Полярная правда. 1952, март.

№ 65 (7161) 5 нарта 1952 л. П О Л Я Р Н А Я П Р А В Д А !С= У - С О О Б Щ Е Н И Е ' . Специальной Комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела (- немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров (Продолжение. Нач. ели на 2 стр.). записей, сделанных Меньшагиным, оче­ видно, для памяти, Бак указания немец- клй комендатуры Смоленска. Из этих записей достаточно четко вы- рвсовывается круг вопросов, которыми занималось Управление города,, как орган, выполнявший все указания немецкого командования. На первых трех страницах блокнота по­ дробно изложены порядок организации ев­ рейского «гетто» н система репрессий, ко­ торые должны к'евреям применяться. На странице 10-ой.>помеченной 15 а в ­ густа 1941 года, значится: ' «Всех бежавших поляков военно­ пленных заі&ржнвать н доставлять в комендатуру» На странице 15-ой (без даты) записано: «Ходят ли среди населения слухи о расстреле польских военнопленных в Коз. гор. (Умнову)». Нз первой записи явствует, во-первых, что 15 августа 1941 года военнопленные поляки ещо находились в' районе Смолен­ ска и, во-вторых, что они арестовывались немецкими властями. Вторая запись свидетельствует о тон, что немецкое командование, обеспокоенное возможностью проникновения слухов о со­ вершенном нм преступлении в среду грат аданского населения, специально давал указания о проверке этого своего' предпо­ ложения. Умнов, который упоминается в записи, был начальником русской полиции Смо­ ленска в первые месяцы его оккупации. » . Возникновение немедкой провокации Зимой 1942— 43 гг. обшая военная обстановка резко изменилась пе в пользу сенцев. Военная мощь Советского Союза все усиливалась, единение СССР с союзни­ ками крепло. Немцы решили пойти па провокацию, использовав для этой цели злодеяния, совершенные ими в Катынском лесу, и приписав пх органам Советской власти. Э тим они рассчитывали поссорить русских с поляками и занести следы свое­ го преступления. Священник села Купрпно Сноленского р-на А. П. Оглоблин показал: «...После Сталинградских событий, когда ненцы почувствовали неуверен­ ность, они подняли это дело. Среди населения пошли разговоры, что «нем­ цы свои дела поправляют». Приступив в подготовке катынской про­ вокации, венцы, в первую очередь, заня­ лись попсканн «свидетелей», которые мог­ ли бы под воздействием уговоров, подкупа или угроз дать нужные немцам показа­ ния. Внимание ненцев привлек проживавший па своей хуторе ближе всех к даче в «Козьих Горах» крестьянин Киселев Пар- фен Гаврилович, 1870 годарождения. Киселева вызвали в гестапо еще в конце 1942 года п, угрожая репрессиями, тре­ бовали от него дать вымышленные пока­ зания о том,’что ему, якобы, известно, как весной 1940 годз большевики па даче УНКВД в «Козьпх Горах» расстреляли военнопленных поляков,. / Об втон Киселов показал: «Осенью 1942 года ко нне домой при­ шли два полицейских и предложили явить­ ся в гестапо на станцию Гпездово. В тот же день я пошел в гестапо, которое но­ вы сейчас же подпишите, или мы вас уничтожим. Выбирайте!» Испугавшись угроз, я подписал этот докунепт, решив, что па этом дело кон­ чится». В дальнейшем, после того, как немцы организовали посещение катынских могил различными «делегациями», Киселева за­ ставили выступить перед прибывшей «польской делегацией». Киселев, забыв'содержание подписанно­ го в гестапо протокола, спутался и под конец отказался говорить. Тогда гестапо арестовало Киселева п, нещадно избивая его в течение полутора месяцев, вновь добилось от пего согласия на «публичные выступления». Об этом Киселев показал: «В действительности получилось не так. , Весной 1943 года немцы оповестили о том, что пни в Катынскон леЬу в районе «Козьих. Гор» обнаружены ногнлы поль­ ских офицеров, якобы расстрелянных орга- нанн НКВД в 1940 годх.. Вскоре после этого ко мне в дом при­ шел переводчик гестапо п повел меня в лес в район «Козьпх Гор». ло дословно заявить, что «это дело рук НКВД». •После того, как я заучпвал то, что нне говорил переводчик, оп отводил меня в лес к разрытым могилам п заставлял повторять все это в присутствии при­ бывших «делегаций». Мои рассказы строго контролировались и направлялись пере­ водчиком гестапо. Однажды я выступал перед какой-то «делегацией» п мне задали вопрос: «Видел ли я лично этпх поляков дс расстрела нх большевиками». Я пе был подготовлен к такому вопросу и ответил, как было в действительности, т. с. что видел польских военнопленных до нача­ ла войпы, так как они работали па дорогах. Тогда переводчик грубо отта­ щ и / меня в сторону н прогнал доной. -Прошу мне верить», что непя все вре- ня нучнла совесть, так как я знал, что в действительности расстрел польских офицеров производился немцами в 1941 году, но у меня другого выхода не бы­ ло, так как я постоянно паходплся под • страхом повторного ареста п пыток». Показания Киселева П. Г. е его вызове в гестапо, последующем аресте и избие­ ниях подтверждаются проживающими вместе с ним его женой Киселевой Аксппь-1 е й ,/1870 года рождения, его сыном Кисе­ левым Василием, 1911 года рождения, и невесткой Киселевой Марией, 1918 года рождения, а также занимающим у Киселе­ ва па хуторе комнату дорожным мастером Сергеевым Тимофеем Ивановичем, 1901 года рождения. Увечья, причиненные Киселеву в геста­ по (повреждение плеча, значительная по­ теря слуха), подтверждены актом врачеб* но-неднцппского обследования. В поисках «свидетелей» немцы в даль­ нейшей заинтересовались работнпкани железнодорожной стаицпп Гнездово, на­ ходящейся в двух с половиной кнлонетрах от «Козьпх Гор». На эту станцию весной 1940 года при­ бывали военнопленные поляки, и немцам, очевидно, хотелось получить.соответствую- щпе показания железнодорожников. В этих Когда ны вышли нз дона н остались » 1П.« - иѵгдо е й ио п ѵыоа ио целях Becnofl 1943 ГОда ПвНЦаМИ бЫЛИ вдвоен, переводчик предупредил неня, что я должен -сейчас рассказать присутствую­ щим в лесу людям все в точности, как бы­ ло изложено в подписанном мною в гестапо докунепте. Придя н лес, я увидел разрытые ногн­ лы н группу неизвестных мне лиц. Пере­ водчик сказал мне. что это «польские де­ легаты», прибывшие для осмотру ногил. Когда ны подошли к ногплан, «деле­ гаты» па русском языке стали задавать мне различные вопросы по поводу расстре- нещалось в двухэтажном доме рядом с ! да поляков. Но так как со времени моего железнодорожной станцней. В коннате, ку- j вызова в гестапо прошло более несяпа, я да я зашел, находились немецкий офицер забыл все, уго было в подписанном много и переводчик. Немецкий офицер, через документе, п стал путаться, а под конец переводчика, стал расспрашивать меня — сказал, что ппчего о расстреле польских давно ли я проживаю в этом районе, чем офицеров пе зпаю. запинаюсь и каково ное натерпальное Ненепкпй офицер очень разозлился, а положение.- переводчик грубо оттащил неня от «де- Я рассказал ену, что проживаю на ху- легации» и прогнал, торе в районе «Козьих Гор» с 1907 года Па следующий день, утрон, к ноему и работаю в своен хозяйстве. О \своем двору под’ехала нашнна, в которой был натернальнон положении я сказал, что офицер гестапо. Разыскав меня во дворе, приходится испытывать трудности, так как J он об’явил. что я арестован, посадил в ма­ саи я в преклонном возрасте, а сыновья шнну н увез в Смоленскую тюрьму... па войне. После моего ареста я много раз вызы- После непродолжительного разговора на вался на допросы, но меня больше били, чем эту тему, офицер заявил, что по имею- допрашивали Первый раз вызвали, спль- щннея в гестапо сведениям, сотрудники НКВД в 1940 году в Катынском лесу па участке «Ксзьих Гор» расстреляли поль- но избили и обругали, заявляя, что я пх подвел, и потом отправили в камеру. При следующем вызове мне сказали, что скнх офицеров, и спросил неня — какие я должен публично заявлять о том, что я ногу дать по этону вопросу показания. • являюсь очевидцен расстрела польских Я ответил, что вообще никогда пе слыхал, | офицеров большевиками н что до тех пор, пока гестапо не убедится, что я это буду добросовестно делать. я,не буду освобожден пз тюрьмы. Я заявил офпперу, что лучше буду сидеть в тюрьме, чем говорить людям в глаза ложь. После этого меня сильно пз- чтобы НКВД производило расстрелы в «Козьпх Горах», да и вряд ли это воз; можно, об’яснпл я офпперу, так как «Козьи Горы» совершенно открытое многолюдное место н. если бы там расстреливали, то об этом бы’.знало все население близлежащих били. деревень. | т акнх допросов, сопровождавшихся Офицер ответил мне, что я все же д ол -; побоями, было несколько, в результате жен дать такие показания, так как это, 1я совершенно обессилел, стад плохо ^кобы , пмело несто. За этп показания нне слышать и не ног двигать правой рукой. было обещано большое вознаграждение. Я снова заявил офиперу. что ничего о Примерно через кесяц после моего ареста ненецкий офппер вызвал неня п расстрелах не энаю п что этого вообще не сказал: «Вот видете, Киселев, к чему прп- ногло быть до воины в нашей местности, вело ваше упрямство. Мы решили казшіть Несмотря на это, офицер упорно настаивал, вас. Утром псвезен в Катынский лес п по- чтобы я дал ложные показания. I веспн». Я просил офицера пе делать этого, После первого разговора, о котором я стал убеждать его, что я не пддхожу для уже показал, я был вторично вызван в роли «очевидца» расстрела, так как вооб- гертапо -лишь в феврале 1943 года. К ще врать не умею п поэтому снова что- этому времени мне было известно о тон, ннбудь напутаю. Офппер настаивал па- что в гестапо вызывались и другие жп- [ своен. Через несколько нннут в кабинет избивать мепя телн окрестных деревень и что от ннх также требовали такие показания, как и от меня. В гестапо тот "же офицер и переводчик, у которых я был на первом допросе, опять . требовіга от мепя, чтобы я дал показания ' большевикам. После этого я был освобож- вошлп солдаты п начали резиновыми дубинками. Не выдержав побоев н истязаний,’ я дал согласие выступать публично с вымыш­ ленным рассказом о расстреле поляков о трн, польских офицеров, произведенного, якобы, НКВЯ в 1940 г. Я снова заявил офицеру гестапо, что это ложь, так как до войны что являлся очевиден расстрела * « Пз ТІ0І,ЬНЫ с ~ по первому требованию ненцев выступать перед «де­ легациями» в Катынском лесу... В каждом случае перед тем, как вести мс- нн о каких расстрелах ничего но слышал ня в лес к раскопкам могил, переводчик п что ложных показаний давать не стану. |приходил ко мне домен, вызывал во двор, Но переводчик не стал неня с л у ш а т ь , взял отводпл в сторону, чтобы никто послышал, н в течение получаса заставлял заучивать со стола наппсанпый от рукн документ и прочитал его., В пен было сказано, что я, наизусть все, что мне нужно будет гово- Кисслов, проживая на хуторо в районе рнть о якобы имевшем место расстреле «Козьих Гбр», сам видел, как в 1940 го- ПКВД польских офицеров в 1940 году, ду сотрудники НКВД расстреливали поль-1 Я вспоминаю, что переводчик говорил скнх офпреров. Прочитав этот документ, мне примерно следующее: «Я живу па ху- переводчик предложил юте его подписать, торе в районе «Козьпх Гор» недалеко от Я отказался это сделать. Тогда перевод-' дачи НКВД. Веспой 1940 г. я видел, как чпк стал понуждать меня к этому бранью свозили в лес поляков н по «очам пх там и угрозами. Под конец он ваявил: «Или расстреливали». И обязательно нужно бы- вызваны в гестапо бывший пачальпик станции Гнездово — Иванов .С. В., дежур­ ный по стапцпн Савватеев ИІ В. и другие. Об обстоятельствах своего вызова в ге­ стапо Исанов С. В., 1882 года рождения, показал: «...Это было в марте 1943 года. Ме­ пя допрашивал немецкий офицер в при­ сутствии переводчика. Расспросив мепя через переводчика о том, кто я такой и какую должногть занимал па станции Гпездово до оккупации райопа немпамп, офицер спросил меня, известно ли мно о том, что весной 1940 года па стан­ цию Гнездово в нескольких поездах, большими партиями, прибыли военно­ пленные польские офицеры. Я сказал, что об этом я зпаю. Тогда офицер спросил мепя, извест­ но ли юте, что большевики той же вес­ ной 1940 года, вскоре после прибытия польских офицеров, всех пх расстреля­ ли в Катынском лесу. Я ответил, что об этом мне ппчего пензвестно п что этого пе может быть потому, что прибывших весной 1940 ' года па станцию Гпездово военноплен­ ных польских офицеров я встречал па протяжеппп 1940— 1941 г.г., вплоть до занятия немцами Смоленска, на до- рожно-строптельпых работах. Офицер тогда заявил юте, что если германский офицер утверждает, что по­ ляки были расстреляны большевиками, то значит так было на самом деле. «Поэтому», продолжал офппер, «вам пе- чего бояться, и вы можете со спокой­ ной совестью подписать протокол, что воеппоплеппые польские офпперы были расстреляны .большевиками и что вы являлись очевидцем этого». Я ответил ему, что я старик. мне уже 61 год и на старости лет я пе. хо­ чу брать греха на душу. Я могу толь­ ко показать, что военнопленные поляки действительно прибыли па станцию Гпездово весной 1940 года. Тогда германский офицер стал угова­ ривать мепя дать требуемые показаппя, обещая в положительном случае пере­ вести мепя с должности сторожа па пе­ реезде и назначить на должность на­ чальника станции Гнездово, которую я занимал прп советской власти, и обеспе­ чить мепя матерпально. Переводчик подчеркнул, что мои по­ казания, как бывшего железнодорожного служащего станции Гнездово, распо­ ложенной блпже всего к Катынскому лесу, чрезвычайно важны для герман­ ского командования и что я жалеть не буду, если дам такие показания. Я понял, что попал в чрезвычайно тяжелое положение п что меня ожидает печальпая участь, по тем не менее я вновь отказался дать гермапскому офи­ церу вымышленные показаппя. После этого офппер стал на меня кричать, угрожать нзбпеппем и расст­ релом, заявляя, что я пе понимаю соб­ ственной выгоды. Одпако, я твердо стоял па своем. Тогда переводчик составил короткий протокол на немецком языке на одной страпнце н рассказал своими словами его содержание. В этом протоколе был записан, как юто рассказал переводчик, только факт прибытия польских военнопленных на стапцпю Гнездово. Когда я стал просить, чтобы мои показания были записаны пе только па немецком, по и на русском языке, то офицер окончательно вышол из себя, избил мепя резиновой палкой и цыгнал пз помещения...». Савватеев И. В., 1880 года рождения, показал: «...B гестапо я показал, что действи­ тельно весной 1940 года в а ст. Гнез­ дово в нескольких поездах прибывали военнопленные поляки н что онп на ма­ шинах проследовали дальше, а куда — мне неизвестно. Я также добавил, что этих поляков я позднее встречал неод­ нократно на шоссе Москва—-Минск, производивших небольшими партиями ремонтные работы. Офицер заявил мне, что я путаю, что я не мог встречать поляков на шоссе, так как они расстреляны большевика­ ми, и требовал, чтобы я именно об этом и показал. Я отказался. Поело длительных угроз и уговарива­ ния офицер посоветовался о чем-то с переводчиком н а немецком языке, и пе­ реводчик тогда написал короткий-про­ токол и дал мне ого на подпись, об’яс- ппв, что здесь изложено содержание мо­ их показаний. Я попросил переводчика дать мне возможности самому прочесть протокол, но тот оборвал меня бранью п приказал немедленно же подписать его н убираться воя. Я помедлил мину­ ту, переводчик схватил висевшую на стене (резиновую дубинку п замахнулся на меня. Поело этого я подписал под­ сунутый мне протокол. Переводчик ока­ зал, чтобы я убирался домой и никому не болтал, иначе меня расстреляют...» Поиски «свидетелей» не ограничились названными лицами. Немцы настойчиво старались разыскать бывших сотрудников НКВД и заставить пх дать нужные для них ложные показания. Случайно арестовав бывшего рабочего гаража УНКВД Смоленской области Игна­ тии Е. Л., немцы упорно путем угроз и из­ биений добивались от него дать показания о том, что он, якобы, являлся не рабочим гадала, а шофером и лично возил п а рас­ стрел военнопленных поляков. По этому вопросу Игнатюк Е. Л., 1903 года рождения, показал: «Когда я был в первый раз на допро­ се у начальника полиции Алферчика, он, обвиняя неня в агитации против немецких властей, спросил, кем я ра­ ботал в НКВД. Я ему ответил, что я работал в гараже Управления НКВД Смоленской области в качестве рабоче­ го. Алферчин па этом же допросе стал от меня добиваться, чтобы я ему дал показания о том, что я работал в Уп­ равлении НКВД не рабочим гаражз, а шофером. ' Алферчин, но получив от меня нуж­ ных показаний, был сильно раздражен и вместе со своим ад’ютантом, которого он называл Жорж, завязали мне голову и рот какой-то тряпкой, сняли с меня Гфіокп, положили на стол и начали бить (резиновыми палками. Поело этого мепя опять вызвали на допрос, н Алферчин требовал от меня, чтобы я дат ему ложные показания о том, что польских офицеров в Катын­ ском лесу расстреляли органы НКВД в 1940 году, о чем мне, якобы, как шо- феру, участвовавшему в перевозке поль­ ских офицеров в Катынский лес п при­ сутствовавшему при пх расстреле, из­ вестно. Прп моем согласии дать такие показания, Алферчин обещал освободить . мепя из тюрьмы и устроить на іработу , в полицию, где мно будут созданы хоро- сшио условия жизни, в противном же случае они меня расстреляют... Последний раз неня в полиции до­ прашивал следователь Александров, ко­ торый требовал от меня таких же лож­ ных показаний о расстреле польских офицеров, как и Алферчин, но п у него на допросе я отказался давать вымыш­ ленные показания. После этого допроса меня опять из­ били и отправили в гестапо... ...В гестапо от мепя требовали так же, как и в полиции, ложных показа­ ний о расстреле польских офицеров в Катынском лесу в 1940 году советски­ ми властями, о чем мне, как шоферу, якобы, известно». В изданной германским Министерством иностранных дет книге, в которой были помещены сфабрикованные немцами мате­ риалы по «Катынскому делу», кроме упо­ мянутого выше Киселева П. Г., были наз­ ваны в качестве «свидетелей» Годезов (оп же Годунов), 1877 года рождения, Силь- всрстов Григорий, 1891 года рождения, Андреев Пван. 1917 года рождения, Жи­ гулев Михаил, 1915 года ірождеітия, Кри- возерцев Пван, 1915 года .рождения, и Захаров Матвей, 1893 года рождения. Проверкой установлено, что первые двое из перечисленных выше (Годезов и Силь- верстов) умерли в 1913 г. до освобожде­ ния Смоленской области Красной Армией; \ следующие трое (Андреев, Жигулев и Кри- возерцев) ушли с немцами, а может быть были ими увезены насильно, а последний — Захаров Матвей -г- бывший сцепщик на станции Смоленск, работавший прп немцах старостой в дер. Новые Батеки, был разыскан и допрошен Специальной Комиссией. Захаров рассказал, каким способом нем­ цы получили у пего нужные им ложные показания по «Катынскому делу»; «В начале марта 1943 года, — по­ казал Захаров, — ко мне н а квартиру пришёл сотрудник Гнездовского геста­ по, фамилии его я не знаю, и сказал, что меня вызывает офицер. Когда я пришёл в гестапо, немецкий офицер через переводчика заявил мне: «Нам известно, что вы работали сцеп­ щиком на ст. Смоленск-центральная и должны показать, что в 1940 году через Смоленск направлялись вагоны с военнопленными поляками на станцию Гнездово, после чего поляки были рас­ стреляны в лесу у «Козьих Гор». В ответ на это я заявил, что вагоны с поляками в 1940 году действительно проходили через Смоленск по направле­ нию на запад, но где была станция на­ значения — я не анаю.:. Офицер сказал мне, что если я по- хорошему не желаю дать показания, то он заставит сделать это по принужде­ нию. После этпх слов он взял резино­ вую дубинку и начал неня избивать. Затем меля положили на скамейку, и офицер вместе с переводчиком били не­ ня. Сколько было нанесено ударов, я не помню, т. к. вскоре потерял сознание. Когда я пришёл в себя, офицер по­ требовал от меня подписать протокол допроса, и я, смалодушничав, под воз­ действием побоев и угроз расстрела, дал ложные показания и подписал протокол. После подписания протокола я был нз гестапо отпущен... , Через несколько дней после моего вы­ зова в гестапо, примерно в середине марта 1943 года, ко мне на квартиру пришёл переводчик п сказал, что я должен пойти к немецкому генералу й подтвердить там своп показания. Когда мы пришли к генералу, он спросил у меня — подтверждаю ли я своп показания. Я сказал, что под­ тверждаю, т. к. еще в путп был преду­ преждён переводчиком, что если я от­ кажусь подтвердить показания, то ис­ пытаю ещё гораздо худшее, чем испы­ тал в первый раз в гестапо. Боясь повторения пыток, я ответил, что свои показания подтверждаю. Потом переводчик приказал нне поднят^ вверх правую руку и сказал нне, что я при­ нял присягу и ногу нттп домой». Установлено, что ненцы пытались по­ лучить нужные им показания, применяя уговоры, угрозы и истязания, п от дру­ гих лиц, в частности от' бывшего помощ­ ника - начальника Смоленской тюрьмы Каварзнева Н. С.,- бывшего работника той же тюрьмы Ковалева В. Г. и других. 7 Так как поиски нужного количества свидетелей не увенчались успехом,. немцы расклеили в г. Смоленске и Окрестных де­ ревнях следующую листовку, подлинный экземпляр которой имеется в материа^Дх Специальной Комиссии: Обращение к населению % Кто может дать данные про массовое убийство, совершенное большевиками в 1940 году над пленными польскими офицерами и священниками в леоу Козьи горы около шоссе Гнездово — Катьгн? ' Кто наблюдал автотранспорты от Гнездова в К оэіці горы пли кто видел или слышал расстрелы? Кто знает жителей, которые могут рас­ сказать об этом? . 'Каждое сообщение вознаграждается. Сообщения направить в Смоленск в немецкую полицию, Музейная улица, б, в Гнездово, в немецкую полицию дом >5 105 у вогзала. - ^осс .. лейтенант полевой •полиция. 3 кай 1943 г. Такое же обявление было помещено в издававшейся немцами в Смоленске га­ зете «Новый путь» (>3 35 (157 ) от б мая 1943 г.). О том, что немцы сулили награду за дачу нужных им показаний по «катынско­ му делу», заявили опрошенные Специаль­ ной Комиссией свидетели — жители гор. Смоленска: Соколова 0. £., Пущина Е. /U Бычков И. И., Бондарев Г. Т., Устинов Е. П. и многие др. Обработка катынских могил Наряду с поисками «свидетелей», нен­ цы приступили к соответствующей подго­ товке могпл в Катынском лесу: к нз’ятнго пз одежды убитых ими польских военно­ пленных всех документов, помеченных да­ тами позднее апреля 1940 года, т. р. вре­ мени, когда, согласно немецкой провока­ ционной всрспн, поляки былп расстреляны большевиками; л удалению всех веще­ ственных доказательств, могущих опро­ вергнуть ту же провокационную версию. Расследованием Специальной К омиссии установлено, что для этой цели немцами былп использованы русские военнопленные числом до 500 человек, специально ото­ бранные пз лагеря военнопленных 126. Специальная Комиссия располагает мно­ гочисленными свидетельскими показания­ ми по этому вопросу. ' Пз нпх особого внимания «заслуживают показания врачебного персонала упомяну­ того лагеря. Врач Чижов А. Т., работавший в лагере >2 126 в дни оккупации немцами Смо­ ленска, показал: «...Примерно в начале марта месяца 1943 года из Смоленского лагеря воен­ нопленных Л* 126, пз числа более физически крепких пленных, отобрано было несколько партий, общим колпче- ' ством до 500 человек, для направления, якобы, на окопные работы. Виоследст- вігп нпкто пз. этих пленных в лагерь не вернулся». \ Врач Хмыров В. А., также работавший прп немцах в том же лагере, показал: «Мно известно, что примерно во вто­ рой половине февраля месяца или на­ чале марта 1943 г. пз нашего лагеря было отправлено в неизвестном мне управлении около 500 человек воен­ нопленных красноармейцев. Отправка этпх пленных производилась, якобы, на окопало работы, почему и отбирались фпзпчеекп полноценные люди...» Тождественные показания дали: мед­ сестра Леньковсная 0. Г., медсестра Тимо­ феева А. И., свидетельницы Орлова П. М., Добросердова Е. Г. и свидетель Ночот- ков В. С. Куда на самом дело были направлены 500 советских военнопленных из лагеря Л1* 126, явствует из показаний свидетель­ ницы Московкой А. М. Гр-ка Московская Александра Михай­ ловна, проживавшая на окраине гор. Смо­ ленска п работавшая в период оккупации на кухпе в одной из немецких воинских частей, подала 5 октября 1943 г. заявле­ ние в Чрезвычайную Комиссию по рассле­ дованию зверств немецких оккупантов с просьбой вызвать её для дачи важных показаний. Будучи вызвана, она рассказала Спе­ циальной Комиссии, что в марте месяце 1943 года перед уходом на работу, зайдя за дровами в свой сарай, находившийся во дворе у берега Днепра, она ■нашла в нём неизвестного человека, который ока­ зался русским военнопленным. Московская А. М., 1922 года рождения, показала: «...Пз разговора с ним я узнала сле­ дующее: , Его фамилия Егоров, зовут Николай, ленинградец. С конца 1941 года он все время содержался в немецком лаге­ ре для военнопленных 126 в Городе Смоленске. В начало марта 1943 года он с колонной военнопленных в не­ сколько сот человек был направлен нз лагеря в Катынский лес. Там их, в том, числе и Егорова, заставляли раскапы­ вать ногнлы, в которых были трупы в форме польских офицеров, вытаскивать эти трупы пз ям и выбирать нз их карманов документы, письма, фотокар­ точки и все другие вещи. Со стороны немцев был строжайший приказ, чтобы в карманах трупов нпчего но оставлять. Два военнопленных ' были расстреляны за то, что после того, как онп обыскали трупы, немецкий офицер у этпх трупов обнаружил какие-то бумаги. Извлекаемые из одежды, в .которую были одеты трупы, вещи, документы и письма просматривали немецкие офице­ ры, затем заставляли пленных часть бумаг»' класть обратно в карманы трупов, остальные бросали в кучу нз’ятых та­ ким образом вещей и документов, кото­ рые потом сжигались. Кроме того, в карманы трупов ^поль­ ских офицеров немцы заставляли вкла­ дывать какие-то бумаги, которые они доставали нз привезенных с ербой ящи­ ков пли чемоданов (точно не‘ помню). Все военнопленные жпли на, террито­ рии Катынского леса в ужасных усло­ виях, под открытым небом н усиленно охранялись... В начале апреля месяца 1943 года все работы, намеченные немцами, види­ мо, былп закончены, так как 3 дня ни­ кого из военнопленных иѳ заставляли работать. Вдруг ночвю нх всех без исключения подняли и куда-то повели. Охрана была усилена. Егоров заподозрил что-то не­ ладное и стал с особым вниманием 'сле­ дить з з всем том, что происходило. Шли они часа 3— 4 в неизвестном на­ правлении. Остановились в лесу н^ ка­ кой-то полянке у ямы. *0н увидел, как группу военнопленных отделили от об­ щей массы, попналп к ям е ,'а затем стали расстреливать. Военнопленные заволновались, зашу­ мели, задвигались. Недалеко от Егорова несколько человек военнопленных наб­ росились на охрану, другие охранники побежали к этому месту. Егоров вос­ пользовался этим моментом замешатель­ ства и бросился бежать в темноту леса, слыша з а собой крики и выстрелы. После этого страшного рассказа, ко­ торый врезался в мою память на всю жизнь, мне Егорова стало очень жаль гі я просила его зайти ко мяо в компакту отогреться и скрываться у меня до тех пор, пока он не наберется сил. Но Его­ ров не согласился... Он оказал, что во что бы то нп стало сегодпя ночью уйдет и постарается пробраться через линию фронта к частям Красной Армии. Но в этот вечер Егоров не ушел. На­ утро, когда я пошла проверить, он ока­ зался в сарае. Как выяснилось, ночью он пытался уйти, но после того, как прошел шагов пятьдесят, почувствовал такую слабость, что вынужден был воз­ вратиться. Видимо, сказалось длнтель-' (Продолжение см. на 4 стр.).