Под сенью Трифона. 2012 г. №4.

68 Под сенью Трифона | №4 2012 боялись их и в комнату впускать. Несмотря на это подписей собрали больше 400. В 1938 году три Марии поехали в Мурманск за разрешением на строительство храма. Отказа они не получили, но и построен храм не был. Дочь Марии Лапицкой, Александра Лапицкая, рассказывала, что её мать одна ездила в Москву к Сталину: без паспорта (у раскулаченных долго не было паспортов), без де- нег, уповая лишь на Бога. «Никакого препятствия,- говорит,- не было: села в поезд без билета, никто даже ничего у неё не спросил». Достоверных сведений, почему храм в Кировске так и не был построен до Великой Отечественной войны, нет. Вероятно, сбор средств был недостато- чен, а дальнейшему ходу помешала война. В конце 1943 года по разрешению Сталина вновь открыва- ются духовные семинарии, академии, восстанавли- вается патриаршество. По всей России начинают строить новые храмы и открывать старые. В 1946 годуМария Пузо приехала в Москву и смогла даже попасть в Кремль. Она вспоминала потом: «Иду, и хоть бы какое препятствие было, будто меня никто и не видел». Рассказывают, что она побывала на приёме у самого Сталина и получила документы – разрешение на постройку церкви в Кировске. 21 июля 1946 года в Кировске на улице Полярной (дом №24) по благословению Святейшего Патри- арха Алексия I был освящён епископом Леонтием (Смирновым) Свято-Казанский храм. Иконы в храме были дорогие: приехали вместе с пере- селенцами со всех концов страны. Люди охотно передавали их. Даже саамы из Ловозера ездили на оленях на Соловки и оттуда привозили образа. Во всей округе это был единственный храм, потому и притекали сюда люди со всех сторон. Первым священником, при котором храм построили и открыли, был отец Александр Шаповалов. Это был старенький и необычайно добрый человек, из пострадавших от гонений, перенёсший муки репрессий, переживший много горя и лишений. Из местных спецпереселенцев (раскулаченных крестьян) в храме служил отец Стефан (Машу- рин Стефан Васильевич, 1882-1962). Он работал возчиком на лошади. Когда открыли храм, стал диаконом, потом – священником. Добрую память о себе оставил и священник Ио- аннШастов, он служил в храме в 50-60-х годах. Во время репрессий он сидел в тюрьме. Рассказывал, что шёл на последний допрос и знал: расстреляют. Радовался, что пострадает за Господа. Когда же всё-таки отпустили – не хотел этого. Память народная сохранила чудесное знаме- ние, явленное в Кировске. Из рассказов первых прихожан известно, что однажды в город приехал погостить один верующий человек из города Печоры Псковской области, который долго и усердно молил- ся. И увидел он идущую икону Божией матери от того места, где вокзал, в гору, и он пошёл за ней. Где она остановилась, там и был построен храм. Люди рассказывали, что такое же точно видение было ещё одной женщине. Казанский храм был построен, а вернее перестроен из барака, в 1946-1947 годах всем миром. Строили его и молились в нём исповедники веры, служили в нём священники – исповедники, подвергавшиеся репрессиям и чудом избежавшие смерти: отец Иоанн Шастов, протоиерей Иаков На- чис, Владимир Кульчинский, священник Стефан Машурин. Знаменательно, что первой старостой храма была монахиня Евдокия (Волкова). Этих лю- дей, потерпевших за веру, поистине можно назвать мучениками. Священники, пострадавшие от репрессий в 30-е годы Ежегодно в первое воскресенье после 25 января (по старому стилю) Русская Православная Церковь празднует Собор новомучеников и исповедников Российских. Поминать их призывает голос нашей совести. Их молитвами, можно сказать, на их крови возрождается сейчас Православие, вырастают храмы на Мурмане. На сегодняшний день в Соборе новомучеников и исповедников Российских прославлено 1538 человек, из них от Мурманской епархии 2 человека: преподоб- номученик Моисей (Кожин) и преподобномученик Феодор Абросимов. По словам владыки Ювеналия (председатель Си- нодальной комиссии по канонизации святых), «успех борьбы со злом измеряется не внешней победой и её материальными результатами, а стоянием в Истине до конца: «Претерпевший же до конца спасётся» (Мк. 13, 13),- говорит Христос». О масштабах гонений говорят цифры, которые приводит игумен Дамаскин (Орловский), президент Фонда новомучеников и исповедников Русской Православной Церкви 20 столетия: «Как проводи- лись аресты, допросы, с какой скоростью «тройки» выносили постановления о расстрелах, свидетель- ствуют данные правительственной комиссии по реабилитации жертв политических репрессий: в 1937 году было арестовано 136900 православных священнослужителей, из них расстреляно – 85300; в 1938 году арестовано 28300, расстреляно – 21500; в 1939 году арестовано 1500, расстреляно – 900; в 1940 году арестовано 5100, расстреляно – 1100; в 1941 году арестовано 4000, расстреляно – 1900». Эти цифры касаются только священнослужителей, а сколько погибло церковнослужителей, монашествующих и