Под сенью Трифона. 2011 г. №1.

Под сенью Трифона | №1 Январь 2011 27 тами из книг Н. Н. Харузина и М. М. Пришвина. Для иллюстрации приво- жу это место из рецензируе- мой книги: «Устные предания о Трифоне долго жили среди саа- мов в России и Норвегии. Одно из них, появившееся под влия- нием жития, записал Н.Н. Ха- рузин. «...Лопари не хотели при- нимать св. Крещения и делали разные неприятности св. Три- фону; раз они собрались боль- шой толпой к нему и, когда прп Трифон вышел, они схвати- ли его за волосы и долгое вре- мя волокли его, вследствие чего он оплешивел (прп Трифон, как известно, изображается на ико- нах плешивым); Бог наказал ло- парей за это и сделал так, что между лопарями теперь много плешивых...» М. М. Пришвин, знакомый с исследованием Н. Н. Харузина, рассказывает в книге «За вол- шебным колобком» о путеше- ствии по Лапландии летом 1907 г.: «С тех пор как святой Три- фон пришел в Лапландию, все лопари христиане. Сначала пло- хо приняли Трифона, за воло- сы даже его таскали. А потом и смирились, но Господь наказал лопарей за святого, и они стали плешивыми». К слову, в сноске к этой ци- тате Калугин сообщает, что в 1997 году в Тромсе была за- щищена диссертация на тему «Сказания норвежских саамов о Трифоне». А далее В. В. Калугин пи- шет: «Исторический документ и житие позволяют взглянуть на одни и те же факты с разных точек зрения. «Житие Трифо- на Печенгского», рассмотрен- ное в сравнении с летописями, делопроизводственной доку- ментацией и материалами лич- ного происхождения, заставля- ет с доверием отнестись к нему как к историческому источни- ку (подчеркнем это. — А. К.). Агиограф в целом не погрешил против истины, даже повествуя о начале монастыря — самом темном периоде в его истории. Рассказы о приходе Трифона на Печенгу из новгородских зе- мель и об устройстве им обите- ли, основанные на полутораве- ковом монастырском предании, подтверждаются показаниями иностранцев Генриха Штаде- на и Симона ван Салингена, со- временников Трифона. Наиболее достоверны в жи- тии посмертные чудеса Трифо- на. За исключением, вероятно, последнего рассказа «Об игу- мене Иоанне», нарушающего их хронологию, они восходят к ста- рым монастырским запискам. В отличие от биографических сведений о святом, писавших- ся много позже самих событий, посмертные чудеса тщательно фиксировались по свежим сле- дам и особо почитались брати- ей, так как служили докумен- тальным свидетельством свято- сти. В. О. Ключевский отмечал: «...По литературной форме сво- ей это большею частию близкое воспроизведение наивного рас- сказа самих исцеленных». Свидетели чудес — действи- тельно существовавшие лица, местные жители. Многие оче- видцы (Лука Вянзин, Федор Суслов и др.), их родные и близ- кие (Пастуховы, Майковы и др.) обнаружены нами в кольских документах XVII в. Стрелец Иларион Грохотов, исцеленный Трифоном, служил в Кольском остроге еще в 80-е гг. XVII в. и скончался незадолго до появле- ния жития. Чем ближе повествование к событиям XVII в., особен- но к его второй половине, тем оно исторически достовернее и подтверждается документаль- ными источниками, и наоборот, чем глубже в прошлое уходит рассказ, тем он становится бо- лее абстрактным, этикетным и книжным». В книге В. В. Калугина мур- манские краеведы, несомненно, найдут массу нового историче- ского материала. Но несколько смущают эпи- графы к отдельным главам. Если еще как-то можно согла- ситься с цитатой А. С. Пушки- на об источниках (это эпиграф к первой главе), то высказывания К. Чапека (ко 2-й и 3-й главам) и А. Конан-Дойля (к 4-й главе), на мой взгляд, не совсем уместны. О ценности приложений Для светского читателя, для обычного краеведа, интересу- ющегося средневековой исто- рией кольского края, в кни- ге В. В. Калугина особенно интересны приложения, при- чем в первом из них даны ис- точниковедческие и историко- культурные комментарии (с. 485–552). Автор проделал огромную дополнительную работу, пред- послав тексту жития библей- ские цитаты и реминисценции, цитаты из литургических книг, из литературных и иных произ- ведений. Тут уточняются даты жизни преподобного Трифона на стр. 502 (осень 1494 г. — декабрь 1582 г.). Дается справка о саамах: «Ло- парь «саам», вероятно, из швед. lappar (мн. ч.) от lapp «саам» из фин. Lappi «Лапландия», лопь «саамы» из фин. Lappi «Лаплан- дия», саам, мн. ч. саамы из саам. Sambe «саам», мн. ч. Samek, род- ственного фин. Suomi «Финлян- дия». Саамы (самоназвание саа- ми) — первый известный этнос Кольского полуострова, корен- ное население Лапландии, при- родной области на севере Нор- вегии, Швеции, Финляндии и России (на западе Кольского по- луострова).