Под сенью Трифона. 2016, № 1 (8).

И ещё за одно важное событие я благодарен им. Они «подтолкнули» нас с Игорем Козловым друг к другу. Ненавязчиво заставили подружиться. Мы с Козловым были и остаёмся настолько же непохожи друг на друга, насколько непохожи Мас­ лов с Тимофеевым, при этом ни на Маслова, ни на Тимофеева никто из нас вовсе не похож. Но ругались мы в пух и прах точно так же, как они. И точно так же, как они, не можем друг без друга. Очень жаль только, что достойной смены из нас Тимофееву и Маслову не получилось, а они, по всей видимости, надеялись, поскольку воспитыва­ ли нас оба и индивидуально, а не на ЛИТО. Литобъ- единение мы с Козловым посещали крайне редко, поскольку он ходил в море, а я жил в Кандалакше. Но зато каждое моё стихотворение (как и козлов- ское) вычитывал и Тимофеев, и Маслов. Каждый давал какие-то советы и рекомендации, часто — прямо противоположные. Виктор Леонть­ евич более внимательно относился к технике сти­ хосложения, а для Виталия Семёновича важнее было иное: оригинальность, звукопись, духовная составляющая. Еженедельно я получал по 3 -4 письма как от од­ ного «опекуна», так и от другого. Меня стали по каждому удобному поводу вызывать в Мурманск на различные мероприятия, где нередко уводили нас с Козловым (если он был на берегу) и подолгу «воспитывали». Между ними даже какая-то рев­ ность возникала. Каждый хотел показать приори­ тет во влиянии на нас. Виктор Леонтьевич обычно без особого сопро­ тивления уступал пальму первенства. И мы слушали Маслова. Он конечно, был нам интереснее, посколь­ ку говорил не столько о стихах, сколько о истории, о высоком предназначении писателя и вообще челове­ ка, поднимал какие-то вечные проблемы и истолко­ вывал истины. Он умел это делать интересно и увле­ кательно, неназойливо. Его хотелось слушать. Видимо, Тимофеев, до мозга костей партийный и советский, понимал, что вот эта, масловская, в глу­ бине своей поморско-православная основа нам с Козловым будет необходима в жизни. Поэтому и не мешал. Хотя, я думаю, вне нашего присутствия спо­ рили они по этим вопросам до хрипоты. Вообще Тимофеев был намного «гибче», дипло­ матичнее и рассудительнее Маслова. Он готов был искать различные компромиссные решения слож­ ных организационных вопросов. Нередко «разру­ ливал» сложные идеологические нестыковки ме­ жду требованиями партийных органов и позицией писательского сообщества. Виктор Леонтьевич умел, объективно оценивая жизненные ситуации, признавать свои ошибки и кардинально менять своё мнение о людях. В бытность заместителем Романова он часто кон­ фликтовал с ним (не напоказ) из-за его «пропада­ ний в никуда». Как Виктор Леонтьевич рассказы­ вал, у Бориса Степановича Романова было по Мур­ манску множество «лёжек». Это — ключи от квар­ тир друзей, ушедших в рейс. Огромное количество знакомых, готовых предоставить комнату или дачу в его распоряжение. Мобильных телефонов тогда не было. И неред­ ко, когда надо было срочно решать какие-то очень важные вопросы, ответственного секретаря пи­ сательской организации было невозможно найти. Всё-таки авторитет и влияние Романова было тогда гораздо значительнее тимофеевского. Но Виктору Леонтьевичу приходилось в таких ситуациях рас­ считывать только на себя. Будучи очень дисципли­ нированным, организованным человеком, Тимо­ феев терпеть не мог опозданий, срывов мероприя­ тий, особенно, если это связано было с употребле­ нием спиртного. Один раз в сердцах он прокричал Романову: «Лучше трезвый штурман в рубке, чем пьяный ка­ питан!» Романов слегка смутился, подумал, и спо­ койно изрёк в ответ: «Нет! Капитан лучше. Даже пьяный!» После этого у них была длительная раз­ молвка. Работать продолжали, но отношения были подчёркнуто официальные. Об этом он мне рассказывал уже в самом конце 80-х, когда сам возглавлял писательскую организа­ цию, а с Романовым они уже давно к тому времени помирились. Он объяснял это тем, что понял, что по-иному Романов ничего бы не написал, пока воз­ главлял организацию. Не тем голова забита. Виктор Леонтьевич говорил, что сам себя теперь ловит на том, что ему смертельно хочется махнуть на всё ру­ кой, забиться в какой-нибудь уголок и просто по­ быть писателем. Писать, писать, писать... Но он так поступать не мог. Хотел, но не мог. От­ ветственность за организацию всегда перевешива­ ла желание творить. Иногда, когда в писательской организации про ­ исходили шумные дебаты по какому-то спорно­ му поводу, Тимофеев вставал и начинал свою речь именно с этого выражения: «И всё-таки капитан — лучше, чем штурман. Даже если штурман трезвый, а капитан — пьяный». И излагал свою точку зре­ ния — точку зрения ответственного секретаря пи­ сательской организации. Не все знали предысто­ рию этого выражения, но понимали смысл. На годы, когда Виктор Леонтьевич возглавлял нашу организацию, приходятся самые заметные, памятные события, имеющие огромное значение не только для нашей области, но и для всей России. Это, конечно, возрождение празднования Дней славянской письменности и культуры. Обретение, Под сенью Трифона | № 1 (8) 2016 77