Полуостров. 2016, № 2 (6)

Диего — мой супруг, Диего — моя мать, Диего — я сама, Диего — это всё ». Вместе они были не- обычайно колоритной парой. На фоне Диего, внешне непри- влекательного, но талантливого и обаятельного, Фрида выгляде- ла совершенно неземной, уни- кальной женщиной. После аварии, прикованная к постели, Фрида впервые взя- лась за кисти. У кровати висело зеркало, и автопортреты стали первыми ее работами — и самы- ми многочисленными. Именно различные изображения самой себя стали известнейшими по- лотнами Фриды — «Сломанная колонна», «Две Фриды», «Ране- ный олень». Это не было узостью мысли, пренебрежением к дру г им темам. Фрида вместе со своим мужем вела активную обще- ственную жизнь, разбиралась в истории, коллекционирова- ла предметы древней к уль- туры — которые, кстати, до сих пор сохранились в ее доме-му- зее, — свято любила Мексику. Сознательный выбор в пользу изображения себя — не самый простой путь. У Фриды это дол- гая дорога жизни — через соб- ственную телесную боль. Ее творчество — яркая вспыш- ка, вихрь цветов , символов и огня. Здесь нет полутонов или нечетких границ. Сочные фрук- ты, яркие ткани, необычные жи- вотные и птицы, руки и платья, вода, земля, жизнь и смерть. Как понять ее — женщину настолько экзотическую, что даже родная Мексика удивлялась ей? Карти- ны-загадки, и все-таки — отве- ты. Потому что есть «Дружеские объятия Вселенной» и грудь тем- нокожей кормилицы. Есть пор- трет Диего между бровей. Есть ленты в волосах и цветок жизни, растущий взрывом пламени. чему-то уверена, что она была жизнерадостным человеком. Ей нравилось жить, иначе она не оставила бы себе и дня после аварии. Разве можно назвать трагедией насыщенную, яркую, пусть и непростую жизнь? Она — жила, а это мало кто из нас умеет. В жизни Кало была и настоя- щая страсть. Фрида горячо лю- била своего мужа, известного художника Диего Риверу, кото- рый тоже любил, но — не только ее. Они прощались и снова схо- дились. Не могли друг без друга. Фрида писала о муже: « Диего — начало, Диего — мой ребенок…