Карело-Мурманский край. 1933, N9-10.

18 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ № 9—10 1. Путь на север. Перелески... Еловый шатер. Темный камень, нагретый и плоский.., В тишь и невзмуть осенних озер Золотые глядятся березки. По намокшим пригоркам болот Желтый мох, словно бархат разложен, Бродят лоси и клюква цветет, А людьми этот край неисхожен. Год за годом... Несчитанный век Реки в чащах шумели впустую. Но сегодня по рокоту рек Кто-то дерзко направил ушкуи. Встань, карельское солнце, из вод, Погляди из-за спутанных елок; Бородатый славянский народ Тащит с криками кладь через волок. И ломая седой бурелом, По жердям пробираясь сквозь топи, Все идут, гомоня об одном: Как дойти до неведомой лопи? Пусть лесная дорога лиха, — Впереди, как ларец на запоре, Край, где рыбы и соль, и меха, И просторы Студеного моря. — „У лесных ли карельских детей Пропадать нам бесславно задаром? Нет! С товаром для фряжских гостей Мы вернемся на Волхов к боярам". Мнется мох и трещит бурелом, Мягко чавкают кочки болотцев, И, ломясь за суленым добром, Ищет севера путь новгородцев. 2. Внуки закидывают сеть. Море пенное, студеное, Ты в минувшие года Занесло волной зеленою Наших прадедов сюда. — „Где простор, цветущий веснами?..1 Берег дик. Темны леса. Сели прадеды под соснами, Осмолили карбаса; Шторм взметнул волной соленою, И на отмель берегов Ты, певучее, студеное, Первый бросило улов. И пошли над новым промыслом Дни разрозненной гурьбой. Жили тони „божьим промыслом", Лов крепили — ворожбой; И бежала рыба тоннами Из-под прадедовых рук. Но руками закаленными Все вернет сегодня внук. Мы в дружины крепко спаяны Над богатством трудовым; Мы родимые окраины Никому не отдадим. Ширься в море, сеть дубленая! Нам погода не страшна. Море пенное, студеное, Мы возьмем тебя — до дна. Т е р 3. Поморские кресты. Они стоят на голых скалах, Глядятся в море с высоты, Свидетели времен бывалых, Седые ветхие кресты. Веками над рыбацким ловом, Крестя морей окрестных ширь, Благословением еловым Их щедро ставил монастырь. Веками ездили монахи На берега из Соловков, И берега в покорном страхе Монастырю несли улов... Ах, ты ль в те годы не был прочен, Суровый крест, „покров от бед“? Что ж нынче так смело подточен Твой покосившийся скелет? Бессильный, ты грозишь сквозь бури, Но жизнь изменит ли свой бег? . . . Стоят кресты, главу понуря, Глядят угрюмо в прошлый век, И, облетая берег Терский, Где новый век крепит устой, Веселый шторм ломает дерзко Их омертвелый сухостой. 4. Бывальщина. Опрокинув свет в морские дали, Синим зноем дышут небеса. Восемь дней, как в море убежали, Выгнув грудь, крутые карбаса. Кто ладил эти новые сосновые суда? Купечество торговое, рыбацкая нужда. Гони ладью крылатую, крепи у шкот концы! , На ярмарку богатую торопятся купцы. Удача ли, потери ли у дальних берегов — Всем берегом доверили купцам мирской улов. Год — голодный. Да купцам спасибо: Там, за морем, — чают рыбаки, — Обернется проданная рыба Грузом гречи и ржаной муки. Эх, рыбку-то отборную везем мы на Двину! Готовь, купец, узорную глубокую мошну. Правей, правей, на вараку! Двина недалека. Пришлась нам, братцы, на руку мужицкая тоска. Уж мы ли не стараемся? Да кто ж дурак? Шалишь: В полцену отчитаемся, а полцены — барыш! „ — Упаси их, господи, от лиха. Путь не близок. Как придут назад?.." Рыбаки молитвы шепчут тихо И часами на море глядят. Взлетай, ладья смоленая, на пенную волну! Последняя соленая, внеси ладьи в Двину! Теснясь, суда сосновые к причалу пристают. Гудят ряды торговые, хмелен и весел люд. Эх, милое отечество, в торгу ль не погулять? Спешит к рядам купечество... Горюй, рыбачья кладь!