Карело-Мурманский край. 1933, N5-6.

34 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ № 5—б Прошлое Беломорско-Балтийского водного пути I Карелия—„Озерный край“--самой природой создана для транзитных водных путей сообщения, и уже издавна, еще в доисторическое время, первые обитатели этого края исполь­ зовали систему р^к и озер для сношения с далеким югом: среди культурных остатков, попадающихся вдоль всей трассы Беломорско-Онежского пути, встречаются поделки из кремня, не имеющегося в карельских недрах и явно привозившегося сюда из других районов. Исконное население (карелы, лопари, а еще ранее—неопределенная в точности наукой народность, родственная, возможно, остякам) занимало местности значи­ тельно южнее тех, на которых его застают позднейшие ста­ тистические данные. Еще в 14-м веке в окрестностях Пудожа жили, по свидетельству древних русских грамот, „страшливые сыроядцы", лопияне, а места к северу от Повенца до ст. Масельской даже в конце 17-го века продолжали хранить название „лопских погостов". Охота и рыболовство были основными занятиями жителей богатого заонежского края, но с 15-го века дошли известия уже о том, что го лесным дебрям из болотной руды в самодельных „домницах" выра­ батывается железо, поступающее в виде полуфабриката или в виде изделий („лопские ножи“) на южные рынки Новго­ родской области и высоко там ценимое. Хозяйственное развитие края, однако, не пошло далеко именно благодаря его исключительному естественному богат­ ству: с юга хлынула русская колонизация, и в ожесточенной борьбе с пришельцами местное население уходило все дальше и дальше в глухие лесные трущобы, постепенно беднея и затаивая глухую ненависть к колонизаторам. Освоителем карельского края стал Новгород, рано исчерпавший ресурсы сырья в непосредственной близости вокруг себя и в погоне за пушниной, рыбой и „морским зверем" (тюленьим и мор­ жовым салом и рыбьим зубом—моржовыми клыками) дви­ нувшийся на далекий, суровый, но суливший богатую и обильную добычу север. В 12— 13 веках холопы новгородских бояр— „ушкуйники"—на легких ладьях проложили прямые водные пути к берегам „студеного" (Белого) моря. Намети­ лось несколько таких путей, по которым вырастали промы­ словые избушки и заимки и небольшие рынки—„рядки". Первый шел от городка „Корелы" (Кегсхольм) на север Ладожского озера прямо в „Дикую Лопь" и выходил к Кан­ далакшской Губе Белого моря; второй—по реке Свири, затем вдоль обоих берегов Онежского озера, и соединяясь у Повенецкого „рядка", подымался далее по реке Повен- чанке, Маткоозеру, реке Телекинке, озеру Выг, откуда вновь раздваивался: одним концом на р. Сев. Выг и Сорокскую губу, другим- на реку Суму и Нюхчу. Наконец, третья новгородская дорога, соединявшая Белое море и Онежское озеро, пролегала от восточного берега последнего по р. Водле с притоком Черевою, озеру Волшеву, р. Почи, Кенозеру и р. Кене, впадающей в р. Онегу, выносившую в свою очередь ладьи ушкуйников уже прямо к морю. Порожистые места и водоразделы проходились по-суху: ладьи тащили „волоком", подкладывая деревянные бревна-катки. Так раз­ ными путями добирались новгородцы до желанных мест и вывозимое оттуда сырье перепродавали на западных евро­ пейских рынках. С падением политической самостоятельности Новгорода старые пути не заглохли. На смену новгородскому феодалу- боярину пришел московский купец-монастырь, захвативший все лучшие местности на побережьи и двинувший на юг свои караваны с солью, рыбой и другими продуктами морского и звериного лова. Развивающийся московский капитализм и переход в 16-м веке Московии к товарно-денежному хозяй- ству быстро отразились на оживлении дороги к Белому морю. В 1566 г. английская торговая компания, монополизировавшая в устьях Северной Двины московскую заграничную торговлю, послала своих агентов Том. Соутгэма и Дж. Спарка прове- дать дорогу до Новгорода, а оттуда к Нарве. Соутгэм и Спарк проехали от Сороки до Повенца и составили первое подроб­ ное описание местности, через которую 300 слишком лет спустя прошел БВВП (упоминаются Сорока,Выг,Койкинцы.Телекинка, Повенец и друг.). Путешествие показалось англичанам труд­ ным, а самый путь неудобным и мало рентабельным по при- чине крайней бедности жителей, которым им не удалось ничего продать из провозимых товаров. Агенты рекомендо­ вали поэтому пользоваться этим путем только зимою, по санной дороге, прибавив, что в Повенце в это время соби­ рается до 2000 телег и саней, которые можно с удобством использовать. Зато от Новгорода через Сороку с успехом пробирались другие иноземцы (голландец Сим. ван-Салинген в 1570-х гг.) до Колы, где гавань была открыта для всех. 16-й век таким образом связал наш путь с мировыми океанскими дорогами. После великой крестьянской революции в начале 17-го века, так называемого „смутного времени", и с падением кольской торговли, дорога'через карельский край сохраняла надолго лишь местное значение, да и в истории самого края произошло несколько событий, нарушивших возможность спокойных торговых сношений. Во-первых, угнетаемое и без того беспощадно местное население получило от московского правительства новые тяготы в виде своебразных военных ‘ поселений, когда жители обязаны были служить в „солдатах и драгунах", продолжая нести все земские обязанности и налоги. Это вызвало глухое брожение, а местами в „лопских погостах" и прямые восстания против московских воевод и присылаемых иностранных инструкторов-офицеров. Во-вто- рых, с 1660 годов в Карелии широко развивается старо­ обрядчество, и под личиной якобы религиозной оппозиции доведенное до отчаяния карельское население, в особенности из Повенецких окрестностей, несколько раз громит оплог тогдашнего „провославия" и московской власти—Палеостров- ский монастырь на Онежском озере. В карельских лесах бродят агитаторы старообрядчества, проповедывающие непо­ виновение власти „антихриста"—московского царя, возникают „гари* раскольников, сжигавших себя с женами и детьми при приближении царских войск. Путь „засорялся", становился опасным и только в 18-м веке с примирением вождей старообрядчества с властью, когда путем сделки с Петром руководители выросшего на р. Южный Выг „Даниловского общежительства” братья Дени- совы получили широкие права, дорога от Повенца до Сороки оказалась в их предприимчивых руках. Даниловцы органи­ зовали большое промысловое и торговое хозяйство, посы­ лавшее свои суда и на далекий север (на Новую Землю, Шпицберген, за тюленем и моржем) и на юг в новую сто- лицу — Петербург (с рыбою, пушниною) и в другие мест­ ности (с заграничными сукнами и другими импортными това­ рами). В крае развивалась тяжелая индустрия (железнье казенные заводы в Петрозаводске, Повенце и других местах а ранее — в 1660 годах — частные заводы в Фоймогубской и Толвуйской волостях на северо-западном побережьи Онеж­ ского озера, различные рудники, среди них наиболее изве­ стный Воицкий серебряный, золотой и медный), но тянула