Карело-Мурманский край. 1935, № 3.

№ 3 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 19 в центре улицы Воровского. Справа—Дом Культуры имени Кирова. — Тебе— 17 лет. Самая пора учиться. Матери пока сельсовет поможет, а тем временем ты станешь образо­ ванной, в школе место получишь. Разве плохо? Твоих родителей угнетала старая власть. Они только оленей пасли, да нужду терпели. Твоя жизнь должна быть радостней, лучше, чем у них. Понимаешь? Аля слушала и широко улыбалась, точно со всем соглашаясь, но под конец все-таки мотнула головой. — Не могу я, не о с т ан у с ь ... Нет! Обратно в Хибины поезд почему-то тянулся медленно. Окошко лизал белый пар. Аля Архипова не один раз перебрала в уме все слова, услышанные в Мурманске. Д а . . . Пожалуй верно! Она растет в лучших условиях. Сильные друзья помогают ей жить. Лет двадцать тому назад матери никто не предлагал учиться, не помогал в работе. Всю жизнь она билась в нужде, няньчила больных р е б я т .. . Потом поезд подошел к станции, и Аля обрадова­ лась. Как хорошо, что она — дома! Аля припомнила все, о чем думала в поезде только через два дня, когда на ее имя пришла в поселок вторая повестка. П о с т а н о в л е н и е м М у р м а н с к о г о о к р у ж к о м а к о м с о м о л а ч л е н В Л К С М А р х и п о в а А л е в ­ т и н а к о м а н д и р у е т с я в г. Л е н и н г р а д , в И н ­ с т и т у т н а р о д о в с е в е р а н а б е с п л а т н о е о б у - ч е н ь е . Н а п р а в л е н и е п о л у ч и т ь в М у р м а н ­ с к о м о к р и с п о л к о м е . % В тот же вечер к Архиповым зашел председатель сельсовета; он обещал до возвращенья отца оказать помощь матери. Аля сидела на деревянной лавке с по­ весткой в руках и тихонько плакала. Отказаться уже было нельзя. В большой комнате белели ряды аккуратно постлан­ ных кроватей. Между кроватями бродили, пересмеиваясь, в полголоса что-то напевая, незнакомые черные девчата. Глазки у них были узкие, лица широкие и плоские. Аля Архипова сидела на своей кровати и молча озиралась. В большом ленинградском институте ей все казалось странным. Узнав, что среди новеньких есть саамка, Настя и Таня Матрехины зашли в первую спальню. Таня, улыба­ ясь, протянула Але руку. Настя пододв инула к кровати табуретку. Настя была худенькая, сухонькая, на лицо совсем как русская, но заговорила она по-лопарски и на Алю точно глянуло снова полярное солнце. Сначала Настя спросила — получила ли Аля казенное белье, сдала ли свой чемодан, зарегистрировалась ли в канцелярии. Таня спросила — не проголодалась ли Аля, скоро будет обед. Заслышав родную речь, подсела на койку и Тоня Кириллова, тоненькая, смуглая, с глазами, как угли. Неожиданно Аля оказалась в кругу родных по национальности девчат. — А я из Иоканги, — первая начала рассказывать Настя. — В Иоканге живут одни саамы — 42 двора, да наезжают русские охотники. До 23 лет я дома за хо­ зяйку была, — разогревала самовар, пищу варила отцу и брату. Одежду ши л а . . . Некогда, да и негде было учиться. Росла я незнайкой. Пять лет уже как сюда приехала. Сельсовет помог. Теперь на 3-м курсе. Педа­ гогом буду! Таня рассказала про свою Лумбовку. Это тоже лопар­ ский погост, а лежит он в самом горле Белого моря. Там пасут оленей, бьют морского зверя. В прошлом году из церкви клуб сделали. Доктор приехал. Недавно школа открылась. — А мой дядя по-старому поступил, — качнула Таня головой, — забрал на кочевье всю семью, больших и маленьких. Так я в школу и не попала. Теперь сюда РИК направил. Тоню Кириллову прислал учиться в Ленинград тов. Алы­ мов, представитель комитета севера. — Он приметил меня, — говорила Тоня, — на одной конференции в Мурманске. Потом приехал по делам в Ловозеро и говорит отцу: „Кириллов, а Кириллов! Твоей младшей дочке пора учиться. Посылай ее в Ле­ нинград— путевку дам." Отец ответил: „Я ее давно гоню. Вот мать не пускает". Потом и мать уломали. Иокан га .. . Лумбовка .. . Л о в о з е р о .. . Аля запомнила названия саамских погостов. С этой скромно постелен­ ной железной кровати север вдруг стал виднее, чем из