Под сенью Трифона. 2017 г. №1(9).

шего большую часть жизни за границей русского бар- чука-либерала. Разумеется, с таким знатоком России Маслову, вы­ зревшему и писательски, и мировоззренчески, явно было не по дороге. Да уж, патриот, славянофил и государственник Ви­ талий Маслов, каким его помним мы, вряд ли бы на­ писал, имея ввиду два главных своих учебника: И, если снимаю с трепетом оба, Мысли глотаю, лоб горяча, Вижу не ржавых перышек пробу — Вижу гении Маяковского и Ильича». А вот со Сталиным вышло иначе... Любопытно, что было у Виталия Семеновича стихотворение и о Ста­ лине — оно есть в оглавлении рукописного сборника, датированного 59-м годом, но странички, где нахо­ дился текст, вырваны. Осталась лишь первая строчка: «Я тоже в Сталине вижу г ен и я .» Жаль, конечно, что стихотворение не сохранилось. Хотя то, что автор посчитал нужным от него изба­ виться, понятно и объяснимо. Само имя-то Сталина тогда, хоть и не было под запретом, но употреблять его принято было в одном, резко отрицательном смысле. Он после двадцатого съезда стал предметом беспощадной даже не критики, а — хулы. Не всегда, кстати, обоснованной. При Брежневе его частично реабилитировали, но лишь на время. В перестройку и в девяностые из Сталина последовательно, не зная ра­ зума и, по традиции, не ведая чувства меры, лепили демона, а то и сатану во плоти. Однако и в наше время, и в хрущевское находились люди, которые не вписывались в общий хор, иначе смотрели на вещи, кажущиеся большинству очевид­ ными. И несколько иначе оценивали и Сталина, да и так называемую оттепель шестидесятых. Сказать, а тем более написать в ту пору «Я тоже в Сталине вижу гения...» — это был поступок. И еще одно доказательство, что автор — человек, стараю­ щийся мыслить самостоятельно, не оглядываясь на передовицы «Правды». Ясно и то, что человек с по­ добным отношением к заклеймленному со многих трибун «отцу и учителю», вызвал бы вопросы и осо­ бое к себе внимание. И, возможно, не только благо­ дарных слушателей и читателей. Вот поэтому, дол­ жно быть, текст и исчез из тетрадки... Славянофил, империалист, патриот Текст исчез, но вопросы — уже у нас, нынешних читателей Маслова, — остаются. Почему же он все- таки в Сталине видел гения? Сам автор на это нам уже ничего не ответит, но предположить, что стоит за этой, не самой осторожной (и на рубеже пятидеся­ тых-шестидесятых, и в девяностые, да и по сию пору) формулировкой, мы можем. Думаю, главное, что привлекало, — это бескорыст­ ное служение своему Отечеству: не ради себя всё, «жила бы страна родная, и нету других забот». Ста­ лин — державник, государственник, империалист, наконец! Кто-то сказал, о Черчилле, что, мол, «его игра была огромна». Так вот и «игра» Сталина была не меньше. При этом в подобной «игре» в ХХ веке ему попросту не было равных. Он остался непобедимым: в борьбе за власть он уступил только смерти; создал из аграрной страны великую державу, вступил с ней в атомную эру; вместе со всем советским народом оста­ новил фашизм; наконец, мастерски разобрался со все­ ми европейскими и заокеанскими своими коллегами в ялтинско-потсдамской дележке послевоенного мира. Кто-то спросит, а какой ценой все это достигнуто? Да, цена немалая. Иногда неоправданно она высока. Но ведь и цели были высоки, почти всегда — сродни недо­ стижимым звездам. Попробуй — дотянись! Перенапря­ жение всего народа — да, было. Но и преувеличивать кошмары и ужасы «сталинского режима» я бы не стал. Четкую характеристику масловского отношения к Сталину и его свершениям, как мне кажется, мы на­ ходим в «На костре моего греха», хоть и сделана она не напрямую, а с помощью другого, не менее спорно - го и столь же закошмаренного персонажа русской ис­ тории — Ивана Грозного. Он, кстати, там его Ленину противопоставляет: «А к Ивану Грозному мы еще долго обращать взор будем. Дабы страну и себя хоть сколько-нибудь по­ нять. В наше время — распада, расчленения, растле­ ния государственного — разве можно не задуматься о государе, который после себя оставил государство в несколько раз большее, чем принял? Но и над тем задуматься: почему на главном памятнике страны Тысячелетие России не нашлось места этому госуда­ рю? Такому Государю места не нашлось! Хотя, заметим, в песнях и сказаниях народных Иван Васильевич — персонаж отнюдь не отрица­ тельный. Впрочем, кто слушает народ? Даже когда он с дубиной, его боятся — да, но прислушаться — спесь не позволяет... » Оставил больше, чем принял. Вот это показатель! И Ленин тут, учитывая Брестский мир и все после­ дующие чудеса с потерей Польши и княжества Фин­ ляндского, конечно, отдыхает. Подобный же провал (еще больший!) у нас только после распада СССР случится, но это уже вопросы к другому, совсем уж никудышному правителю. А вот Сталин территорию страны увеличил. Как, кстати, и Владимир Путин. К слову, о вступлении в атомную эру. Сталин ведь и к первому атомоходу руку приложил: уже в 1950-м было принято решение о разработке проекта паротур­ 58 Под сенью Трифона | № 1 (9) 2017