Карело-Мурманский край. 1935, № 5-6.

№ 5—6 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 23 стасия Ивановича торчали за спиной ружья. Машин обнимал ворох карявых сучьев. Все трое почудились Филиппу предостерегающими видениями незнакомого мира. Их намерений нельзя было понять. Он при­ вскочил. — С добрым утром, — сказал Машин. — Утро? — Ну, если угодно, не утро, а ночь, второй час ночи. Подымайтесь смотреть — летит казарка. Филипп увидел прежде всего солнце, оранжево ро­ ждавшееся из воды. По морю зажигались островки, незаметные с вечера, а теперь повсюду отвечавшие восходу яркожелтыми, кадмийными отражениями. — Смотрите на горизонт. Он смотрел, прикрываясь от света, но ничего не видел. — Вон серое облако, растянутое поездом, видите? Он взял бинокль. Он думал увидеть птиц, отдельные точки, собранные в снизки или пятна, он думал, что освещение — блеск моря и неба — мешают отыскать нужный маленький участочек на горизонте, он думал, что предмет его поисков быстро передвигается по небу, как должны передвигаться птицы. И вдруг он громко ахнул: рябая, дымчатая туча, протянутая вдоль всего горизонта и раздвоенная солнцем, едва заметно колы­ халась, то набирая высоту, то опускаясь. Филипп шагнул вперед. Нельзя было охватить взором этой кучной массы, беспредельно нараставшей снизу, из-за небосвода. Нельзя было представить себе, что эта пелена, затянувшая неизмеримое пространство, состояла из живых существ. Он опустил бинокль и огляделся. Его спутники не­ подвижно смотрели на горизонт. Тогда внезапно он об ­ наружил исчезновение ноч«ой тишины, подавленной криками, пением, свистом проснувшихся птиц. Это было восторженное беснование звуков, летевших неизвестно откуда в простор и свет рождавшегося дня. Ни один день в жизни Филиппа не начинался таким торжеством, и ни один день не бывал так наполнен чудесным и захватывающим дух. Острова сменяли друг друга, одни — из монолитных скал, другие из обточенных валунов, голые или зарос­ шие на вершинах и склонах лесом. Сахарные лебеди плавали с вахтенным вожаком по тихим затонам и, гулко хлопая саженными крыльями по водяной глади, медленно отрывались от нее, улетая. Нерпы показывали круглые, блестящие, черные бока, выныривая, чтобы наскоро с чмоканьем дохнуть свежего воздуха. Косач одиноко безумствовал, токуя на пустынном островке, загнанный весною на эти камни, в это море. Бешеная стая чаек гонялась за стремительным поморником, разорившим гнездо и с яростью спасавшим свою смелую жизнь. Гаги, под охраной гагунов, проплывали заливом — до­ родные, толстозобые, несуетливые, как пожилые хозяйки. Тундровая куропатка, падая под выстрелом и налетая на дерево, устилала невесомым пухом свой последний путь через заросли. И вот в открытом море показалась малоприметная низкая отмель. Издали было похоже — верхушки камыша чуть покачиваются под ветром. — Слушайте, — сказал Анастасий Иванович. Весла подняли над водой. Ропот доплывал по морю, точно далекий гул боль­ шого города. Иногда он падал, затем усиливался, сплош­ ной нераздельный, охвативший все видимое про­ странство. Вдруг из гула стали вырываться отдельные вскрики. Резкие, гортанные они учащались, постепенно вырастая над слитным ропотом и поглощая его. Филипп взял бинокль. Отмель мчалась навстречу лодке. Камыш превращался в птичьи головы, неустанно раскачивавшиеся на морской поверхности. — Гуси! — крикнул Филипп и вскочил с сиденья. В то же время передовые ряды птиц отделились от воды и за ними начали взлетать неисчислимые стаи, сливаясь и быстро заслоняя собою небо. Дальние летели низко над водой, а те, которым надо было миновать лодку, поднимались, и скоро над охотниками образо­ вался движущийся свод, настолько высокий, что стре­ лять не было смысла. Оглушителен был вопль этой неудержимой гогочущей рябой лавины. Он могуче раз­ ливался над морем устрашающим и восторженным ве­ сенним призывом. Лет казарки продолжался долго. Филипп смотрел на него в упоении. Если бы опять понадобилось прыгнуть из лодки в няшу, Филипп прыгнул бы. Он хотел дей­ ствия, движения. Он потянулся и хрустнул суставами костей. Точно с сожалением он кинул взором по мор­ ской шири. В этот момент он увидел Володю. Комсомолец стоял так же прямо, как Филипп, широко расставив ноги и потягиваясь. На один миг они остановили друг на друге глаза. Потом Филипп опустился на скамейку. — Хороша наша советская сторонка,— громко выдох­ нул Володя и, поплевав в ладони, взял в е с л а .. .