Карело-Мурманский край. 1935, № 5-6.

№ 5—6 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 27 центную бумагу (мы назвали ААА), преду­ предили газеты: количество целюлозы умень­ шено вдвое. „Лесная промышленность" позавчера при­ слала нам похвальный отзыв. Новая бумага получила одобрение и за прочность, и за легкость, и за белизну, и за ничтожный процент отходов. Честное слово, она на­ верное краснела от такого обилия ком­ плиментов. Газета просила присылать толь­ ко такую бумагу. Балахна до сего времени кладет в бу­ магу 30 процентов целюлозы, такой же процент, насколько мне известно, запроек­ тирован и у вас на Каме, а мы уже из­ бавились от такой расточительности. Между прочим, ты скажи своим началь­ никам относительно нашей бумаги — пусть поинтересуются. Мы собираемся по всем фабрикам ра­ зослать образцы „ААА“, да не мешало бы и вам при­ слать своего представителя — посмотреть, как это де­ лается. □ □ □ Вчера у нас был закрытый вечер инженерно-техниче- ских работников. Вечер как вечер, приехали ленин­ градские артисты. Потом был ужин, потанцевали и уже собирались расходиться по домам, да кто-то уговорил Ярвимяки рассказать о себе. За три слишком года работы на фа­ брике я много слышал о прошлом этого человека, ко­ торый умеет одновременно быть и требовательным на­ чальником и отличным товарищем. О себе он не любит рассказывать. Но тут как-то прорвало и мы слушали его, не переводя дыхания. Должен сказать тебе, что этот человек заслуживает романа. Он не объездил света, его жизнь прошла в пре­ делах Финляндии и Карелии, но на этой небольшой тер­ ритории жизнь потрепала его немало, смерть не раз смотрела ему прямо в глаза. Он вступил в партию девятнадцати­ летним парнем в 1907 году, десять лет скитался по заводам, злясь на хозяев и зля их. После Ок­ тября Ярвимяки был выбран ко­ мандиром красногвардейского от­ ряда в Ловисе, где он провел свое детство. А через год трид­ цатилетний медник — он не про­ ходил военной службы, с грехом пополам знал трехлинейную вин­ товку,-— стал начальником сред­ него фронта Финляндии. Это — сорок тысяч штыков! Но финская революция была разгромлена. Яр­ вимяки бежал: схватили его брата и семидесятилетнего отца — обо­ их расстреляли. Через несколько дней арестовали и Ярвимяки — ему дали 12 лет тюрьмы. Он си­ дел в Выборге, тюрьма была настоящим городом: семь тысяч заключенных; учет плохой; Ярви­ мяки работал в тюрьме по спе­ циальности мастером, он подо­ брал ключи и выпускал, именно не выпустил, а выпускал на во­ лю нужных революции людей, до тех пор пока не пришел партийный приказ: бежать Ярвимяки. Партия давала Ярвимяки самые ответ­ ственные поручения. Как-то в поезде он встретился со ста­ рым другом; они вспоминали детские годы. Где теперь работаешь?— спросил Ярвимяки. Друг не земедлил с ответом — он ока­ зался охранником, Ярвимяки был аресто­ ван. Арестованный отпросился в уборную; он взглянул в окно — навстречу бежала мерзлая ноябрьская бесснежная земля, те­ леграфные столбы проносились частоко­ лом. Ярвимяки подумал несколько секунд; выбирать не приходилось — он разбил стекло и выпрыгнул в окно. Об этом прыжке у него до сих пор сохранились воспоми­ нания и на ноге и на лице. Его арестовали на квартире и он опять также мол­ ниеносно бежал—жандармы были еще неопытны. Немно­ гим позже его схватили спящим и на этот раз держали крепко. К „старым1 двенадцати годам прибавили пять „новых", возили по нескольким тюрьмам, покуда не выбрали самую надежную — в Эккимасе. Сразу он начинает присматриваться к людям. Нужно бежать, а бежать одному немыслимо — нужны смелые и верные помощники. К побегу готовились три месяца, мастерили самодельный компас в мастерской, готовили ножницы для резки колючей проволоки, составили карту. На прогулках потихоньку подкармливали собак, с ними нужно было завести дружбу. К побегу готови­ лись 36 человек, но в последнюю минуту согласились бежать лишь шестеро, остальные струсили. Они бежали босиком, хотя только-только сошел снег, спускались по водосточной трубе, опасен был малейший шум. Пока резали три забора колючей проволоки, второ­ пях потеряли карту; выручил компас — по нему вышли к морю. Раздобыли одежду и катер и отправились в послед­ нее решающее плавание — в Со­ ветскую Россию. По дороге они нарвались на финский погранич­ ный катер — бежать бесполезно, Ярвимяки сам подъезжает к по­ граничникам— испортился мотор, возьмите на буксир, везу штрейк­ брехеров (называет город, где в то время проходила стачка). Пограничники везли их на бук­ сире часа п о л т ор а .. . Ярвимяки стал курсантом Ин­ тернациональной военной школы. Они заготовляли дрова под Пе­ троградом (надо было отогреть застывшую школу), когда пришел приказ: привести в порядок ору­ жие, получить лыжи и полу­ шубки. Они высадились на стан­ ции Массельская и двинулись в поход на Кимас-озеро. Стояли со­ рокаградусные морозы. Лыжники делали по 80 километров в сутки; они шли по таким местам, где ни до них, ни после них не хо ­ дил на один человек. Им нужно Директор Кондопожского бумажного комбината тов. Ярвимяки. Тов. Дегтев — старший сушильщик, комму­ нист, передовик производства, работает на фабрике со дня ее пуска.