Под сенью Трифона. 2016, № 1 (8).

е ж т ш / т ш т п м * Колычев Николай Владимирович — поэт, член Союза писателей России. Памяти В.Л. Тимофеева « .Все более люблю» Он умирал на наших глазах. Умирал мучительно и необратимо. Именно не болел, а умирал. Из года в год приближаясь к неизбежной развязке. Он умирал — и боролся, изо всех покидающих его сил стараясь продолжать то, в чём видел смысл своей жизни. И никто: ни родные, ни друзья, ни близкие — не могли ни действенно помочь, ни по­ мешать ему в этом. Смерть — дело одинокое. Так боец, израненный, с перебитыми руками и ногами, обвязавшись гранатами, ползёт к враже­ скому дзоту на глазах однополчан... Если бы у меня попросили максимально коротко охарактеризовать, кем был Виктор Леонтьевич Ти­ мофеев, я бы сказал так — Пламенным Бескомпро­ миссным борцом за Правду. Кто-то, усмехнувшись, иронически заметит: «Сейчас так не говорят». Согласен, не говорят. А жаль. Видимо, так не о ком становится говорить. Помимо всего прочего, Виктор Леонтьевич после смерти Виталия Семёновича Маслова всё ещё оста­ вался живым связующим звеном с ним, поскольку союз этих людей я воспринимал, как нечто единое и нераздельное, при всех их внутренних конфлик­ тах и противоречиях. Виктор Леонтьевич Тимофеев родился 17 мая 1940 на Украине в слободе Боровая Харьковской об­ ласти, неподалёку от города со сладким названием Изюм. Его отец, участник гражданской войны, долго болел, старший брат погиб на фронте в Великую Отечественную, и поэтому Вите с детства приходи­ лось подрабатывать пастушком, а затем и работать штатным пастухом колхозного стада. Когда ему исполнилось 8 лет, отец умер. Мать осталась одна с двумя детьми на руках. В школу пошел с годичным опозданием, но зато с первого класса учили не только украинский, но и русский язык, а со второго — английский. Когда начинаешь пристально рассматривать прожитую жизнь — свою ли, чью-то, — обязатель­ но замечаешь, как совокупность кажущихся незна­ чительными случайностей формируется в некую предопределённую закономерность. Ещё в школе Виктору Тимофееву случайно попа­ ла в руки книга Бориса Шергина. И сама речь, и со­ держание очаровали юного Тимофеева. Он «забо­ лел» далёким неведомым Севером, захотелось там побывать. Очень нравилась песня «Прощайте, ска­ листые горы». Случайно от кого-то он узнал, что в Мурманске есть мореходка, и мечта мгновенно пре­ вратилась в решение. Летом 1956 года Виктор Тимофеев приехал в Мурманск. Денег на обратную дорогу у него не было. Денег не было вообще. Возвращаться было просто нельзя. Невозможно! Поскольку, провожая, все надеялись, что он теперь в жизни определился и надёжно устроился. Надеялись на него. Как рассказывал Виктор Леонтьевич, первое, что поразило его при выходе из вагона на вокзале — за­ пах. Пахло рыбой. Вкусно — до головокружения! Запах был настолько «густой», что казалось, можно им надышаться досыта, так, чтобы есть не хотелось. Приехал он ночью. Нашёл училище, а потом до утра ходил, разглядывал город, жителем которого он непременно должен был стать. Утром открылась приёмная комиссия училища. Виктор сдал документы и получил направление в общежитие. Стал абитуриентом. В наших разговорах Виктор Леонтьевич часто вспоминал именно этот период своей мурманской жизни. Вспоминал в мельчайших подробностях, красочно описывая все впечатления и ощущения. Так вспоминают головокружительную влюблён- ность, выращенную затем в большую и красивую любовь. Когда и эта романтическая влюблённость, и сама любовь становятся единым целым — пре­ красным и величественным. Становятся самой жизнью, которую можно вспоминать без стеснения, но с восхищением и благодарностью. Абитуриентов кормили. Но растущему организ­ му явно не хватало. «Есть хотелось так, что по но­ чам спать не мог. Еда снилась». Он просыпался и шёл гулять на улицу. Так было легче. Стадион в центре города был всегда открыт. 72 Под сенью Трифона | № 1 (8) 2016