике, где он начал войну, и одиннадцать здесь, на Севере. Пятнадцать вражеских машин, сбитых в воздушных боях, —это не так уже мало. — Так, средний счет, — заме чает Сгибнев. Для него это лишь начало грозного счета мести. Храбрость в этом человеке сочетается с большим воинским искусством. Преданность родине он воспри нимает сейчас, как необходи. мость, как долг свой, яростно, до боли закусив губы, изо всех сил истреблять черное племя фашистов. Сгибневу 22 года. Расцвет мо лодости. Он отмечает эту чудее- ную пору боевыми вехами на своем прекрасном жизненном пути. 2. Два дня Ясный солнечный день. Кур- зенков первым выруливает на старт и ведет свою машину в голубую высь. Вот и линия фронта, вдалеке показались Си луэты вражеских машин. Кур- зенков подает команду своим то варищам в атаку и начинается жаркий бой. Истребитель облюбовал себе одного «Мессера». Он приблизил ся к нему и стал давать одну очередь за другой. Враг хитрит, он пытается «проползти» на бре ющем полете между сопок, что бы скрыться от преследования. Курзенков снова нажимает на гашетку и вражеская машина врезается в сопку. А на следующий день снова бой, снова сражение. Курзенков настиг самолет противника И хлестнул по нему смертонос ной очередью. Но в этот момент на него начал наседать второй вражеский самолет. Курзенков резко повернул своего «ястреб, ка» вправо и пошел в лобовую атаку. С бешеной скоростью сближались машины. Кто побе дит? Победил Курзенков. Когда фашист отвернул, наш истре битель «прицепился» к нему и бил до тех пор, пока не вогнал фашистскую машину в скалу. В этот же день Курзенков сбил еще один самолет врага. Б. ГЛЕБОВ. „поперта пр >В" і “ а Л\Ьі— североморцЬі
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz