Карело-Мурманский край. 1933, N3-4.

№ 3—4 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 71 одно само по себе исключало возможность активных действий с ее стороны." Описываемый авторами очерков полный „ш тиль” на северном театречдаже нашел себе схематическое отобра­ жение на страницах III тома „Гражданской войны". На 88 стр. помещена схема кампании на северном фронте, на которой показано, что линия фронта, зани­ маемая интервентами в сентябре 1918 года, проходит через Повенец—Медвежью Гору и далее прямо к Фин­ ляндской границе, положение красных в конце января 1919 г. определяется теми же пунктами, и, наконец, на 2 схеме—карте ликвидации северного фронта (стр. 196) линия фронта в январе 1919 г. показана от М .— Горы на Каппесельгу. Графически, также как и в самых очерках, на Мурмане, начиная с осени 1918 г. до начала ликвидации миллеровщины, не отображено никакого дви­ жения. Соответствует ли это действительному положению? Нет, не соответствует, ни в малой доле. К осени 1919 г. интервенты продвинулись от Сороки на юг только на 40 клм., следовательно в это время линия фронта не могла определяться Повенец— Медвежья Гора к фин­ ляндской границе, а она проходила на несколько сот верст севернее этих пунктов. Равно и в конце января 1919 г. линия фронта оставалась неизменной, т. е. в 40 клм. южнее Сороки. Начиная с этого момента противник стал проявлять вновь свою активность и в феврале—марте перешел в общее наступление, достигнув в мае 1919 г. берегов Онежского озера, захватив Повенец, Медвежью Гору и ряд других опорных пунктов. Летом и осенью 1919 г. происходила упорная борьба за господство на Онежском озере, ожесточенные бои развернулись за Заонежье, за Шуньгский полуостров, за Лижму и, наконец, за Петрозаводск. Но никаких наме­ ков на все это мы не видим в очерках III тома „Граж ­ данской войны." Зато исследователь и читатель может обнаружить много того, что не имеет никакого оперативного интереса. Взять хотя бы „историю" с Нацаренусом. Здесь буквально повторяется то же самое, что имеется в отношении ее у М. Левидова в книге „К истории союзной интервенции в Р оссии " и у всех цитировавших Левидова очеркистов—В. Шагина („К 5-летию освобож ­ дения Мурманского края от интервенции и белогвардей- щины"), С. Но-н („П о следам оккупантов на Мурмане"), у И. П. („Интервенция на Мурмане" № 10 — 11 „Кар.— Мурм. край" за 1927 г.), при чем у всех основной источ­ ник один и тот же— это анонимный французский офицер, служивший шифровальщиком на крейсере Обб. Вот что написано по этому вопросу в III томе „Граж­ данской войны", на 85 странице: „В Мурманск прибыл чрезвычайный комиссар совет­ ского правительства Нацаренус для устранения взаимных недоразумений. Он требовал официального признания советской власти. Последняя обязывалась обеспечить красными войсками Мурманскую ж. д. от покушения белофиннов. Это предложение казалось выгодным Антанте, так как ее силы на Мурманском пебережье в это время состояли из батальона английских моряков (4 0 0— 500 человек) и небольшого сербского отряда. ...В таком положении представители союзного коман­ дования, не имея прямой связи со своими посольствами, пребывавшими в Вологде, сами взяли на себя обязанности дипломатов. Они телеграфировали своим правительствам о безусловной желательности скорейшего признания ими советской власти. Таковы были первые результаты переговоров Наца- ренуса и Мурманского совета о союзниками, при чем последний первоначально не уклоняется от выполнения указаний Московского Центра. Далее говорится, что генерал Пуль находился с 25 мая в Мурманске и подготовлял базу для вторжения, произ­ водил рекогносцировчу Мурманского побережья, и, нако­ нец, что при таком положении дела поручение Нацаре- нуса не могло увенчаться успехом, и советское прави­ тельство потребовало прекращения переговоров между Мурманским советом и союзным командованием (стр. 86). К этому необходимо добавить, что по данным перво­ источника упомянутого выше французского офицера (См. М. Левидов „К истории союзной интервенции в Р о с ­ сии", стр. 113), все эти переговоры союзников с Н аца­ ренусом происходили в половине июня и что телеграммы представителей союзного военного командования в Л он ­ дон, Париж и Вашингтон о необходимости признания советской власти были датированы 15 июня. Данные о миссии Нацаренуса, приведенные в очерках III тома „Гражданская война 1918— 2 1 “, во многом не соответствуют фактическому положению. Нацаренус совершенно не уполномачивался советским правительством вести какие либо переговоры о признании советского правительства с представителями союзного военного к о ­ мандования на Мурмане. Как видно из показаний Нацаренуса по делу Юрьева, он лишь заявил протест Кемпу против пребывания союзников на территории Советской России, т. е., лишний раз подтвердил прежние требования советского прави­ тельства в этом отношении (заявления и телеграмму т. Чичерина от 4 мая, 12 мая, 23 мая 1918 г.). Версия же относительно телеграммы о признании, якобы, посланной представителями союзного военного командования в Мурманске своим правительствам, вообще мало вероятна уже по одному тому, что за неделю до этого состоялось решение Версальского союзного воен­ ного совета о назначении генерала Пуль командующим всеми вооруженными силами союзников на севере Р о с ­ сии, свидетельствовавшее о начале подготовки интер­ венции. Помимо того в это время находился в пути из Англии на Мурман июньский дессант англичан в несколько ты­ сяч человек, высадившийся в период между 17 и 23 июня. В эти же дни пришел в Мурманск английский крейсер „Саутсхемптон“ с лордом адмиралтейства на борту. О б этой подготовке захвата на Мурмане не мог не знать Кемп, Пети и Берер, а отсюда вывод, что и история с телеграммой о признании есть миф. Вдобавок ко всему, этой телеграммы не могло быть еще и потому, что 15 июня Нацаренуса в Мурманске уже не было, так как он, прибыв 25 мая в Мурманск, выехал обратно в Петроград—Москву 3 июня и больше не возвращался. Из сказанного и из всех последующих действий одно несомненно, что настроение генералов интервентов на Мурмане в этот о трезок времени ни в какой мере не измерялось предложениями своим правительствам о приз­ нании советской власти, а наоборот они со всем нахаль­ ством всюду заявляли, что теперь они самая сильная власть на Мурмане, что они сумекЗт заставить матросов с „Аскольда" подчиниться их воле, что они хозяева и т. д. Указания в III томе „Гражданской войны" на то, что первое время Мурманский совет, якобы, не уклонялся от указаний Московского Центра, также неверно. Чтобы убедиться в обратном, достаточно прочитать письмо глав­ ного воротилы в совете— Гр. Веселаго адмиралу Кемпу от