Карело-Мурманский край. 1934, N7-8.

42 КАРЕЛО-МУРМАНСКИИ КРАЙ № 7 —8 Разделка рыбы. Веселый визг. Три молоденьких кузомлянки в бахилах, рукавицах и длинных передниках поверх ватных пальто с хохотом кидаются в разные стороны. — А,* Мавруша! Ты откуда? Из-под теплого платка задорно румянится крепкое молодое лицо. Веселую горластую Маврушу знает вся деревня. В прошлом году она кончила местную школу и теперь работает на фактории вместе со сверстницами. — С перерыву идем. Рыбу мыть. Визжит, вытягивая пружину, тяжелая входная дверь. Девушки скрываются в сарае. — Сто-ой! Доехали! Пегашка покорно останавливается почти у самой двери. — Василь Иваныч, принимайте. Широко, двумя половинками сразу, распахиваются кованые железом двери. Несколько человек служащих и рабочих фактории появляется на пороге. — Ташши, Сережа, корзины-то. Высокие молодые парни в меховых шапках и широких передниках, повязанных поверх полушубков, выволакивают из глубины фактории большие влажные корзины. При­ липшие кое-где внутри отдельные чешуйки поблескивают каплями серебра. Внутри фактории—-просторное помещение, которое казалось бы еще больше, если бы две трети его не были заставлены и завалены ящиками, бочками, соломой, бумагой и прочими упаковочными материалами. С потолка спускаются два висячих керосиновых фонаря, но слабый свет их не в состоянии разогнать тьму, нависшую под высоким потолком. В помощь фонарям кое-где по углам мерцают огарки парафиновых свечей (за неимением под­ свечников огарки прилеплены к обрубкам поленьев). При этом вполне рембрандовском освещении по большой фактории полуощупью двигаются темные тени. — Подымай, подымай. Ставь на весы. Тяни ее за ручку-то!. . . В левом углу помещаются громадные весы, подле которых происходит вся церемония приемки рыбы от сборщика. Сережа и Ванюша, пыхтя, втаскивают на площадку весов первую корзину вечернего лова. Трепет свечей кидает золотые блики на влажные упругие бока огромных рыб, которые так и переливаются золотой дро­ жью, так и притягивают увлеченный взор. Семен Иванович, сняв громадные пест­ рые рукавицы, лезет в карман и вытаски­ вает целую пачку приемочных квитанций. Учет поставлен строго. Принимая рыбу от рыбаков, сборщик каждому выдает до­ кумент о весе и качестве принятой рыбы. Дубликаты квитанций сдаются на факто­ рию вместе с принятой рыбой, а рыбаки с полученными документами идут в правле­ ние колхоза и получают плату за сдан­ ный товар. $ — На Столбихе десять килограммов, да на Воротихе двенадцать, да ешшо у Федьки Кривого одинадцать килограммов с поло­ виной,— высчитывает, соображая, Семен Иванович, — да ешшо на Морской Корге, да у дяди И г н а т а ... Кажись, все правильно. Общим весом рыбу принимает заведую­ щий факторией. Качество проверяет стар­ ший приемщик—старый специалист Василь Иванович. Сдвинув очки на кончик сизого носа, он подносит квитанции поближе к свету. — Первой сорт, первой сорт, экспортная, экспортная. . . Квитанции — нововведение советского хозяйства. Еще незадолго до революции расплата с рыбаками в этом же районе производилась по совсем иным документам. В те времена, когда семгу собирали по тоням приказчики столичных частных торговых фирм, неграмотные терчане сами вели учет сданной рыбы: они выстругивали чистые березовые палочки— „бирки" и различными зарубками обозначали число сданных фунтов. С этими березовыми квитанциями приходили затем рыбаки к купцу за расплатой. — Какой у тебя общий вес, а, Семен? Заведующий вписывает цифру за цифрой в документ о приемке, Сережа с Ванюшкой давно уже отирают пот со л б а ,— умаялись, таская тяжелые корзины с каб­ риолета на весы, — а золотой поток все льется, льется, огромные рыбины все теснее и теснее сдвигаются в кор­ зинах на затоптанном мокром полу. — Экспортная, экспортная, э к сп о р тн ая ... — Што, на улов наш загляделась? Сережа, сдвинув на затылок меховую шапку и засунув руки в карманы передника, останавливается рядом со мной. — Што и говорить, хороша рыбка, — произносит он с видимым удовольствием, — богатеющий наш край насчет этой самой семги. Ты ешшо в морозилку заходь Там ей тоже немало навалено. В глубине приемочного помещения—тяжелая, покрытая инеем, дверь с оригинальной для непривычного глаза надписью: „закрывайте дверь, берегите холод". За дверью — заглушенное визгливое пение и молодой веселый смех. С усилием толкаем тугую дверь и входим. Громадный ледник. То же скудное освещение — комби­ нация одного фонаря и трех огарков, налепленных на обрубки поленьев. Но обстановка несколько иная. Морозилка перегорожена высокой аркой. В задней части помещения грудой сложены ледяные глыбы — золо­ той фонд холода, необходимого для обработки драгоцен­ ной рыбы. У подножия этой груды рабочий, сидя на