Полярная правда. 1937, январь

ПУШНИН— НАШ ВЕЛИКИМ СОВРЕМЕННИК В. В. МАЯКОВСКИЙ \ Ю. ТЫНЯНОВ Ю Б И Л Е Й Н О Е «а о о . с= со о к П ё »__ к в v - В ' II s ез E I «=3 ' В Я • 8*4 * 2 I s ; 2 ж ' И а § » fe v . *=»OJ *рJ ifi t>- S - . 8 § : 0 ej J % 3 Ё. « : ^ I ; h « i O h s К и ; в В S ® _ * II-- 8|! 1«= I | ! I s ! я S B5 ~S |S в в сВ * 2 1 i i с= eef sg § со в * £ > i££ а р ? => В *« S с а ® с % °Э 5 J в fК | I •«s в £ р в г В с 111 38 С в - % ев gj К Г?— Б= ^£ S •о о в. & 2 is о о I I « В 5 gа> с-е-> В ь- g S® ев СО се05w^ Г -3£ г £ = d a f I l f £ = ‘ 2 ® ^ S 'S c 63 . ca r ^ 2 5 *-t в e С C. r t- CJ tt-9► ^ C J I §5=11 о s 2 n С га «с*Ё: ©о — ^ % В 5 u ® cd*г*Й о Ь „ • я р = S'* 2 ■*Н- ^ ^ (О Т Р ы Александр Сергеевич, • разрешите представиться — Маяковский. Дайте руку! Вот грудиад клетка. Слушайте, уже яе стук, а стоп; тревожусь я о нем, щелка в смиренном львенке. Я никогда не знал, ЧТЧ) столько тысяч тонн в коей позорно легкомыслен головенке. Я тащу вас. Удивляетесь, конечно? Стиснул? Больно? Извините, дорогой. У меня. да и у вас в запасе вечность. Что нам потерять часок-другой?! ... Мне приятно <с вами, — рад, что вы у столика. Муза вто ловко за язык вас тянет. Как вто у вас говаривала Ольга?.. Да не Ольга! Из письма Онегина к Татьяне. — Дескать, муж у вас Дурак и старый мерин, я люблю вас, будьте обязательно моя, я сейчас же, утром, должен быть уверен, что с вами даем увижусь я ,— Было всякое: и под окном стояние, письма, тряски нервное желе. Вот когда и горевать не в состоянии— это, Александр Сергеевич, иного тяжелей. Говорят — - - я темой инди виду а лен ! Entre nous*) что б цензор не еацикал. Передам вам — говорят — ■видали даже дву* вклюбленпых членов ВЦИК’а. Вот — пустили сплетню, тешат душу ею. ’ Александр Сергеевич, да не слушайте ж вы их! Может, я один действительно жалею, что сегодня нету вас в живых. Мне ____ +) Между нами. В К И) при жизни с вами сговориться б надо. Скоро вот и я умру и буду ием. После гмерти нам стояп» почти что рядом: вы на Пе. а я на эМ. ... Вам теперь пришлось бы бросить ямб картавый. Нынче наши перья — штык да зубья вил, — битвы -революций посерьезнее «Полтавы», и любовь погранднознее онегинской любви. Боитесь пушкинистов. Огаромозгнй Плюшкин, перышко держа, полезет с перержавленным. — Тоже, мол, у лефов появился Пушкин. Вот арап! А состязается — с Державиным... Я зноблю вас, но живого, а не мумию. Навели хрестоматийный глянец. Вы, по-моему, j Цри жизни думаю— тоже бушевали. Африканец! ... Хорошо у нас в Стране Советов. Можно жить, работать можно дружно. Только вот поэтов, к сожалению, нету, — впрочем, может, это и не нужно. Ну,-пора: ----------- рассвет лучища выкалил. Как бы милиционер £ разыскивать не стал, с На Тверском бульваре очень к вам привыкли. Ну, давайте подсажу на пьедестал. Мне бы памятник при жизни полагается по чину. Заложил бы динамиту — ну-ка дрызнь! Ненавижу всяческую мертвечину! Обожаю всяческую жизнь! «Олег и кудесник». Картина Васнецова по поэме А. С. Пушкина «Песнь о вещем Олеге». НАКАНУНЕ ПУШКИНСКИХ ДНЕЙ В БИ Б Л И О Т ЕК Е РЫ БО КО М БИ Н А ТА На рыбообрабатывающем комбина­ те рабочие проявляют большой инте­ рес к произведениям Пушкина. Би­ блиотека не успевает удовлетворять спрос читателей. Ежедневно в би­ блиотеку приходят десятки людей с одним вопросом: — Дайте произведения Пушкина. В библиотеке сейчас пет ни oinc- го экземпляра пушкинских произве­ дений. не выданного на рука. Большой интерес к великому ли­ тературному наследству, оставленно­ му Пушкиным, характеризует тот факт, что на рыбокомбинате вечер— встреча с председателем пушкинско­ го общества и членом Всесоюзного пушкинского комитета академиком Державиным Н. С. состоялся при пе­ реполненном зале клуба. ЭДУАРД БАГРИЦКИЙ Л И Ц Е И ) П У Ш К И Н ЧИ Т КИ В Ц ЕХ А Х На судоремонтном заводе проведен рад лекций, посвященных жиз­ ни и творчеству великого русского поэта Александра Сергеевича Пуш­ кина. Лектор т. Архангельский прочи­ тал в «красном уголке завода несколь­ ко лекций «о жизип и деятельности А. С. Пушкина». На лекциях при­ сутствовало по 300 человек. Заводская библиотека готовит спе­ циальную пушкинскую вылаьку. В заводской библиотеке в;е про­ изведения Пушкина прочитали 287 человек. На заводе проводится интересное и ценное мероприятие— читка пуш­ кинских произведений в цехах Та­ ких читок было проведено 69. Когда в крылатке, Смуглый и кудлатый. Он дегкои тенью двигался вдали, — Булыжник лег, и (плотью (ноздреватой Встал известняк в прославленной пыли. Чудесный поселенец! Мы доселе Твоих ‘стихов запомнили раскат, Хоть издавна михайловские ели О гибели бессмысленной гудят. Ого лет, как птицы, промелькнули, Но в поэтических живет сердцах Шипение разгоряченной пули, Запутавшейся в жилах и костях. Мы по бульварам бродим опустелым, Мы различаем паруса фелюг, И бронзовым нас охраняет телом Широколобый и печальный Дюк1). Мы янипгнм дни: Над синевой морскою Ог Севастополя наплыл туман, С фрегатов медью брызгали шальною Гогочущие пушки англичан. Как тяжкий бык, копытом бьющий травы, Крутоголовый, Полный страшных сил, Здесь пятый год, Великий и кровавый, Чудовищную ношу -протащи.!. Здесь на Пересыпи 2), кирпичной силой Заводы (встали, Уголь загудел, Кровь запеклась, J) Памятник Ришелье з Одессе. «) Пересыпь — [рабочий район в 0;с»ссе. И капал пот постылый С окаменелых и упрямых тел... Всему конец! От Севера чужого, От Петербурга, От московских стен Идут полки. Разбившие суровый П опостылевший веками плен. Они в снегах свои костры разводят, Они на легких движутся конях, В ночной глуши они тревожно бродят Среди сугробов. В рощах и лесах. О, как тревожен их напор бессонный!.. За ними — Реки, Степи. Города: Их мчат на юг товарные вагоны, Где мелом нарисозана звезда. Свершается побед* трудовая... Взгяните: От песчаных берегов К ним тень идет. Крылаткой колыхая, — Приветствовать приход большеви­ ков! Она идет с поднятой головою Туда, где свист шрапнелей и гран i t . — Одна рука на сердце, А другою Она стихов отмеривает лад. 19*22— 1923 гг. __ Пройдя однажды мимо него по коридору, как всегда Пилецкий вдруг круто повернул, улыбнулся, взял его за плечи — что было знаком дове­ ренности и желания поговорить на­ едине. Александр увернулся довольно неловко. Он был щекотлив и не лю­ бил прикосновений. Пилецкий улы­ бался попрежнему. Оп спросил Алек­ сандра, почему он не хочет давать стихотворении своих Корсакову: бла­ городное честолюбие похвально, не­ ужели его не прельщает слава сти­ хотворца, которая, конечно, его ожи­ дает, если стихотворение появится в журнале: может быть, ему недостает пособий и он хочет пх получить; ежели пособие будет надежное — оно тотчас будет ему доставлено. Мо­ жет быть, нужны книги? Пусть на­ зовет, и все ему доставишь Александр, ничего не ответив о стихах, назвал вдруг быстро одну за другой к н и ж к и , которые Арина vy- нула в его баул п которые Чириков отнял по приказу Мартина. — Знаете ли вы, мой любезный, — спросил его Мартин, — что это за книги? Не дожидаясь ответа, он сказал все тем же ровным голосом и улы­ баясь: — Забудьте эти книги. Я даю вам три дня на забвение. Потом при­ ходите ко мне — я буду ждать вас. Уже зашагав, он быстро спросил Александра, откуда взялись у него эти книги,- кто дал их ему? Узнав, что книги из отцовской библиотеки, Пилецкий усмехнулся. — Немногим же вас снабдил ро­ дитель, — сказал он, улыбаясь и кивая головой. Потом, посмотрев на Александра с какой-то грустью, он тихо спросил его: —« не случалось ли ему читать «Путешествие в Иерусалим»? Если Александр захочет — оп достанет ему сию книгу, и Александр не по­ жалеет о времени, импетраченчом. И Пилецкий быстро зашагал прочь: вечно деятельный, ко всем душам прокладывающий путь, всех направ­ ляющий. Александр смотрел ему вслед и вспомнил, как торчали его громадные ступни ночью, когда монах бил пок­ лоны. «Путешествия в Иерусалим» он не прочел. Зато он с наслаждением вспоминал тетради Сергея Львовича Вот бы пх привезти да спрятать. Ямщик Елеся, герой одной крепкой поэмы, вспомнился ему. «Налой» был тоже хорош: штаны послушника служили налоем для благочестивого монаха. Встреча с отцом была холодная; Александр редко и мало вспоминал его. Он стыдился Сергея Львовича, во фраке, в тугих воротничках, с за­ плывшим взглядом, величавою осан­ кой, скороговоркой и мелкой поход­ кой. Но косой взгляд — тогда на ле­ стнице — и теперь насмешка Мар­ тина все решили. Пилецкий, видимо, посмеивался рад Сергеем Львовичем; он называл его: «родитель». Александр вдруг задрожал, вообразив, как он назовет и мать, Надежду Осиповну, родитель­ ницей. Чем хуже были его отец ж мать, тем неприкосновеннее. Он вспомнил угол у печкп, куда часто забивался, землистые руки Арины, мешавшие дрова,— оп вспоминал это все реже и только в тот самый миг, когда засыпал, а ни в какое другое время не помнил, — и вдруг рас­ свирепел. Никто не имел права сме­ яться над его отцом — никто, кроме его самого. Отец, Сергей Львович, этот плотный маленького роста че­ ловечек (странно, он оказался ма­ ленького роста, а ранее, дома, ка­ зался таким большим!), который растерянный стоял в лицейской при­ емной, был беззащитен. Пилецкий на­ смехался над ним. Ему стыдно стало за отца. Пплецкого оп отныне ненавидел. В этот день, когда Горчаков, пры­ гающий. немного развинченной по­ ходкой, которую он теперь изЗрая, подражая походке императора па от­ крытии лицея, покашливая, прихра­ мывая на правую ногу, — он жало­ вался на свою старую подагру, куд­ рявый, розовый прошел по коридору с Корсаковым-мартинистом,— он обо­ звал ето вольною польскою кокеткою. Горчаков не обиделся — он уди­ вился; полуоткрыв розовый рот, он посмотрел на Пушкина, прищурился, а потом быстро пошел прочь. Хромо­ та прошла. Александр захохотал ему вслед. Все это произошло на глазах гувернера Ильи, Мартынова брата. В тот же день Мартынов брат ж- метпл, что Пушкин смеялся^над от­ цом Мясоедова, который служил в Сенате, о чем сам Мясоедов неодно­ кратно упоминал в разговорах, и да­ же был упрекаем от некоторых в гордости. Но Пушкин цри этом сме­ ялся не столько даже над отцом Мя­ соедова, сколько над самым Сенатом, что было неприлично. Он слушал, как Пушкин произносил со смехом ■ как бы фыркая какие-то стихи, от­ носящиеся собственно доСената и яв­ но недозволенные. Но стихов он не мог расслышать, только созвучие, впрочем, непристойное: «мраком» н «раком». Опрошенный Мясоедов по­ казал, что Пушкин действительно сказал ему стихи: Лежит Сенат в пыли, покрыв­ шись мраком «Восстань»/ рек Александр, он встал, да только раком. Похвалив Мясоедова за память, гферрер Илья Степаныч приказал ему стихи забьггь. Откуда Пушкин мог сии стихи, относящиеся собст­ венно до восстановления мощи Пра­ вительствующего Сената, достать илм узнать, гувернер недоумевал. Впро­ чем, и вообще Пушкин показывал себя в эту неделю неопрятным и не­ радивым, как, например, ронял но­ совые платки, не застегивал верхней пуговицы на сюртуке, ссылаясь, что якобы сшит тесно, а также грыз з некой задумчивости перья, отлично очиненные Фотием Петровичем, гос­ подином Калнничем, и уже сгрыз не­ мало. .. *) Отрывок из третьей главы ро­ мана «Пушкин». Академик Н. Д Е РЖ А ВИ Н Гений русской литературы Что, прежде всего, останавливает па себе паше внимание, когда мы читаем сочпнеиия Пушкина, — его стихи, поэмы, сказки и его художе­ ственную прозу? Ответить на этот вопрос нетрудно: изумительное ма­ стерство их стиля и яркость их ху­ дожественных образов. В течение ста лет, истекших со дня смерти Пушкина и вплоть до настоящего дня, он в этом отношении неизменно оставался учителем наших мастеров художественного творчества. На его художественном мастерстве учились такие большие наши писатели, как Лермонтов, Тургенев, Лев Толстой, Некрасов, Майков, Плещеев, Фет, Тютчев — в старое время, и такие советские писатели, как Маяковский, Багрицкий и др. — в наган дни.' Тургенев и Толстой прямо называют себя учениками Пушкина. Эдуард Багрицкий в стихотворении, посвя­ щенном Пушкину, говорит: ... Мы доселе твоих стихов запомнили раскат, хоть издавна михайловские ели о гибели бессмысленной гудят. Сто лет, как птицы, промелькнули, но в поэтических живет сердцах шипение разгоряченной пули, запутавшейся в жилах и костях... Чарующее впечатление, которое производит пушкинская поэзия, его музыкальный стих, его изящно от­ деланные образы -и все содержание его творчества, проникнутое глубо­ кою мыслью и неподдельным, ис­ крениим чувством, прекрасно было отмечено в свое время поэтом Май­ ковым в таких словах: Его с ти хи читая—точно я переживаю некий мпг чудесный как будто надо мной гармонии небесной вдруг понеслась нежданная струя... В этом-то п заключается великое назначение подлинного искусства: воспитывать мысль и чувство чело­ века, будить в пем высокие устрем­ ления к творчеству счастливой ра­ достной жизни, к борьбе за раскре­ пощение угнетенного человечества и всемерно содействовать этому рас­ крепощению. Художественная полноценность образов пушкинской поэзии, их яр­ кая красочность, — говорит ли по­ эт о природе, рисует ли отдельные типы, вскрывает ли перед нами ха­ рактерные черты людского быта, пи­ шет ли своею (мастерскою кистью картины исторического прошлого, — представляют собой огромную куль­ турную ценность. Мастерство худо­ жественного образа это есть «душа» искусства и поэзии, это есть то, что I делает произведение искусством, что дает ему подлинную жизнь, как про­ изведения искусства, что отличает его от всех других* видов работы творческого гения человека. Пушкинские образы незабываемы и вошли в историю нашей культуры огромным вкладом, как величайшая художественная ценность п вместе с тем — как памятник своей эпох»;, как выражение общественного созна­ ния лучшего из представителей тог­ дашней передовой общественности. Создавая свои художественные об­ разы. Пушкин насыщал пх своим боевым темпераментом, своим проте­ стом против старых феодально-кре­ постнических литературных и быто­ вых традиций («Руслан и Людми­ ла», «Цыгане», «Евгений Оиегнп» и др.) против господствующего фео­ дально-крепостнического насильни­ ческого строя («Деревня», «Воль­ ность», «Кинжал», «пиграммы и пр.) В своей поэзии Пушкин явился бор­ цом за раскрепощение угнетенного человечества, за освобождение тру­ довых масс пародов царской России от -крепостной неволи, за свободу и просвещение своей родины. Увы, -куда ни бросишь взор, Везде бпчи, везде железы, Законов гибельный позор, Неволи немощные слезы... Скованный железом крепостного рабства, трудовой народ вызывает у Пушкина чувство протеста против , насильнического строя я это чувство он оформляет в ряде художественных образов в своем стихотворении «Де- ■ ревня», которое заканчивается зна­ менательными словами: О, если б голос -м#й умел сердца | тревожить! I Почто в груди моей горит бесплодный жар II не дай мне в удел витийства грозный дар? У вижу-ль я, друзья, народ неугнетенный И рабство, падшее по маниюцаря, И над отечеством свободы просвещенной Взойдет-.ти, наконец, прекрасная заря? Поэзия Пушкина дышит пламен­ ным протестом против самовластья царизма, против тирании «увенчан- | него яодея», против поповского хан­ жества и мракобесия, против всех установлений мсшилюидвчгего тогда крепостническою строя по имя «вольности святой» и торжества «просвещенной свободы», Тираны мира! трепещите! А вы, мужайтесь и внемлите, восстаньте, падшие рабы! —говорит Пушкин в стихотво­ рении «Вольность». Пушкин был прав, когда, в одном из своих сти­ хотворений, почти накануне своей смерти, подводя итоги своей деятель­ ности и оценивая ее достижения, он говорит о том, что свою заслугу пе­ ред пародом видит в том, что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век восславил я свободу и милость к падшим призывал. В произведениях Пушкина нет ничего туманного, мистического, упадочного. Он -всегда берется с тем­ нотою и невежеством, со всем, что | тормозит нормальное развитие жиз­ ни, рост культуры и' просвещения народных масс. Да здравствуют музы, да здрав­ ствует разум. Ты, -солнце святое, гори! Как эта лампада бледнеет, перед ясным восходом зарн, так ложная (мудрость мерцает и тлеет пред солнцем бессмертным ума. Да здравствует солнце, да скроется тьма! Это основной лозунг творческой ялзни и творчества Пушкина. Поэзия Пушкина богато иасыще- : на эмоциональностью, т. е. разнооб­ разными переживаниями, и в этом смысле она необычайно содержа- ! тельна. В этой эмоциональности ска- • залась, прежде всего, напряженная политическая жизнь передовой тогда социальной группы, к которой идео­ логически примыкал Пушкин и уст- ! ремлення которой он выражал в своем творчестве; а затем, в ней же сказалась и многогранная, богато одаренная культурная личность са мого поэта. В этом отношении Пушкин соз­ вучен нашей ве.тикой эпохе. Мы жи­ вем сейчас жизнью богатой изуми­ тельными -впечатлениями. Паша творческая трудовая жизнь дышит исключительной полнотою работы мысли и чувства, исключительно на­ сыщена эмоциональностью. «ЛСить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее». (Сталин). Наша советская жизнь бьет ключом; она приводит в движение все; она вызывает интен­ сивную работу мысли во всех обла­ стях хозяйственной и культурной жизни страны; она создает массовое стахановское движение; она родит каждый день героев социалистиче­ ского труда и подвига. Повышенная эмоциональность, которою живет сейчас наша советская ooDiecrr^n- ностъ, есть прекрасный показатель ее великой творческой жизнедеятель­ ности, ее творческой напряженной боеспособности. В этом отношении поэзия Пушкина остается и для на­ ших великих дней живым словом, дающим богатый материал самого разнообразного эмоционального со- держния. Есть, наконец, и еще одна сторо­ на в личности и в жизни А. С. Пушкина, — впрочем, этих сторон очень много, всех их и не пере­ честь, — которая вызывает нашу глубокую любовь к поэту и вызы­ вает всегда и неизменно чарующее чувство уважения к личности шша: это — его страдальческая жизнь, жизнь гения, скованного цепями жандармского насн.тьничества, трав­ лею феодальных негодяев и кулъ- турнпчающих мракобесов. Пушкин, этот изумительно жизнерадостный, всегда веселый н остроумный, высо­ ко культурный н просвещенный че­ ловек, живший лучшими человече­ скими чувствами «и устремлениями и воплощавший их в чудные образы, сохраняющие свою художественную I свежесть и огромную социальную I значимость вплоть до наших дней, жил относительно свободною жизнью всего только три неполных года, с [ 9 июня 1817 г. (со дня окончания Царскосельского лицея) по 6 мая 1820 г. (время отправки в ссылку на юг России). За первой ссылкой (1820 — 1824) последовала вто­ рая, в село Михайловское (1824— 1826 г.), а после этой ссылки Пушкин попал под иго гнусного, издевательского жандармского над­ зора, который ии на минуту не ос­ тавлял без своего насильнического внимания поэта, следил за ним по пятам, срывал его работу, преследо­ вал шпионажем, оскорблхл наглыми и придирчивыми требованиями. А феодально-крепостническая свора во главе с царем беспощадно и, не сте­ сняясь в средствах, травила поэта по линии общественной, как своего не­ навистного противника, который своим художественным словом сры­ вал их благоденствие, подрывал осно­ вы пх гнусного, насильнического парства. И они убили Пушкина, убили его преступной рукой велико­ светского проходимца Дантеса в са­ мый расцвет молодой ж и з н и и гени­ ального художественного дарования поэта, оборвав на пол-пути дело его великого служения своему народу, который никогда не забудет своего Пушкина, смело поднявшего свой голос протеста против насильников в то время, когда кругом царила тем­ ная ночь и свирепствовали висели­ цы и каторга. Товарищ, верь! Взойдет она, заря пленительного счастья,— Гоесия вспрянет ото сна и на обломках самовластья напишет наши имена. В великие годы пролетарской со­ циалистической революции, Пушкин близок народным максам. Они знают Пушкина, любят его, -понимают его значение в нашем историческом прошлом, в нашем великом настоя­ щем и будущем. Гор. Мурманск. J