Под сенью Трифона. 2013 г. №5.

но, почему-то постоянно отста­ вал от графика и поэтому стоян­ ки на большинстве станций были сокращены. Находиться одному в купе было просто невмоготу. Сте­ пан часто выходил курить, а по­ том задолго до прибытия поезда в свой родной город вообще пере­ брался в тамбур, курил одну сига­ рету за другой и жадно смотрел в окно, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то в ночной темноте. Ни­ чего не видно, но все ближе и бли­ же дом. Он чувствовал это. Поезд замедлил ход. Железно­ дорожный мост через реку остался позади. Дымит трубами литейно­ механический завод. Переезд. Оживление какое-то... Вот вый­ ти бы здесь и, если рвануть напря­ мую через старый сад, то через ми­ нут двадцать вполне можно дома оказаться! Сердце сжалось, замер­ ло и застучало бешено. Рука потя­ нулась за очередной сигаретой. На перроне никто его не встре­ чал. Странно... Может, напутал чего в телеграмме? Лучше бы не было той телеграм­ мы! Когда отъезжали от вокзала, таксист предупредил, что дорога будет долгой, рассказал о недав­ ней трагедии, что разыгралась за час до прибытия поезда. Грузовик с пьяным водителем за рулем не­ далеко от переезда лоб в лоб стол­ кнулся с легковушкой. Сам остал­ ся невредим, а все кто ехали в лег­ ковушке. .. Еще издали Степан в груде же­ леза на обочине дороги узнал что- то знакомое. Сердце неожидан­ но заныло как на войне в предчув­ ствии беды. Когда поравнялись с местом трагедии, стало ясно, что из тех, кто находился в жигуленке, выжить не мог никто. Он прогонял страшную догадку. Еще теплилась какая-то надежда, но валяющий­ ся рядом номерной знак отмел все сомнения - это был Рыжик, вернее то, что от него осталось... Дождь неожиданно прекратил­ ся. Степан покосился на лужи во дворе, бросил взгляд на свинцовое небо. Стало заметно светлее, но ле­ ниво наползающая тяжелая туча сулила новую порцию небесной влаги, обещая превратить раскис­ шую дорогу в непроходимую поло­ ску густой жижи посредине с дву­ мя рвами-колеями по краям. И как Лешка сюда доехал на своей «пя­ терке»? В такую распутицу гусе­ ничный трактор в самую пору бу­ дет. .. Благополучно ли домой друг вернулся? Из будки выбралась Найда. Огляделась, подбежала легкой трусцой, заискивающе заглянула в глаза и ткнулась своим холодным носом в руку. - Что, мерзнешь, подруга? - Сте­ па рассеянно потрепал собаку за холку, почесал за ухом. - Понимаю: мокро, противно, скучно. А что по­ делаешь? На то она и осень... Псина покосилась на окно и не­ довольно рыкнула. - Свои там, Найда, свои. Такие свои, что роднее не бывает. При­ выкай! Нужно бы собаку покормить. Ведь еще вчера с вечера сварил ей похлебку. Требовалось только зай­ ти на кухню, высыпать из старой кастрюли в миску, но... никуда не хотелось идти. Тяжкие, горестные воспоминания заставили прику­ рить очередную сигарету и уста­ виться невидящим взглядом на ко­ лышущиеся на ветру, почерневшие и вдруг ставшие голыми кроны де­ ревьев. Неизвестно, сколько бы просто­ ял так Степан, если бы Найда не напомнила о себе тихим поску­ ливанием. Она никогда не прояв­ ляла своего нетерпения. Она уме­ ла ждать. Скорее всего, собака по­ чуяла, что с хозяином происходит что-то непонятное или почувство­ вала его состояние. Подошла, неза­ метно улеглась у ног, положив го­ лову на сапог. А чем еще она мог­ ла помочь? Ангелочек Анжела проснулась от едва раз­ личимого стука закрываемой вход­ ной двери. Окинула взглядом ком­ нату, выглянула в окно. «Заботливый все-таки он у меня, - улыбнувшись, поправила сороч­ ку и поискала глазами Степана во дворе. - Мог бы и здесь, в комнате покурить или на кухне. Ну, на ве­ ранде, в конце концов! Так нет же: «Нечего ребенка табачищем тра­ вить!». Теперь мокнет где-то на улице... Ишь, как льет снова! И когда этот дождь прекратится?». Сладко потянувшись, Анже­ ла вдруг замерла. Настороженно прислушалась. Показалось... Хотя, нет - шевелится! Никак не привы­ кнуть, не понять - как это в ней за­ родилась и с каждым днем все на­ стойчивее дает знать о себе новая жизнь? Кто ты, малыш? Девочка? Мальчик? Это интересно, но сей­ час абсолютно неважно... Счастье, какое счастье! ...Кто бы год назад сказал, что с ней такое произойдет - в жизни не поверила бы! Как-то услышала вы­ сказывание, что жизнь как тель­ няшка моряка - белая полоса, чер­ ная, снова белая. Не приняла это наблюдение. Видела она тельняш­ ки. Там полоски одинаковой тол­ щины. Унее же в жизни все совсем не так. Узкой полоской мелькнуло детство, а все остальное - сплош­ ное черное, словно смоль, безра­ достное существование. Детство хоть и прошло в Бо­ гом забытом, затерянном в дрему­ чих лесах военном гарнизоне, но в нем было все: и постоянная забота мамы, и горы игрушек, и поездки на море и даже отец, а вернее папка - так она его называла. А каким он был? Лицо его она совершенно не помнила. В памяти остались лишь щекочущие, немного колючие усы, странный, ни с чем не сравнимый запах и крепкие руки, что подбра­ сывали ее высоко-высоко, чуть ли не к потолку под испуганное ма­ мино: «Уронишь! Осторожнее! Ты руки мыл? Нет? Быстро в ванную! Никуда не денется твойАнгелочек! Вымой руки, переоденься, и играй­ те по-человечески. Вон как весь аэ­ родромом пропах!». Ангелочек... По словам мамы, отец так называл ее еще до рожде­ ния и поэтому настоял на имени Анжела. А она его совсем не пом­ нит! Руки, запах, усы и... больше ничего. Потом папка ассоцииро­ вался у нее с редкими письмами, которые мама читала ей несколь­ ко раз кряду, да пролетающим где-то высоко-высоко в небе само­ летом. Тогда самым часто звуча­ щим в доме словом было «Афган». Оно было непонятным, а поэтому страшным и пугающим. Именно с 42 Под сенью Трифона | №1(5) 2013