Карело-Мурманский край. 1934, N5-6.

№ 5—6 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 53 хилли 1 Скалистая Финляндия была заселена слишком густо. Деревня гнала излишки людей в разинутую пасть про­ мышленности. Но промышленные предприятия Финляндии не смогли поглотить всех тех, кто искал работы. И вот через океан, словно звон золотой монеты, раз­ дается голос молодого капитализма Америки: — У нас есть земля, у нас есть хлеб и деньги. Приезжайте. у И в портахЕвропысадятся на пароходы немцы, французы, шведы. В Новый свет плывут сотни, тысячи, десятки тысяч. И между ними — финны. Вот этот, взбирается третьим по трапу, в серой сермяжней куртке, в морских сапогах с загибающимися носками. . . На его сильном угловатом подбородке не видно еще ни одного волоска. Это и есть Хилли. После смерти отца ему осталось лишь несколько несчастных марок, на которые едва можно было купить пароходный билет в Америку. За ним по трапу идут другие изгнанники деревни. Иногда промелькнет и редкий промышленный рабочий. Пароход дает третий гудок. Отдаются концы. Мокрый и вялый трос лежит на палубе, как змея, свернувшаяся под лучами бледного солнца. Кругом тихо. Пароход вздрагивает от первых мерных толчков машины. Человек вздрагивает тоже. Это невольно содрагается сердце, взволнованное воспоминаниями прошлого. На поручни парохода падает слеза. Северный ветер смахивает ее в синее море. Эта слеза — не от тоски по родине. Воспоминания о тяжелом прошлом выжали ее из глаз человека. Карелия. — Канадские лесорубы. Слеза тонет в певучем синем Финском заливе. Может быть, она со временем превратится там, на дне, в круп­ ную многогранную жемчужину, как учит старая с к а з к а .. . ♦ Пароход, словно плуг, взрезает водную массу. Водя­ ные борозды вздымаются и, успокаиваясь, оставляют за собой широкую гладкую равнину. Далеко далеко за кормой синеет неясная земля. Это — Финляндия. Страна, которая не смогла прокор­ мить людей с сильными мышцами, с мозолистымл руками и здоровым желанием работать и ж и т ь .. . Хилли спускается с палубы вглубь парохода. 2 Так вот, какова она, эта Америка. Над волнами поднимается громадный Нью-Йорк. Издалека видна статуя богини Свободы. Америка и есть „страна свободы", где богатство, запрягши бедность в свой экипаж, шумно катит по улицам. И ни одна рука не пытается остановить плетку, которая падает на спину сгорбленной бедности. Это — „свобода". Свобода — и между всеми статьями ее законов ребром расставлены доллары. Свобода — и поднимающиеся к облакам дворцы дельцов готовы раздавить бедняка в лепешку, достаточно тонкую для того, чтобы из нее вышла закладка для красивой книги — истории страны долларов. Хилли копил золото. Из года в год — в ядовитых испарениях медных ко­ пей. С утра до вечера — глубоко в подземной сырости. Кажется, прошли уже годы с тех пор, как солнце ласкало своими лучами этого изжелта-бледного кашля­ ющего рудокопа.