Карело-Мурманский край. 1933, N9-10.

60 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ № 9 - 1 0 друг с другом капитаны, помдиректора, партийные секре­ тари. Люди делятся опытом. Хвалят новый трал без бобенцов. Хают берег за плохое прядено. Когда новый трал еще был не освоен, когда суда штормами сбивались с косяков и теряли буи, с флагман­ ского „Кита" неслось: — Слово предоставляется РТ - 29 „Кирову". Пусть Георгий Герасимович расскажет, как он работает и по­ чему хорошо промышляет. Кировцы не зря учат флот большевистской работе. „Киров“ идет в море. На судне обычная предпромыс- ловая суета. Артельщик раздает команде ручной паек, второй штурман выдает свежее белье, старик тралмейстер Афанасий Панов навязывает к тралу кухтели, капитан Георгий Герасимович Тисленко работает в радио-рубке. „Киров" пришел в назначенный квадрат. На сотнях миль гуляют тресковые и окуневые косяки. Надо уточнить рыбье место, чтобы не ходить поперек косяка, чтобы не . черпать тралами воду. И тут на помощь науке, большой науке о миграции рыбы, течениях и ветрах, приходит многолетний рыбачий опыт. Мало знать, где рыба. Надо так нащупать ее, чтобы трал шел вдоль косяка. Капитан Тисленко ищет. Учитывает ход ветра, напра­ вление течений и долгий рыбий путь от Лофотен на Восток, к теплым водам Гольфштрема. Стодвадцатифутовый зев трала похож на чудовищную широко разинутую пасть. Только вместо зубов тускло поблескивает густо унизанная кухтелями верхняя подбора. — Трал за борт! — Трави ваера!.. Быстро, быстро бегут вдоль борта стальные канаты ваеров. — Взять на стопор!.. Трал уже на дне глубоко под водой. „Киров", тяжело переваливаясь, идет курсом на Ост-Норд-Ост; два часа хода с тралом. И снова ручка телеграфа описывает круг, останавливаясь на „стоп". Тяжело грохоча, вся в белесых клубах пара, лебедка выбирает мокрые струны ваеров. Поднимают первый трал. Вся команда на палубе. Даже кок, доверив камбузнику пироги, подставил белый свой колпак под серые мокрые хлопья снега. Всплывет куток или нет? Рыбу или камни выберет наверх лебедка? Над судном кружат глупыши. Внезапно друг за другом они камнями падают на воду, прямо на красные окуневые спины, жадно разрывая острыми клю­ вами нежное жирное мясо. Потом, раньше распорных до­ сок—начало трала—всплывает его конец— куток. На вол­ нах покачивается веревочный шар, туго набитый чем-то красным. Мелкие окуни прорвались сквозь ячею, став добычей прожорливых глупышей. Улов поднят на стрелу. Добрых 300 пудов рыбы качаются над палубой. Афанасий Панов, похлопывая по мешку, кричит на мостик: — Напали на рыбу, Герасимович! Буй придется ста­ вить... Потом он резко и сильно рвет за строп, петлей стягивающий конец кутка, отскакивает в сторону, и холод­ ный живой водопад рыбы падает на палубу. Еще живых, судорожно бьющих хвостом по скользкой от крови и воды палубе, их подают на рыбодел; удар ножа по голове, нож вдоль спины, и шкереная рыба летит в ванну, а от­ туда в трюм для засолки. Но напасть на рыбу это еще не все. Надо уметь держаться на ней, быстро и хорошо поднимать и спускать трал, высококачественно обработать рыбу. Иначе— беда. От подъема до подъема на палубе будут валяться груды неубранной „уснувшей" рыбы и радист печально отстукает: „Лежим в дрейфе из-за уборки рыбы"... Огромным крыльям трала незачем леденеть у борта. Максимум времени в воде, минимум на палубе— основ­ ное правило каждого судна. На „Кирове" это выполняют. Боцман готовит буй. Длинный шест протыкают сквозь пустую бочку. К одному концу шеста вяжется линь и якорь, к другому-—карбидовый фонарь и ярко-красный флажок. Фонарь горит 5— 6 суток. Вокруг него, как деревянные лошади на деревенской карусели, кругом ходят траулеры. Сбиться с буя — значит сбиться с рыбы. И штурман старается даже в шторм иметь по носу ма­ ленький красный подпрыгивающий на волнах огонек. Снова трал за бортом. Команда у рыбодела. Первая ьахта тралмейстра Афанасия Панова берет верх. Никто не может лучше шкерить колючего окуня, веселее вы­ бирать ваер трала, быстрее чинить рвань. На палубе раз­ вертывается соцсоревнование между вахтами. Тяжела работа моряка, в непогоду и шторм отстаи­ вающего свое судно, н о в десятки раз тяжелее б ы л о ходить на рыболовных траулерах. Здесь мало стыть на вахтах и крепко найтовить надпалубный груз. Надо спускать и выбирать тяжелый леденеющий трал, в шести­ балльный ветер шкерить’рыбу, стыть в холодных трюмах на засолке и укладке, работать аврально по 18—20 часов к сутки, работать на бывших хозяев Беззубиковых и Спадэ. Кто бы мог подумать, что плавание на рыбных траль­ щиках станет делом чести и геройства. Сейчас тоже не легко работать. Правда, плавают уже мощные траулеры, на которых клипфискные и голово­ рубочные машины, утиль-установки и салогрейки облег­ чают труд. Но работать теперь легче не только поэтому. Моряки тралового флота соревнуются, потому что видят, как от 14 траулеров в 1923 году флот вырос до 60, видят, как на горе и пустоши вырос город с 80 тысячами жителей, и потому что сами они живут не в общих вшивых кубриках, а имеют прекрасные 4-местные и 2-местные каюты, ванны, баню, салоны, радио. Люди видят результат своих трудов, видят, как лишние тралы с рыбой оборачиваются траулерами, жилыми домами, клубами. Капитан Тисленко говорит долго. Целых 20 минут. Держа у самого рта черный диск радиотелефона, он рассказывает всему морю, всем траулерам о своих делах. Люди прикреплены к механизмам, как внизу, так и на палубе: при подъеме и спуске трала каждый знает свое место; когда рыбы много, все свободные от вахты выхо­ дят на подвахту; помдиректора и ячейка организовали кружки, и теперь почти вся верхняя команда может чи­ нить трал, стоять у штурвала, быстро и хорошо шкерить... , Киров" возвращается в порт. Убран трал, вчистую скатана палуба. Радист передал обычное: „2-РТ. Идем в порт, груза 150 тонн. Счастливо промышлять". В са­ лоне доска с итогами соревнования. Предсудкома соста­ вляет заявку на билеты в театр, чтобы по радио пере­ дать ее на берег. Еще сутки ходу.. Слева по носу уже показалась утюгообразная глыба Кильдина. Судно вошло в Коль­ ский фиорд. По корме остались Тюва-губа, Седловатый, Сальный, Мишуков, Белокаменка, Роста. После многих суток полярного одиночества, когда вокруг темно и мокро и огонь на передней мачте кажется далеким и холодным, как звезда, засверкали тысячи огней. От самой воды и далеко в гору длинной и широкой лентой горели ты. сячи электрических солнц. Порт и город полыхали светом. На траловой базе больше десятка траулеров. Лязг и грохот лебедок, свист гудков, позвякивание вагонеток на стыках рельс—все это разрывает тишину полярной ночи.