Карело-Мурманский край. 1933, N7-8.

12 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ № 7— 8 •П о б е г ( Г л а в а и з р а с с к а з а ) Самушонок— бежал. Он не ужинал, не явился на развод и не откликнулся на вечерней поверке. Утром бригада вышла на работу без него. Впереди всех шагал Флигельман и, совершенно немыслимое дело, бригада шла без песен. Этого не было никогда, чтобы бригада Флигельмана, недавно взявшая лагерное первенство, хоть когда-нибудь да выходила на трассу бе< песен. Теперь она шла молча, опустив носы, эта отборная бригада рекордистов. Чтобы избежать мучительных расспросов, они вышли из барака пораньше, но уже через несколько минут после того, как приступили к работе, мимо безостано­ вочно пошли бригада за бригадой, и кто посмеивался, кто беспричинно ругался, кто просто задерживался около, откровенно и безо всякой жалости спрашивая: — Значит — помылся? А? Где же ваш договор? Соревнование-то, а? Да, конечно, это никак невозможно было скрыть: побег. Когда боковая тропка уже опустела и бригада оста­ лась одна среди леса (за спиной ее была подготовлен­ ная насыпь, укрепленные откосы, вдалеке, сзади, тонко звенела сталь,-— там укладывали полотно), Флигельман бросил лопату в тачку и сел на край ее. Словно по команде, к нему подошли остальные. Крупное, губа­ стое лицо Флигельмана было покрыто мелким потом, спокойно застывавшим в морщинках лица. Флигельман осмотрел каждого из товарищей. — Пойдем сегодня в бригаду к Хорькову, отменим договор, — я, брат, так не могу...— он опять осмотрел лица товарищей и свесил голову — Как мы возились с ним, как мы обрабатывали его всей бригадой, — ведь ты, сукин сын, хуже нас всех работал, ведь как мы тебя тянули за уши, чтоб не страдала вся бригада! Ай, Самушонок-Самушонок!..— с тоской оборвал Флигель­ ман, словно Самушонок стоял вот тут, перед ним. — Главное — один .. — заговорили кругом. — Не посо­ ветовался, забыл, чем кормился, гужбан. Или не мог побалакать вместе с нами? — Да не в том дело...— опять продолжал Флигель­ ман, махнув рукою .— Как вам не понятно, ребята... Выходит, мы голосовали зря? Значит, ты — всем верь, а нам — не верь? Мы, выходит, — арапы? Флигельман вскочил на ноги, выдернул из песку свою лопату и дал знак расходиться. — Забыл про артель,— негромко сказали сзади. Флигельман не обернулся, он по голосу узнал Таланова, старого вора, всесоюзную знаменитость.— Забыл про артель, а она горбаться за тебя, сучьего глаза? — про­ должал Таланов. Была какая-то неправильность в словах Таланова, но Флигельман решил не обращать на нее внимания, не обращать внимания ни на что. Он яростно врезался лопатой в плывучий, мелкий грунт, поднимая глубокую лопату с лессовой пылью и скидывая ее в тачку, но почти не ощущал тяжести. Сзади слышалось громкое дыхание товарищей, временами перебивавшее тонкое пение рельс вдалеке. Перед самым обедом сзади послышался конский топот. Сюда быстро приближался военный в макинтоше шоколадного цвета. Военный резко осадил лошадь, она попятилась в сторону, но, попав задними ногами в ку­ старник, успокоилась и стала. Флигельман козырнул и подошел к начальнику. Начальник был молод, и это было легко угадать, даже если принять во внимание, что он был давно не брит. — Крючья? Доски? Лопаты? Достаточно? — отры­ висто спрашивал он, оглаживая коня. — Сколько про­ центов у вас вчера? Сто сорок? Неплохо. А сегодня? Полтораста будет? Или — больше?.. Видимо, товарищ Краскин не знал ничего о Саму- шонке. Флигельман облегченно вздохнул, словно личным одолжением со стороны чекиста было не знать о про­ исшедшем в бригаде. Краскин тронул коня и вдруг нагнулся к Флигельману. - -— Как же это вы так, Флигельман, а ? — серьезно и чуть-чуть тревожно спросил он, кладя левую руку на плечо бригадиру. -— Что вы с Самушонком-то, Флигель­ ман? Лучшая бригада, да? Флигельман остановился и вдруг закричал: — Товарищ начальник! Верите ли, нет ли, но этому Самушонку — уж ему придется. Вот все ребята,— вы поверьте, ему придется от нас. Он оглянулся на ребят и увидел их тут же: они торопливо и молча шли к ним, толпясь на узкой тро­ пинке. Краскин серьезно ожидал приближения бригады. Впе­ реди всех шел Таланов, поблескивая на солнце голым своим черепом, топорща свои белые, мощные брови. — Таланов! — негромко окликнул его Краскин. Самушонок — что? С вашего согласия помылся, что ли?.. Я ведь знаю ваши традиции, старый каторжанин... Таланов промолчал. —- Ла нет, этого не может быть...— Краскин пере­ менил тон и поправился в седле.— Что ж, что катор­ жанин. Этого не может быть! — энергично возразил он самому себе.— Сколько Таланов дал процентов за де­ каду, Флигельман? — Сто семьдесят, товарищ Краскин... — Я же знал...— голос Краскина звучал удовлетво­ рением.— После работы скажете воспитателю, что я приказал вам явиться ко мне. Часиков в семь, — да? Флигельман молча козырнул ему, Краскин отломил веточку орешника и хлестнул ею по крупу коня. Глухо затопотали копыта, и скоро молодой начальник скрылся за поворотом тропинки. — Вот, дети... — тихо сказал Флигельман, не забо­ тясь о том, слышно ли его.— И все это, вместе взятое, называется— жизнь. После беседы с Краскиным какое-то смешанное чув­ ство осталось внутри Флигельмана. Это было вроде как и успокоение, и некоторое ощущение неловкости, и чувство человека, к которому отнеслись лучше, нежели он это заслужил. — Ребята — он хотел крикнуть громко и с подъе­ мом, но быстро осекся под влиянием этого смешанного чувства.—Товарищи. .— добавил он уже тише.— Давайте, ребята, работать. Или вы думаете: мы будем с вами сидеть, а Самушонок явится из-под земли? Как господь- бог? Так этого не бывает, ребята...