Полуостров. 2017, № 3 (11)

Полуостров, №2 (10), 2017• 69 Часть первая, в которой мы встречаемся с По и узнаём, что хранится в зеленом мешочке Зима — время сказок. Они постоянно чудят- ся мне: в сугробах, в сосульках, в приморожен- ных ветках деревьев и в торчащих отовсюду вихрах борщевика. Вот только записывать их у меня совер- шенно нет времени. Я торопилась домой. Было еще не слишком позд- но, но уже стемнело. У нашего подъезда на скамей- ке сидела большая грязно-белая кошка (по крайней мере, мне так показалось). Шаря в кармане в по- исках ключей, я протянула к ней свободную руку с приветственным «кис-кис». — Меня зовут По, — сказала кошка и встала на зад- ние лапы. Теперь на скамейке притопывало босыми нож- ками странное мохнатое существо, с левого боку основательно поросшее ягелем. В руках оно креп- ко сжимало зеленый мешочек. Из густой белой шерсти торчал большой розовый нос, беспокой- но втягивающий воздух, а уши, казалось, были сде- ланы из гофрированной бумаги — большие и почти прозрачные, они, как два флажка, подрагивали на ветру. Мне удалось разглядеть пару маленьких глаз, похожих на прошлогодние ягоды вороники. Глаза вопросительно уставились на меня. — Если не нравится По, то можно Оп. Так назвали меня родители. На языке чахкли это значит «мохна- тый слюнтяй», — существо вздохнуло. — Но лучше все-таки По. Мы помолчали. «Кажется, из этого может выйти не- плохая история», — подумала я, а вслух предложила: — По, ты хочешь чаю? Я как раз купила ваниль- ный зефир. — Да, я с удовольствием! — По радостно запры- гал по скамейке. — Обожаю чай! По действительно обожал чай, особенно с ли- моном и сахаром. Он пил (а точнее, лакал, будто кошка — молоко) из блюдца. Мой мохнатый гость робко поинтересовался о наличии бутербродов с сёмгой, но, когда их не оказалось, с удовольстви- ем проглотил консервную банку с печенью трески. Наевшись и свернувшись клубочком на стуле, чах- кли По начал свой рассказ. — Я принадлежу к древнему роду чахкли — под- земных северных гномов. Если кто-нибудь из моего племени заговорит с человеком, тот ничего не пой- мет. Кат тов, торобоан мировог ьдев ым. Я с удивлением уставилась на По. — Это значит «Мы ведь говорим наоборот, вот так», — перевел он. — Но вообще-то чахкли похо- жи на людей, только очень маленьких, и любят всё за ними повторять. Если честно, у нас — в подзем- , 3 ( 1), 2017