Под сенью Трифона. 2017 г. №1(9).

употребляемые молитвы. Но не торопясь читать теперь могу. Со временем пришло понима­ ние того, что молитва, написан­ ная современными буквами и по-церковнославянски при про­ чтении даёт разное восприятие. Видимо, и эффект от её произне­ сения разный. Не знаю. Молит­ венник я никудышный. Я привязался к отцу Аристарху. Редкостный был человек. Всё в нём располагало к доверитель­ ному общению. И улыбка с хит­ рецой, и заразительный смех, и своеобразный иронический взгляд на жизнь и её превратно­ сти, и подспудно ощутимый мо­ гучий интеллектуальный багаж. Я неплохо знал русскую лите­ ратуру, но так получилось, что почти не интересовался зару­ бежной. Он же мог свободно рас­ суждать о творчестве Виньона, Рембо или Верлена, которых чи­ тал в подлиннике и нередко ци­ тировал по-французски. Но он явно плохо был знаком с творчеством Рубцова. Видимо так сложилось, что это его не очень интересовало. Но явно звучащие мотивы этих французских поэтов в стихах Рубцова как раз и поло­ жили начало нашим разговорам о литературе. В результате в скором времени он знал Рубцова лучше, чем я, а я получил какое-то поня­ тие о французской поэзии. Но меня больше интересова­ ли тогда вопросы духовной жиз­ ни. Литература была лишь по­ водом для разговора о том, как мне быть. Я жил с ощущени­ ем, что нахожусь в какой-то яме, из которой никак не могу выка­ рабкаться. Нужна была помощь, чья-то рука, чтобы ухватиться и опереться. — Батюшка, научи меня мо­ литься! — обратился я к отцу Аристарху. —Я же дал тебе молитвослов, — ответил он. — Я не об этом. Как у Бога по­ просить так, чтобы то, о чём про­ сишь, сбылось? — Надо верить. — В то, что сбудется? — В Бога верить надо. Ты опре­ делись, чего ты хочешь. Что для тебя важнее всего. И проси. Про­ си п о с то янн о . — И тогда даст? — Надо верить, что даст. — А если не даст? — Надо думать, почему не дал. Значит это тебе неполезно. Я просил. Бог дал. Через год две дочки жили со мной. Вроде бы само собой всё получилось. Но я-то знаю, что не само-собой. Мы редко беседовали о Вере, о Боге, о чём-то возвышенном. Чаще — по делу: как срубить сруб, залить фундамент, заре­ зать свинью, заготовить сена для коров, выступить где-то, издать к н и ж к у . Когда ко мне приехали дочки, а чуть позже появилась жена — Вера, мы каждое лето проводили в монастыре. Старшая занима­ лась в военно-спортивном лаге­ ре, о младшей заботился весь мо­ настырь, жена выполняла разные хозяйственные работы, в основ­ ном с т и р а л а . Материально я находился в сложнейшей ситуации и без по­ мощи монастыря вряд ли бы вы­ карабкался из неё. И вместе с тем это была очень светлая полоса в моей жизни. Очень жалею, что не вёл днев­ никовых записей. Само бытопи­ сание времени, прожитого в мо­ настыре, могло бы составить объёмное и довольно увлекатель­ ное повествование как для чело­ века глубоко верующего, воцер- ковленного, так и для светского обывателя. Но главное, конечно, было не в быте. Сам дух монастыря, ощуще­ ние своей нужности и значимости, наивная неофитская вера в обя­ зательную действенность молит­ вы и непрестанные размышления о Боге, Вселенной, Мироздании — вот что главное, незабываемое и неповторимое. И мысли мои тогда, и чувства были какими-то боль­ шими, значительными, ём к им и . Отец Аристарх возлагал на меня большие надежды. Ему очень хотелось, чтобы я написал роман о Кольских святых. Я был обеспечен самой лучшей, самой редкой литературой по этому пе­ риоду. Два года практически за­ нимался только изучением. Но роман не написался. Отец Ари­ старх сказал бы, что всё потому, что я плохо молился. Многие из моих книг появились на свет не только благодаря его со­ действию как издателя. Я бы и жил, и думал, и писал бы по-иному, не сведи судьба меня с ним. Перевод с финского Мартти Хюнненена — вообще на 80 % его заслуга. Я столько раз бросал эту работу, а он убеждал меня к ней вернуться, находил нужные с л о в а . Трудно уместить в журналь­ ную статью всё, что я мог и хо­ тел бы сказать об этом челове­ ке. О больших людях надо писать большие книги. А он был боль­ шой Человек. И непростой. О нём теперь говорят всякое. Я видел, как в трудную минуту многие отвернулись от него. Отвернулись те, кто заиски­ вал и искал с ним встречи; те, кто гордился знакомством с ним и искал его расположения, рассы­ пался в благодарности и уверял в вечной преданности. Мы очень мало с ним разгова­ ривали. Но мне этого было до­ статочно. Я чувствовал его под­ держку. Я жил его молитвами. Я чувствовал себя виноватым и наказанным, когда он вразумлял меня по телефону. Я до сих пор до конца не сми­ рился с тем, что его больше нет. Жду, что позвонит, отчитает за то, что неправильно делаю и на­ ставит на верный путь. 84 Под сенью Трифона | № 1 (9) 2017