Под сенью Трифона. 2014 г. №6.

<гю*утшмш Актуальное интервью — В одном из своих стихотво­ рений ты написал : «Останусь строчками , останусь песнями / От моря Белого — до моря Б а ­ ренца». Ты считаешь себя толь ­ ко мурманским поэтом? — Трудно самому себя оцени­ вать. Критерии успеха у всех раз­ ные, как и жизненные потребности. Меня устраивает то, что «где родился — там и пригодился». Здесь, на Кольском полуострове, на Родине, я всегда чувствовал и чувствую себя до сих пор вос­ требованным — как поэт, как творческая личность; и как друг, товарищ, земляк, родственник... По всем законам бытия я давно уже должен бы был спиться, опу­ ститься, пропасть, сгинуть.. Но какая-то закономерная цепь случайностей неизменно вытаски­ Поэт от Бога С поэтом Николаем Колычевым беседует Алексей Полубота, поэт и журналист. Оба — члены Союза писателей России. Когда я, работая над этим интервью, думал, какое определение лучше всего подходит для мурманского поэта Николая Колычева, то самое первое, что пришло мне в голову, это выражение — поэт от Бога. И оно, пожалуй, будет действительно самым верным. Можно восхищаться поэзией Николая, можно рассуждать, когда он писал лучше, а когда хуже. Но вряд ли кто-то из тех, кто хотя бы несколько часов по душам пообщался с Колычевым, будет отрицать очевидное: он поэт. В душе и слове. Бог создал его именно для того, чтобы он писал стихи. И он этому своему предназначению не изменял всюжизнь, что можно увидеть даже из того, как он ответил на заданные ему в нижеследующем интервью вопросы. До недавнего времени поэта Николая Колычева знали в основном в Мурманской области. Однако на рубеже своего пятидесятилетия он стал всё больше выходить и к общероссийскому читателю. Свою роль здесь сыграли и публикации его стихов в центральных изданиях, и общероссийские премии, полученные им. Среди них премия «Ладога» имени А. Прокофьева, премия имени поэта Николая Тряпкина «Неиз­ бывный вертоград», Большая литературная премия Союза писателей России. вала меня из бездомности, нище­ ты, грязи; из тьмы, из небытия... Люди, добрые люди, мои зем­ ляки помогали выжить и мне, и моей семье; мало того — это они находили возможность издавать то, что мною было написано, а по­ том и реализовывать книжки, за­ писывать диски, организовывать выступления... У меня нет никаких организаци­ онных и деловых способностей. Я бездарный издатель и никудыш­ ный коммерсант. Поэтому, окиды­ вая взглядом все мои изданные (и реализованные!) творения, иначе, как Чудом, назвать всё это не могу. Здесь, на Родине я востребован не администрацией или другими какими-нибудь организованными структурами. Востребованность эта — естественная, природная, стихийная, никем не управляемая, не организуемая и не пропаганди­ руемая... Именно это согревает, вооду­ шевляет и придаёт сил. Именно это служит самооправданием моего довольно бессмысленного и, в целом, бесполезного существо­ вания на этой земле. По опыту знаю, что перед не­ знакомыми людьми читать стихи всегда легче. Самыми трудными моими выступлениями были вы­ ступления в Лувеньгском сель­ ском клубе перед односельчанами, которые знают всю твою подно­ готную, видят тебя каждый день... Всякого видят. И надо им говорить что-то настоящее, искреннее, сер­ дечное, искупающее неизбежную повседневную дрянь, которой редкий человек не заляпан. Под сенью Трифона | №1(6) 2013 53