Под сенью Трифона. 2017 г. №1(9).

Отец ее, Николай Дмитрие­ вич Будяну, вернувшись с войны инвалидом, мечтал, чтобы дочь его выучилась на врача. Понят­ ное дело: во многих деревнях то­ гда и простеньких фельдшерских пунктов-то не было. Только Люба себя врачом не представляла со­ всем, но, чтобы не разочаровы­ вать отца, после десятого клас­ са поехала поступать в Бельское медицинское училище, н о . не прошла по конкурсу. Видимо ее предназначение было в другом и она, вернувшись в деревню, идет работать сначала в библиотеку, а затем в клуб, видимо потому, что в шестом классе еще выучилась на гармошке и г р а т ь . Произошло это так. Старший брат Любы — Константин, заме­ чательно игравший на гармош­ ке, — ушел служить в армию на долгих три года, оставив матери Ольге Ивановне беречь гармош­ ку до его возвращения. И мама Любы, когда очень скучала по сыну, доставала ее, держала, при­ жав к груди, и убирала, строго- настрого наказав младшим де­ тям до инструмента сына не до­ трагиваться. Люба от искушения научиться играть так же здорово, как брат, не устояла и, когда оста­ валась дома одна, доставала гар­ мошку Кости и начинала на слух подбирать то одну, то другую ме­ лодии всеми любимых в те годы песен. К тринадцати годам она уже играла уверенно, но тайну свою не раскрывала никому. Од­ нажды Ольга Ивановна собра­ ла подружек, чтобы отметить ка­ кой-то праздник, в минуту тоски вновь достала гармонь, прижа­ ла к себе и прослезилась. Увидев это, Люба попросила ее разреше­ ния попробовать сыграть на ней. — Ни в коем случае, — ответи­ ла мать, — еще сломаешь, что мне тогда Костя скажет, вернувшись из армии? Но женщины заступились за Любу, и Ольга Ивановна сдалась, бережно передав гармонь в руки дочери. Люба, уверенно растянув меха, заиграла мелодию песни «Дан приказ ему на Запад». Мать была потрясена, она не могла по­ верить тому, что ее дочь не хуже сына научилась играть, но толь­ ко когда? Кто ее этому обучил? Девушке пришлось признаться, и ее секрет был раскрыт. Теперь уже Ольга Ивановна сама, когда очень скучала по сыну, проси­ ла Любу достать гармошку и сыг­ рать ей ч то -нибуд ь . А когда Любовь замуж вышла да с мужем уехала жить в Кала- раш, небольшой городок Молдо­ вы, родила дочь Лилю, окончи­ ла еще и бельскую музыкальную школу, вернее, годовые курсы баянистов и курсы руководите­ лей художественной самодея­ тельности. И взяли ее на рабо­ ту инспектором отдела культу­ ры. Днем разные лекции чита­ ла, разъезжая с выступлениями агитбригад по району, писала ло­ зунги, молнии, стен-газеты выпу­ скала, а вечером садилась шить, этому ее обучила мать. Да шила так умело, мастерски, с фантази­ ей, что многие женщины к ней шли со своими заказами. Одна печаль — муж оказался челове­ ком ненадежным, пить стал, и она, взяв пятилетнюю дочь, ушла от н е г о . Мне интересно, а когда же к ней пришло желание рисовать? Оказалось, как ни банально зву­ чит, все из того же детства. Неважно — что, главное — ри­ совать! Вкус к жизни, цвету, све­ ту воспитывался в ней с ранне­ го детства. Молдавская деревень­ ка, в которой Люба жила с ро ­ дителями, находилась от школы в пятнадцати километрах, ко­ торые они с подружкой преодо­ левали каждые выходные, что­ бы попасть домой. Преодолевали легко и с радостью. И частенько, когда не было попутной подво­ ды, чтобы хоть как-то сократить путь, шли напрямую по полям. И идти пешком никогда не надое­ дало, потому что и первое цвете­ ние было их, и первые фрукты... Подолгу она засматривалась то на ручеек, преграждающий путь, весело устремляющий свои воды вдаль, то на ветки деревьев с их первой зеленью, то на полевой ц в е т о к . А потому и в школе все стенга­ зеты были ее. Однажды, возвра­ щаясь из деревни, опоздала на урок и получила необычное на­ казание. Как раз в это время ре­ шили в школе выпуск сатириче­ ской газеты «Крокодил» начать, вот и сказали ей: первая карика­ тура, которую она должна нари­ совать, будет на нее саму. И Люба так старалась, что смеху — на всю школу! В ее детстве специальной бу­ маги для рисования не было, как, впрочем, и цветных карандашей, а потому в большинстве своем девочка рисовала на свободных листах своих школьных тетрадей. Однажды на уроке истории учи­ тельница, объясняя новую тему, обнаружила, что одна из учениц занята не тем чем надо. Расска­ зывая эту историю, Любовь Ни­ колаевна смеется: «Очень инте­ ресная историчка была, с выра­ женным характерным нацио­ нальным профилем. И мне так захотелось этот профиль нарисо­ вать, прямо руки чесались!» Учи­ тельница выставила ее за это из класса, но после урока, внима­ тельно вглядевшись в рисунок, наставительно заметила: «Тебе, Люба, обязательно нужно учить­ ся рисовать, но только не на уро­ ках истории». В 1968-м к подруге Любо­ ви приехал в гости брат из Мур­ манска и позвал ее на Север с со­ бой. Все родственники, конечно же, повторяли наперебой: «Куда, не смей, там медведи по улицам ходят!» Но она решилась. В Мол­ давии вся зелень давно пожухла, опаленная солнцем, единственно, что в это время еще цвело — ге­ оргины. Собрав большую охапку их, она в возрасте 27 лет в авгу­ сте с маленькой дочерью впервые вступила на Мурманскую землю. Еще когда летела, была по­ трясена северными просторами. В Молдавии каждый сантиметр земли пропитан потом садово­ дов и виноградарей, цена зем­ ли — это что-то, а здесь — без­ людье, девственные, нетронутые леса, цветущие сопки... Вышли с дочерью из самолета загорелые, в ярких платьях ки­ моно, босоножках, с пышными георгинами прямо в тот момент, 44 Под сенью Трифона | № 1 (9) 2017