Под сенью Трифона. 2011 г. №1.

Под сенью Трифона | №1 Январь 2011 13 лужения в месте, где умер и вос- стал из мертвых Спаситель, за- вершив дело спасения человека, «накрыло» все остальные чувства, пережитые мной при посещении других святых мест. Ощущение Божиего присутствия нахлыну- ло и не отпускало мое сердце в те- чение всего времени пребывания в Святогробском храме. Накану- не, перед Литургией, наша группа целый день провела в поездках — Вифлеем, Бейт Джала, Лавра Сав- вы Освященного, Хеврон. Толь- ко ближе к полуночи мы прибы- ли в храм Гроба Господня. Откуда у нас взялись силы отстоять до трех часов утра в молитве, извест- но одному Богу. Но «сила Божия в немощи совершается». Всю Ли- тургию я стоял в трех-четырех ме- трах от камня, на котором когда- то лежало «тело Иисусово»; где каждый год в Великую Субботу Господь вновь и вновь посылает людям чудо Благодатного Огня, или Святого Света, свидетель- ствующее о Христовом Воскре- сении. Только придел Ангела, где находится камень, с которого Бо- жии вестники ответствовали свя- тым женам: «несть зде, но воста», разделял это расстояние. Сколько сердец здесь на протяжении сто- летий вновь «воскресали» в мо- литве к Отцу Небесному! Сколь- ко человеческих губ припадали к торжествующему Гробу! Сколько слез покаяния и умиления было пролито на эти каменные плиты! Всякий христианин, наверное, переживает здесь те чувства, ко- торые прекрасно описаны зна- менитым французским поэтом, современником А. С. Пушки- на, автором «Дум» и «Гармоний» Альфонсом Ламартином, побы- вавшим у самой великой святыни христианского мира: «Дошла и до меня очередь; я последний всту- пил в святой Гроб; ум мой пода- влен был безмерными идеями, сердце исполнено самых духов- ных впечатлений, которые оста- ются тайной между человеком и душой его, между мыслящим на- секомым и Творцом; для таких впечатлений нет ни слов, ни пись- мен; они улетают с дымом возо- жженных усердием лампад, с бла- гоуханием кадильниц, с глубо- ким и неопределенным шепотом вздохов; падают вместе со слеза- ми, какие текут из глаз при вос- поминании имен, которые прежде всего начинаем лепетать в мла- денчестве, при воспитании отца и матери, которые научили нас им; братьев, сестер, друзей, с которы- ми лепетали мы их. Все чистые впечатления, руководившие душу нашу во все эпохи жизни, все мо- литвы, изливавшиеся из сердца и вычитанные в книгах, молитвы о имени Того, Кто научил нас мо- литься Своему и нашему Отцу; все радости, все грустные помыс- лы, какие выражались в сих мо- литвах, пробуждаются в глубине души, оглашают все тайники су- щества нашего и производят, что око ума смежается, сердце умиля- ется. Тут некогда искать слов: гла- за сами увлажняются, грудь сама стесняется, чело само склоняется долу, уста безмолвно прилипают к камню Гроба. Долго я оставался в таком положении, молясь Отцу Небесному на самом том месте, откуда первая из прекраснейших молитв моих вошла на небо... мо- лясь за всех живых и почивших, с кем только соединен невидимыми, неразрывными узами. Общение любви присносущно; имена всех, кого я знал, кого любил, кто меня любил, переходили с губ моих на камень святого Гроба. После всех уже стал я молиться сам за себя; молитва моя была крепка и пла- менна; я просил себе мужества и истины у Того, Кто столько сооб- щил истины миру, сколько мир вместить мог; Кто умер, принеся Себя в жертву истине, быв Сам — Истина. Никогда не забуду слов, какие робко произносил я в этот час, изменивший всю нравствен- ную жизнь мою. Быть может, мо- литва моя услышана: обильный свет ведения и убеждения раз- лился в моем разуме, отделил яв- ственно свет от тьмы, заблужде- ние от истины. Бывают в жизни минуты, когда мысли в челове- ке, дотоле неопределенные, ко- леблющиеся, порываемые туда и сюда, подобно волнам среди оке- ана, прибиваются наконец к бере- гу, и там сокрушаясь, принимают новый вид и текут по новому на- правлению не туда, куда их било прежде. Такова была для меня на- стоящая минута: это знает Ис- пытующий сердца и помышле- ния!...» Таковы были и для меня эти три часа (столько шла Литургия), которые довелось провести в хра- ме Воскресения Христова. Людей было немного по сравнению с тем, что бывает здесь среди дня. Мы молились вместе с греками «еди- ными устами и единым сердцем». Помню, кто-то из присутствую- щих священников-паломников сильно побледнел, чуть не упав, и прислонившись лбом к металли- ческому подножию высокого под- свечника справа от входа в Куву- клию, долго стоял, испрашивая у Господа, как мне показалось, сил и бодрости духа. Может, у него это была лишь усталость после дневного паломничества, а может, сознание не справлялось с пере- живаемой реальностью. А может быть, по слову поэта: И полный внутреннего света, Стоишь у Гроба недвижим И думаешь: не сон ли это? И молча падаешь пред Ним! Причащались, казалось, все люди, присутствовавшие на Ли- тургии. В основном это были рус- ские паломники. Иерусалимский епископ, возглавлявший Литур- гию, благословил из служащих священников шестерых выйти причащать народ. Я был шестым, причащая молящихся на солее Кафоликона, что напротив входа в Гроб Господень. Однажды Спаситель преобра- зился пред Своими учениками, чтобы память о свете Царства, яв- ленного им, помогала, когда уви- дят Господа распинаемым, усто- ять в вере и стать причастниками Его Божественной славы; чтобы их свидетельства об увиденном помогли и другим увидеть фавор-