Под сенью Трифона. 2011 г. №1.

Под сенью Трифона | №1 Январь 2011 57 Взгляд стремится дальше, туда, где начинается живописная излу- чина реки Кимжи, берега кото- рой покрыты золотым лесом, еще более ярком в набирающем силу солнце, которое разметало туман над рекой, редкими клочьями кое-где цепляющийся за не про- снувшуюся еще реку... Вот моторка отошла от берега, нарушив царящую вокруг тиши- ну, с людьми на борту, прочерти- ла на речной глади четкий расхо- дящийся след, скрылась за пово- ротом — и опять спокойствие и величавая красота вокруг... Прошло уж два года. Недав- но показывают фильм о Кимже. Смотрю, жду — сейчас покажут церковь. А церкви-то нет! Ее ра- зобрали, а собрать не на что — деньги кончились! Что это? Чье- то преступное равнодушие или настоящая война против русской культуры и памятников истории и архитектуры? Больно... Семжа На небольшом стареньком ка- терке плывем в Семжу. В кают- компании сидим вокруг стола возле уютной печки, в которой весело потрескивают дровишки под пляшущим огнем. Ждем чайник. Через иллюми- наторы золотисто струится сол- нечный свет, видно, как лебяжьи- ми перьями раскинулись во все небо облака. Вспоминаются фотографии Маслова в Каменке, в библиоте- ке — сияет, глаза просто брыз- жут радостью и добротой: «При- ехали! Ну, здравствуйте!» Кажет- ся, что вот сейчас, уже совсем скоро, именно так он нас и встре- тит в Семже... Рыжеволосая круглолицая жена капитана принесла чайник и чашки. Спасибо, милая! Разливаем чай по чашкам, печ- ка делает свое дело — все рас- краснелись, отогрелись... А ведь, наверное, и сам Вита- лий Семенович хаживал на этом катерке, сидел вот так же в кают- компании, пил чай, то усмехал- ся в седую бороду, то теребил ее в задумчивости, задавая вопросы, зорко всматриваясь в лицо собе- седника... Под негромкий шелест мото- ра ведем неторопливый разго- вор о том, что детям нужно по- больше рассказывать о Маслове. В пути выяснилось, что даже не- однократные участники конкур- са «Храмы России» не знают, что конкурс придумал он, и о делах его ничего не знают... Вот и он, семжинский угор с деревянными домами, берег, по- крытый плавником. А вот и жена Маслова — Ва- лентина Устиновна. Идет к нам навстречу уверенным шагом по няше, как здесь называют вязкую грязь на берегу, в резиновых са- погах, настоящая поморка! Мы тоже приготовились — все в резиновых сапогах, за ред- ким исключением. Спускаемся по трапу — вот и добрались. Здрав- ствуй, Семжа! Первым делом — на кладбище, к Виталию Семеновичу. Поклонный крест на угоре у дома раскроил ярко-алый закат- ный диск на четыре части... Вот он уже остался за спиной. Идем след в след по проло- женным доскам в высокой неско- шенной траве. С нами священник Алексий, мезенский благочин- ный. Идем мимо деревянной за- брошенной церкви Николая Чу- дотворца — опять он с нами! Пришли. Здравствуй, Виталий Семенович! В одной ограде — вся мас- ловская родня. На его могиле — крест красного цвета, цвета му- ченичества, которым всегда бы- вает окрашена жизнь борца за справедливость... Писатель заве- щал похоронить себя в родной де- ревне. Уснул в отеческой земле, У вечно ждущего порога. Как часовой, в родном селе Взошел крестом, — светло и строго. Он до последних дней боролся за сохранение Семжи, признанное экономически нецелесообразной. И вот теперь, после его смерти, благодаря Дому-музею, его моги- ле, Семжа живет. Сюда за нами потянулись школьники, почита- тели таланта русского писателя. Если бы все были такими сы- новьями своей земли, как Вита- лий Семенович, все у нас было бы по-другому. Отец Алексий отслужил пани- хиду на могиле писателя. Вот и сделано самое главное дело наше- го Хода, его кульминация — мы побывали на могиле и помоли- лись о упокоении души писателя.. Царствие Небесное рабу Божию Виталию! Прощаемся с Масловым — вернуться надо, пока еще хоть что-нибудь видно. А видно алое закатное небо и спины впереди идущих товарищей... Самовар с трубой из печки, иконы в углу, пироги на столе... Со стены улыбается и радуется гостям Виталий Семенович. «Сидят-сидят, да и ходят!», — как говаривал Виталий Семе- нович, — и вот все поднялись и пошли в другой дом, а мы втро- ем — Марина Чистоногова, Татья- на Агапова и я — остались здесь. Перед сном я не отказала себе в желании посидеть за рабочим столом в кабинете, полистать дневник писателя, посмотреть фотографии при свете керосино- вой лампы... На следующий день батюшка освятил две мемориальные доски, которые повесили на родитель- ский дом, где прошло детство пи- сателя, и на Доме памяти — му- зее, который он создал. Со стен музея на нас смотрели пять поколений семжан — Фила- товы и Масловы... После ухи из семги, попавшей в расставленные на берегу сети во время прилива, сваренной на костре, настала пора прощаться, но не хотелось. В гостях — Нико- лай Ксенофонтович, мэр Семжи и единственный ее постоянный житель, он здесь живет с женой