Под сенью Трифона. 2011 г. №2.

Под сенью Трифона | №2 2011 39 Что струсила? Никакого кри- минала. Все гораздо проще. Вагоны мы сначала разгружали, пока милиция не запретила. По- том на рынок устроился: утром товар разгрузить, вечером по- грузить…. Теперь ничего, а по- началу тяжко было очень…. Шура смотрела на него почти с ужасом: — Зачем же сразу… ваго- ны?! Брат взъерошил ей волосы: — Кушать очень хотелось, сестренка. Не вздумай матери проболтаться. Да ладно, знаю, что не скажешь…. Домой вошли в молчании, каждый думал о своем. Павел о сестре, как без нее было не- сладко. Неуютно в большом городе, где до тебя никому нет дела. Александра — о том, как много брату пришлось испы- тать, и как он возмужал. Мама встретила их на пороге. Обняла рослого сына и привычно по- журила дочку: — Опять нахватала, не под- нять! Когда повзрослеешь? —С завтрашнего дня торже- ственно обещаю остепениться. — Вытянувшись в струнку, отчеканила Саша. И уже более серьёзно добавила. — Мамуля, не сердись. Ты же сама таска- ешь и не такое… — Мне уже не рожать, в от- личие от некоторых, — тихо добавила мама. Но незаметно выросшие дети этого уже не слышали. Паша басом расска- зывал о горестях и радостях го- родской жизни, а Шура внимала ему с замиранием сердца. Утром именинница встала чуть свет: еще солнце не вы- глянуло. Но ведь к празднику, да еще в ожидании всех-всех, нужно так много сделать! Но матушка уже была на ногах: на кухне горел свет, и в печке лежали подготовленные дрова. ПокаШура развела огонь, она вернулась от соседки с бан- кой парного молока. — Доброе утро, мамочка! — Доброе утро, радость моя! Что не спится? С Днем Рожде- ния, солнышко! — Спасибо, родимая, — де- вочка потерлась головой о мами- но плечо. На сердце было как-то особенно светл о и спокойно. Матушка обняла дочь и каким- то необычным тоном произнес- ла: —Нам с тобой нужно погово- рить о чем-то очень важном. Старшие сестры давно объяс- нили ей суть семейной традиции. В день совершеннолетия, каждо- му сыну или дочери открывается тайна появления его в этом доме. Из двенадцати только часть детей были родными. Шура помнила, как переживал Ваня, когда мама призналась, что младенцем его нашли на вокзале в картонной коробке, и первый год своей жиз- ни он провел в приюте. Видела также и то, как он успокоился, осознав, что родные его— здесь. Конечно, хочется знать…, но ведь настоящая мать всегда та, которая вырастила и воспитала. — Александра, многие дети в нашей семье были усыновле- ны, потому, что кровные роди- тели потеряли их или умерли. — Мама ласково взяла дочь за подбородок и посмотрела очень серьезно, глаза в глаза. — Если ты об этом загово- рила, значит, я принадлежу к их числу? Ну и что? Ты все равно останешься моей мамой, и мне безразлично, где та, которая меня … — Саша передразнила — «потеряла». Говори прямо — бросила. — Мама не рассерди- лась, а только печально покачала головой: — Но, ведь возможно и дру- гое? И зря пытаешься показать, что это тебя совсем не интере- сует. Ты ведь пока ничего не знаешь о ней, и можешь быть несправедливой. Вот прочти, а потом продолжим разговор, если захочешь…. На столе лежала старая вы- цветшая тетрадка, обрезанная по краю, чтобы быть похожей на блокнот. Шура полистала ее — первых страниц нет, вы- рваны буквально «с мясом», буквы неровные, расползаются, все листы в каких-то пятнах. Девочка вопросительно посмо- трела на матушку. — Ступай на сеновал, там лежит фонарик. Нет, здесь чи- тать не надо. Александра растерянно по- вертела тетрадку, а мама ласко- во, но настойчиво выпроводила ее из кухни… Тетрадь 12 декабря Мать опять лежит пьяная. Ленка и Димка, когда отчим вернулся домой, снова убежали. Где их теперь искать? Вла- дик никуда пока не убегает, прячется, но лучше бы убегал. Опять губы разбиты: навер- ное, есть просил, плакал. Отчим пошел за очередной бутылкой. Интересно, где деньги взял? Есть нечего, но на бутылку всегда найдет… Отсиделась у Вальки, но, сколько же можно у соседей прятаться… Уроки опять не сделаны. Ладно, на переменках, может, что-нибудь успею. 14 декабря Вчера отчим за мной с но- жом носился. Чудом уверну- лась, просто чудом. Рубашку порезал, немного плечо задел. Я на улицу вылетела в чем была. Во дворе на Витьку наткнулась. Он домой к себе отвел. Его старики на заводе в ночную. Выпить дал, что бы успокоилась. Я с утра не- евшая, голова и закружилась. А он говорит: рубаху снимай — рану обработать нужно…. Я и сняла….