Карело-Мурманский край. 1935, № 1-2.

Р № 1—2___________________________ КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ______________________________ 23 Участники лыжной эстафеты Мурманск — Москва приветствуют X Всекарельский Съезд Советов ные места, свою национальность. Они уже давно ждут помощи извне, — но в этой надежде обма­ нулись, и Финляндия никаким образом не сумела своих соплеменников защитить и помочь им на своей собственной территории; лишь о тех несколь­ ких тысячах, которые сумели сбежать к нам, наш народ пытался так или иначе заботиться. Таким образом, до поры до времени сохранилось семя, на случай того момента, когда наши соплемен­ ники (это беженцы — карелы. Г. Р.), надеемся, смогут вернуться, вновь строить свою уничтожен­ ную землю и дома, и делать новый национальный посев. Это семя следует и впредь пытаться сохра­ нить здоровым и жизнерадостным. Повторяю, такие выдержки я бы мог читать вам три дня, все они так или иначе варьируют тему о том, что тут карелы угнетаются, уничтожаются, выселяются, уми­ рают с голоду, что они работают на принудительных работах, что их тут грабят, что все ужасы, какие на свете только существуют, применяются большевиками тут, в Карелии. Я не буду долго задерживать вашего внимания. Я хочу вам только прочесть одно стихотворение на эту тему, которое может „венчать" это дело антисоветской агитации. Я очень сожалею, что трудно перевести это стихотворение. Я его прочитаю сперва по-фински, по­ том по-русски, для того, чтобы передать содержание этого стихотворения. Оно написано известным писате­ лем Илмари Киант ^, старым писателем, который неодно­ кратно получал всякие субсидии, всякие премии от го­ сударства, словом „заслуженным“ писателем. Вы послушайте какое стихотворение он написал. (Тов. Ровио читает стихотворение по-фински). Теперь я прочитаю его содержание по-русски. Ко­ нечно, этот перевод бледен и приблизителен. Вот что пишет этот „почтенный" поэт Кианто. ХОЛОДНАЯ ПЕСНЯ КАРЕЛИИ „Ах, существует ли еще Ухта? Ах, есть-ли Ладвозеро или Вокнаволок? Почему мои глаза как будто бы туманом заволакиваются. И зрение погружается во тьму“ — Несмотря на такое „затмение" Кианто все же обнару­ живает некоторую память. Он вспоминает далекие тро­ пинки Карелии, где он юношей ходил. Там кукушки часто куковали, и горы серебром блестели. Девушки Карелии приветствовали пришельца, хозяйка провожала его в горницу. Тут, конечно, и неизменный мифический Вейнемейнен, и герой с золотым кушаком, играющий на кантеле и т. д. и т д. Так идиллически рисуется Карелия в прошлом. А се­ годня? Не сбылись по горькому признанию Кианто, „добрые" (?) надежды" сынов Финляндии. Карелия сегодня уже не та: „Не пахнет в носу ладан часовен. Тирания убрала подаеднюю „свободу" я сам бес сидит в Ка­ релии.