Краснофлотец. 1945, апрель.

АГИТАТОРЫ РАССКАЗЫВАЮТ ОПОБЕДАХ КРАСНОЙ АРМИИ Как только становится извост- но, что по радио будет передано важное сообщение, у репродук­ тора тесным кружком собираются краснофлотцы и старшины ко­ рабля. У всех на устак радостные вести. Героическое наступление Красной Армии волнует каждого моряка, вызывает чувство восхи­ щения и гордости. Какое широкое поле деятель­ ности для агитатора в эти дни! И коммунист Поплавский, вы­ полняя почетную обязанность агитатора, несет пламенное боль­ шевистское слово в массы моря­ ков. Каждую свободную минуту его окружают краснофлотцы. Тут же у радио, у географической карты, возникают беседы. Вот и сегодня. Собралась группа бой­ цов у карты. Агитатор показы­ вает линию франта, заняты© го­ рода, говорит о стратегическом и экономическом значении занятых районов, о героических делах бойцов и офицеров Красной Ар­ мии. Пришел только что сменив­ шийся о вахты краснофлотец Вахраев. — Говорят, что наши войска вахватили большие трофеи. Я но совсем понял, — обратился он к агитатору. Вынув из кармана своя черно­ вые записи, Поплавский расска­ зал: — На побережьи залива Фриш Гаф немцы потеряли многое. На­ ши войска пленили и уничтожи­ ли свыше 130 тысяч немецких солдат и офицеров, захватили 600 танков и самоходных орудий и другие трофеи. Один за другим краснофлотцы задают разнообразные вопросы, на которые агитатор просто и толково отвечает. В эти дни аги­ татору много дел. Ему надо уссеггь и подготовиться и побе­ седовать с каждым бойцом, до­ вести до их сознания те величе­ ственные победы, которые одер­ живает Красная Армия каждый день, мобилизовать, зажечь энер­ гию личного состава на повыше­ ние своего мястерств?, чтобы при встрече с врагом в море бить его иетко, без промаха и наверняка. — Товарищ Поплавский, вы бы рассказали, какое значение имеет военно-морская база Гды­ ня? — спросил Денисов. — Вот что, товарищи: это вопрос серьезный, — сказал агитатор. — На него ответить сразу нельзя. Завтра подготов­ люсь и расскажу подробно. ...Краснофлотцы легли спать. Но не спал агитатор ПоМл5вский. Он перелистывал подшивки газет, журналы, рылся в справочниках, искал материал, записывал. И на следующий день в обеденный пе­ рерыв он сдержал свое обещание. Не только Денисову, но и всем со­ бравшимся подробно раз’яснил он, как наши войска заняли Гдыню, ---------о привел интересные справочные данные, указал на значение этой военно-морской базы. * * * У географической карты стоял агитатор Гуров и отмечал круж­ ками занятые города- Подошел краснофлотец Зайцев. Он долге смотрел на карту, а затем спро­ сил: — А где город Гданьск? Что-то я не могу найти его. — Вот здесь находится город Ю р и й Г Е Р М А Н Повесть Гданьск, — показал агитатор на карте. — Обычно мы привыкли называть его городом Данциг. Этот город являлся важнейшим портом и первоклассной военно- морской базой немцев на Балтий­ ском море. Подошло еще несколько чело­ век. Они внимательно вслуши­ ваются в каждое слово агитато­ ра. — Видать, жарко было фри­ цам в Гданьске, — сказал кра­ снофлотец Малыгин. — Еще бы! — ответил агита­ тор. — Ведь не от хорошей жиз­ ни напали здесь в плен 10 ты-! — Товарищ Для того, чтобы попасть на ка­ кую-либо из этих скал, надо было «а специальном туэярсе скрытно и очень осторожно подойти к бе­ регу, высадиться там, наладить с нами свявь и провеет корректи­ ровку с максимальной точностью и даже дотошностью-. Но... туман. ■Какую помощь могла оказать нам корректировка в таком плот­ ном тумане? Посовещались мы немного и ре­ шили послать иа берег Татырбека и Желдакова, помните, главстар- шкну, я вам в свое время про него говорил. Через несколько минут я уже шел с ними к трапу, возле кото­ рого был опущен тузик с необхо­ димым инвентарем — рацией, ав­ томатами, ножами, ракетницей и прочим снаряжением. В тузик полетели слова: — Ни пуха вам, ни пера. — Возвращайтесь без задерж­ ки... гвардии старшин сяч немецких солдат и офицеров, не по доброй воле они оставили 140 танков и самоходных ору дий, 358 полевых орудий и 45 подводных лодок. — В общем, фрицам калуг. Вот бы нам где повоевать — на Балтике! Там бы мы разверну­ лись... — говорит краснофлотец ПГабалин. —• А вы не самоуспокаивай­ тесь. Шабалин, — говорит агита­ тор, — ведь у вас больше, чем у кого-либо другого, недостатков в работе. Технику знаете плохо, дисциплину нарушаете, с коман­ дирами в пререкания вступаете. А еще о Балтике говорите. Что ж, по-вашему, здесь, на Севе­ ре, делать нечего? Неправильно. У нас работы еще хватит. Недаром немцы в норвежских портах в начале этого года сосредоточили много подводных лодок. Правда, многие от североморских глуби­ нок уже навсегда отправлены на дно, но опасность еще не ми­ новала. Наша задача — повы­ шать бдительность, бьггь всегда начеку. Так от общего агитатор пере­ шел к конкретному. В этом его положительная черта. 0 чем бы ни говорил он с краснофлотцами, краснофлотец . д ^язательно закончит беседу тем, что должен делать каждый на своем посту. Агитация Гурова на службе воапитания людей. лейтенант, спички не нужны хо­ де? •I»; и* Кто-то перегнулся и отдал «хо­ рошие» спички. Ра&далась коман­ да, и Желдаков навалился на вес­ ла. Тузик черкнул по борту кораб­ ля, отделилоя от нас и совсем ис­ чез во тьме ночи. А в двенадцать часов десять минут мы получили сообщение, чтобы пи в коем слу­ чае огня не открывать. Сообще­ ние это передал Татырбек. (Продолжение. Начало см. в номерах 8а 8 и 10 апреля}. — Да ему-то не понадобилось. Это мы его взяли, он не хотел, даже чего-то вякал, что, дескать, «не хочет. 'Но мы его со старшим лейтенантом повязали, и уж тогда он сказал, что там узел сопротив­ ления у них не настоящий, а на­ стоящий, будто, поболее на вест будет. Мы слушаем, переглядываемся и (начинаем понимать, что дело вов- все не в Желдакове, а в немце. Потому, что Татырбек по-немецки очень плохо знал и маг опутать что-нибудь. Желдаков в сторан»у сел, си­ дит, зевает. Шапотом опрашивает: — Разрешите отлучиться поку­ шать мне горячего чего-нибудь? Отправился, а мы немца допра­ шиваем. И представляете себе, какая картина. Немец этот, артиллерист, как раз оттуда, куда мы бить нон- че собрались. Отправился он в гости, на береговой пост, к зем­ лякам. Вьипил там рому своего каучукового и вышел... ну, это я после скажу, как его Лчелдаков повязал, а пока существенно то, что мы собирались бить це по ос­ новному узлу, а только пб одному его флангу, мало для нас значи­ тельному. Они нам нарочно этот свой фланг всячески демонстриро­ вали как узел, с тем, чтобы мы туда и артиллерией били, и авиа­ цию посылали на бомбометание, и с тем, чтобы кулак св^Д сохра­ нить в целости. Наши бы пошли, Начались тоскливые минуты * они бы сбоку и ударили, да.так J 1бы ударили, что лучше об этом ожидания. ★ ★ * В эти дни к.раснофлотць* и старшины с затаенным дыханием слушают мелодичные звуки по­ зывных московской радиостан­ ции. Люди живут победами Кра­ сной Армии. И пла-менные слова болыпевиков-агитаторов, кото­ рые славят героические дела со­ ветских вочнов, звучат, как призыв к подвигам. Лейтенант Г. ТОПОР. Только на „отлично" и „хорошо" Комсомольцы нашей школы учатся только та «отлично» нехо­ рошо». Товарищи Чиркушин, Бе­ резин не только сами успешно ов­ ладевают техникой, но и помогают отстающим. Так, например, крас­ нофлотцу Жярнакову трудно уда. валось усвоить боевые химиче­ ские вещества. С ним часто зани­ мался отличник учебы Чиркушин, и результаты — налицо. Жарна- ков стал хорошо разбираться в своей специальности химиста. Бла­ годаря помощи отличника Бере­ зина полностью ликвидировал неудовлетворительные оценки в учебе и краснофлотец Сидоров. Между комсомольскими органи­ зациями развернулась борьба за то, чтобы в сменах не было ни од­ ной посредственной, а только от­ личные и хорошие оценки в учебе. Комсорг Н-ской школы В. ХМЕЛЕВ. Никто из нас, офицеров, разу­ меется, не покидал ходового мо­ стика, мы до боли вглядывались в чернильную тьму осенней, мозглой ночи, но решительно ничего не видели. И ждали, ждали, ждали порою посылая в радиорубку по­ сыльного, но что он мог узнать? Что значили его слова — огня ни в коем случае не открывать? Что там случилось? Прошло пятнадцать минут, двад­ цать. Прошло полчаса. Час про­ шел. Час, это понять надо. Час, ког­ да каждая минута целую вечность тянется. Но только через час восемь минут этих мучений мне доклады­ вают: Желдаков прибыл и плен­ ного «языка» доставил. Фрица. Я бегом по трапу вниз, в каюту, в салон к себе. Давайте, дескать, сюда фрица. Обоих сюда, с глав- старшиной вместе. - Ну, является нвйг Желдаков. Огромный, голову втянул в плечи, чтобы не своротить плафон, гла­ за от света щурит. А за ним воло­ кут немца. Тот от страха ничего совершенно не соображает, и все «фридрих эраус» просится, — что его тошнит. Ну, вывели, потош- иился, опять привели. А я у Жел­ дакова спрашиваю: — Где старший лейтенант? — А там они,—говорит,—оста­ лись. — Где там? — Да в яме,—говорит,—где ж еще? — В какой яме? Говорите, Жел­ даков, толком, невозможно из вас слова выцеживать. Он, вместо ответа, просит раз­ решения закурить, потому что, го­ ворит, надо прочухаться от темно, ты и подытожить. — Что подытожить?.. Закури­ вай, — говорю, — и рапортуй, но только быстро. Тут командир вмешался. — Так, — говорит, — от него ничего не добьешься. Он по по­ рядку решительно говорить не умеет, не оратор он. Я ему при­ кажу на вопросы отвечать. Отве­ чайте, Желдаков, что это за не­ мец? — Пленный, товарищ капитан •второго ранга. В плен сдался. — Ну хоть плач. Ничего не пой­ мешь. — Да где, кричу, сдался? Где? И за каким лешим ему понадоби­ лось сдаваться? и не думать... Все это и хитро, и похоже на правду. Разложили мы перед нем цем карту, он нам в нее пальцем тычет и показывает, где что. Гла­ за у самого бегают, весь топор­ щится, юлит, очень, видимо, боит­ ся,что расстреляем его. Я, разу­ меется, не разубеждаю немца в этой его боязни. Много раз мы его вьюпрагшша- ли — все говорит по порядку, ни­ чего не путает. В одну и ту же сопку стучит пальцем—тут, гово­ рит, весь секрет, а насчет других тоже с подробностями об’ясняет. Мы его и так и сяк—не врет, ка­ жется. Отправили опять Желдакова на тузике. Он теперь свои часы оста­ вил дружку коку ППушкину. — Жалко, — говорит, — анкер­ ный ход. на камнях все строено, а там разбить можно, пусть луч­ ше на корабле останутся. Ушел. Желдаков, а мы стали ждать того времени, когда следо­ вало отправлять шлюпки за груп­ пой капитана Родионова, помните, я вам говорил, что мы должны бы­ ли принять на борт группу наших людей. Мы решили, что до рас­ света у нас времени еще будет достаточно, скрытность операции мы пока, как видно, ничем не на­ рушили, родионовская группа мо­ жет дать нам ценные сведения, и уж тогда мы начнем выполнять то, что нам надлежало выполнить. Помню, захотелось мне пить, а у себя в графине я воды не нашел и отправился в кают-компанию, где у нас был нынче госпиталь или пункт первой помощи. Пока шел по трапу и по коридорчику, совсем забыл о перемене декора­ ции и очень удивился, как в на­ шей привычной кают-компании все изменилось. Все белое, покрыто простынями, везде понаставлены эти стер» лизаторы, инструменты разложены, лубки, носилки стоят и доктор в халате и в белой ша­ почке дремлет. Я говорю: как, доктор, дела? — Да ничего, говорит. Все нор­ мально. Спать хочется. — Ничего, — говорю, — хочет­ ся и перехочется. Фрица видали? — Ну его, — отвечает, — к чорту. Как там Татырбек наш? — Нормально, чего ему делает, ся. Доктор так-эдак немного от ме­ ня отвернулся, встал -вполуобо- рота и вздохнул. __ Что за вздохи, спрашиваю. доктор? Сон привиделся нехоро­ ший? Он отвечает, не глядя на меня: — Нет, не сон. А анаете. то­ варищ комдив, думаю я, что он живым не вернется. Вот так мне кажется. ——- Да почему? Почему? — Думаю Гак. — Но ведь вы. говорю, много­ уважаемый Ай-Болит, почему-то так думаете? Он молчит. — Что ж, сказать не хотите? —. Да нет отчего же... Он мне, товарищ комдив, как-то сказал, что если ему доведется проявить себя на особом задании, то он жизнь свою опадает и при этом не сморгнет даже. Потому что, говорит, его жизнь принадлежит не ему, а той семье, которая его вырастила и сделала из него чело­ века. Он мне всегда это говорил. Он мйе всегда говорил, что он па­ стух-сирота, баранов пас и гра­ моты не знал и не узнал бы ни­ когда, если бы не советская власть. А теперь он офицер, у него есть жена, будут дети, он читает книги, его никто никогда не уда­ рит больше, и если он будет хоро­ шо служить и учиться, то из него, может быть, адмирал выйдет. Ведь может это быть? — Конечно, может. — Вот. И это очень, товарищ кавторанг, его заволновало как-то. Он мне тогда сказал: «Лева, а я за нее даже кровь не проливал». — За кого, за нее? — Да за семью. Ведь он знаете, как рассуждает всегда? Он когд* своему артиллеристу выговаривает за провинность, он всегда говорит; так в семье не делают. Так раб может сделать, слуга, а^ ты в семью взят, ты в семье свой чело­ век. Погубить семью хочешь, да? Вот отец придет, что ты тогда ему скажешь? — Какой отец? — Да ясно какой. Сталин. Ведь если Татырбека послушать, так Сталину только и делов, что н* .наш корабль приходить и татыр- бековыми артиллеристами зани­ маться. Но вы знаете, товарищ комдив, все это у него так полу­ чается, что каждому его слову веришь. Вот ой в этом мире жи­ вет. Мы с ним очень дружны, очень, и он со мною, как с самим собою говорит, не стесняется. И его бывает интересно послу­ шать. Он как-то журнал читал ка­ кой-то, а потом говорит: не согла­ сен. С чем не согласен? Оказы­ вается, он не согласен е каким-то рассказом, где описываются наши в ту войну. Он говорит: читаешь и думаешь, почему они тогда немца не побили, если так у них все хо­ рошо было. А потому, Лева доро­ гой, не побили, что советской власти не было. Советское госу­ дарство немца бьет, семья. Вот кто. 'Ни одно государство в мире это бы не сделало. А мы делаем. Семья. В<хг на этой-то семье, това- )ищ комдив, он и разворачиваете* сейчас. Он все говорит, что семья с ним мучилась, в темные его мозги алгебру с космографией вкладывала, а он никак и ничем еще семье не помог. И что он, дескать, всегда о том думает, что как случай будет, так он семье я поможет. Потому я я беспокоюсь. Я промолчал. Что я мог сказать Леве? Попил у него воды и пошел на мостик. И все почему-то вспоминал слова Татырбека: семья. Мы ча­ сто сами произносим это слово, но нынче в нем уловил я какой-т* новый смысл. Семья. И чудилось мне, что Татырбек стоит рядом со мной и говорит: — Покурим, комдив? Все это был, разумеется, вздор, пустяки, все от напряжения после одних суток. И я постарался ду­ мать о другом. Пришло время посылать шлюттки з условленное место. (Продолжение следует).