Под сенью Трифона. 2015 г. №1(7).

в квартире, при этом благоговей­ но ухаж ивая за сценической оде­ ждой. Странно было видеть его костюмы, аккуратно висевшие на вешалках посреди абсолютного хаоса в комнате. Он мог ходить в поношенных джинсах и застиранном свитерке, но поверх — в добротном кожа­ ном пальто и кожаной же, фран­ товатой кепке, повязав шею ка­ ким-нибудь эпатажным шарфом, сжимая в руке дорогие перчатки, которые редко надевал. Периодически, видимо, когда становилось уж очень тошно, он ездил в Кандалакшу, к семье — жене Юле и детям. Звонил отту­ да, с гордостью рассказывая, что занимается воспитанием . Но это было тоже как-то не по-взрос­ лому, не по-настоящему. Слов­ но он играл в какую -то игру, ко ­ торая ему, безусловно, нравилась. И он спешил поделиться этой ра­ достью. Вероятнее всего, имен­ но там, в Кандалакше, он и начал писать сказки и детские стихи — для своих детей. Я всегда скептически отзы ­ вался о литературном творче­ стве Геннадия. И он со време­ нем даже перестал мне показы ­ вать то, что пишет. Но однажды он пришёл с тетрадкой. Дол­ го мялся, не решаясь мне пока­ зать, заранее предчувствуя, что, как всегда, без энтузиазм а отне­ сусь к его пробам пера и посове­ тую петь, поскольку это у него получается намного лучше. П о ­ том всё-таки предложил посмо ­ треть хоть что-нибудь. Я удивился и обрадовался. Это было — настоящее. И за Гену ра­ достно было. Ему теперь было ЧЕМ жить. Даже если бы он не смог петь. Стихи действительно были хороши. Он очень серьёзно над ними работал: выверял, вы ­ ступал перед детьми, проверяя, как они реагируют. Вновь во з­ вращался ко мне, показывая не­ сколько вариантов одного сти­ хотворения, и мы совещались — какой из них лучше. Состоялось несколько публикаций его сти­ хов. Мы уже поговаривали об и з­ дании книжки . Надо было толь­ ко решить вопрос с художником, некоторые технические и финан ­ совые вопросы... Летом я уехал на дачу, он соби­ рался приехать ко мне. А 8 сентября 2012 года мне по ­ звонили из Мурманска и сооб­ щили, что Гены не стало. О каждом ушедшем человеке остаётся память живущим . Ко­ нечно, многие поклонники вы ­ дающегося голоса Геннадия Ру запомнят его как певца. Но я думаю, что эти стихи и сказки тоже замечательны. Более того, я думаю, они самоценны и являются культурным событи­ ем вне зависимости от несомнен­ ного исполнительского таланта Геннадия Ру. И мне очень жаль, что его мно ­ гообещающее творчество как детского писателя так безвремен­ но оборвалось в самом начале, как, впрочем, и сама жизнь. Моё вступительное слово ад­ ресовано, конечно же, не детям, а тем взрослым, кто приобретёт эту книжку. Те, кто знал и любил Ген­ надия Ру как певца, сможет полнее оценить его как творческую лич­ ность, а тот, кто не слышал его при жизни, прочитав книжку, скорее всего захочет услышать, как он пел. В любом случае эта книжка должна дойти до детей, раз она для них написана. Я уверен, что им понравится. Н и зкий поклон худож нику Татьяне Шороховой, согласившей­ ся проиллюстрировать книжку. В конце 90-х годов прошлого века, когда мы с Геной приехали в Мурманск из Кандалакши, на подъездах домов ещё не было ж е­ лезных дверей и домофонов. Гена никогда не звонил в дверь, ко ­ гда приходил ко мне. Он начинал петь с первого этажа. По мере приближения к квартире голос становился всё громче (бедные соседи!). И я знал, что ко мне идёт гость. И точно знал, что за гость! Иногда на первом этаже гром ­ ко включают музыку. Я невольно вздрагиваю и внутренне порыва­ юсь к входной двери. Но вспоми­ наю, что его больше н е т . 110 Под сенью Трифона | № 1 (7) 2015