Карело-Мурманский край. 1933, N3-4.

№ 3—4 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 73 ния в Карелии в 1921 — 22 г г .р е ц е н з и р о в а н н у ю нами (см. „Кар.-Мурм. край" № 2 и 3 за 1930 г., „Как не следует писать историю ") и частично статью Антикай- нена „О гражданской войне в Карелии" (Сборник Д есяти­ летие АКССР). Очень ценные, с точки зрения фактического мате­ риала, воспоминания Г. X. Богданова содержат в себе неверную политическую тенденцию. Анализируя полити­ ческие настроения в отряде Гр. Лежиева в конце 1918 г. и в первой половине 1919 года, Г. X. Богданов совер­ шает колоссальную ошибку, когда утверждает, что п о ­ литической линии карельского кулачества и купечества, ориентированной на присоединение Карелии к белой Финляндии, трудящимся крестьянством, якобы, объеди­ ненным в отряд Лежиева, — противопоставлялся вопрос самостоятельности Карелии с буржуазно-демократическим строем. Фактически и по существу и та и другая линии были кулацкими с тем лишь, однако, что носителями первой были кулаки, связанные с белофиннами, а носи­ телями второй были кулаки, на некоторое время подпав­ шие под влияние англо-французских империалистов. По­ этому не случайно то обстоятельство, что обе эти линии слились воедино на Кемском съезде в феврале 1919 года (а отнюдь не в июне, не на Вокнаволоцком совещании, как это пытается доказать Г. X. Богданов). Поэтому объединение обеих враждовавших между собою „партий1 карельского кулачества под лозунгом „Карелия— карелам" не являлось компромиссом со стороны кула­ чества, ориентированного на Финляндию, якобы, в це­ лях достижения соглашения с трудовым крестьянством, а было не более, не менее как тактическим маневром финской буржуазии, обеспечившим ей полную победу в половине 1919 г., нашедшую организационное выра­ жение в лице кулацкого Временного карельского п р а­ вительства „Тоймикунта", являвшегося, как известно, пешкой в руках белофиннов и декларировавшего об отделении от России, ссылаясь на решения Кемского съезда, продолжателем политики коего оно являлось по собственному признанию. Решения Кемского съезда от февраля 1919 г. о с а ­ мостоятельности Карелии Г X. Богданов оправдывает теми соображениями, что в тот момент в Финляндии стояла у власти буржуазия, а от Советской России Ка­ релия была отрезана фронтом англо-французов и милле- ровцев и, наконец, якобы, вынужденность подобного решения „о самостоятельности Карелии" Г. X. Богданов старается подкрепить тем, что руководитель съезда Иван Агава (сын Паво , Агавы — известного крупного ухтинского купца — вдохновителя буржуазно-нацибнали- стического карельского движения до революции, орга­ низатора всех антисоветских белокарельских авантюр в продолжение всего периода гражданской войны), „по- видимому, имел в виду присоединение или к Советской России или к Советской Финляндии". Данную „догадку" Г. X. Богданов строит на основа­ нии того, что И. Агава принимал участие в граждан­ ской войне в Финляндии на стороне красных. Совер­ шенно невероятно, чтобы И, Агава искренно боролся за Советскую Финляндию, так как в противном случае не­ возможно объяснить то обстоятельство, что Агава сразу же после разгрома Финляндской революции перешел в лагерь англо-французских империалистов, немало со­ действовал, например, разложению и подпадению под влияние интервентов части Токоевского финского л е ­ гиона в Кандалакше. Что политические воззрения И. Агавы не шли дальше буржуазно-демократического строя, может красноречиво доказать первая карельская конституция об автономии, принятая в Ухте в июле 1917 г., в выработке которой принимал руководящее деятельное участие И. Агава. Утверждением того, что И. Агава никогда себе не мыслил присоединение Карелии к Советской России или к Советской Финляндии, могут послужить его же соб­ ственные слова, произнесенные им на Кемском съезде о том, что наступит время, когда к провозглашенной „с а­ мостоятельной демократической Карельской Республике" присоединится и Олонецкая Карелия, находящаяся под властью большевиков и, что тогда „свободная" Карелия возродится в ее естественно-исторических границах от берегов Свири, Ладоги и Онеги до Белого моря и Ле­ довитого океана. Человек, симпатизирующий Советской России, не стал бы претендовать на Советскую Олонию, а поэтому абсолютно очевидно, что И. Агава был сто­ процентным буржуазным демократом от карельского к у ­ лачества. Описывая состояние миллеровского тыла в октябре 1919 г., Г. X. Богданов усматривает одну из причин, породивших развал белогвардейцев северного фронта, в наличии карельского националистического движения, возглавленного правительством „Тоймйкунта", которому, якобы, при содействии Финляндии пришлось защищаться осенью 1919 г. против войсковых частей Миллера. Не отрицая относительно незначительного косвенного влияния событий в Ухтинской Карелии на состояние миллеровского тыла, однако, тем не менее, необходимо решительно отвести заявление о том, что это движение сыграло крупную роль в развале миллеровщины. Не белокарельское движение, а красные партизаны ударили по тылу контрреволюции и ускорили ее ликви­ дацию. Что же касается „выступления" белокарел с о р у ­ жием в руках против воинских частей Миллера и пле­ нения ими отряда барона Тизенгаузена в Кестеньге, имевшего задачу борьбы с красными партизанами, то это явилось случайным недоразумением, которое вскоре было не только взаимно ликвидировано, но, больше того, послужило поводом для ведения переговоров о со­ вместном выступлении Милл ра и белокарел против боль­ шевиков, исходу которых помешала Ликвидация милле­ ровщины. Вышеприведенная точка зрения Богданова по вопросу о взаимоотношениях между белокарельскими национа­ листами и северным правительством в 1919 году разде­ ляется и сборником „ 1 0 лет Советской Карелии" (изд. ЦИК АКССР), где указывается, что „Правительство Ухтинской республики" первое время под давлением деревенской бедноты играло нейтральную роль в проис- ходивш ей в Карелии классовой борьбе и выступало даже с оружием против белогвардейского правительства". Никогда „Ухтинское правительство" не выражало со­ бою воли деревенской бедноты, являясь исполнительным комитетом карельского кулачества, и совершенно бес­ цельны были бы всякие попытки мирного давления на него со стороны бедноты. Последнее обстоятельство карельская беднота велико­ лепно понимала, а поэтому и шла в красные партизан­ ские отряды, боровшиеся как с интервентами, милле- ровцами, так и белокарельскими националистами. Одинаково кулацкое .Ухтинское правительство" не могло быть нейтральным в происходившей в Карелии классовой борьбе. Одно должно быть несомненно, что „Ухтинское правительство" на всех этапах своего суще