Карело-Мурманский край. 1932, N7-8.

№ 7—8 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 53 перенесения места действия повести. Слишком очевидно, что под городом Белого камня имеется в виду Хибиногорск. Глубоко передает Чумандрин социально-психологический процесс перерождения главного героя Опочинского из „ра- бочего-аристократа", чистоплюя, индивидуалиста, „горлопана от гордости", презирающего крестьян, в сознательного и про­ никающегося коллективистическими настроениями участника социалистического дела. Удались автору портреты и второстепенных героев (на­ пример, зав. кадрами Отделкина, или яркий образ зав. архи­ вом Иностасьева, а также фигуры рвачей и шкурников Са- лова и Малкина), а также, что самое важное, влияние всей этой среды, классово и психологически диференцированной, на Опочинского. Пути этого влияния даны Чумандриным до- таточно тонко. Интересно анализирована линия отношений Опочинский — Отделкин, Опочинский — Иностасьев и лодырь шофер. Но эти процессы ни в какой степени не связаны с Хибино- горским строительством, не вытекают из весьма оригиналь­ ных и своеобразных местных условий, наконец, самый выбор персонажей также ни в малой мере не указывает на деталь­ ное знакомство Чумандрина с обстановкой, в которой проте­ кало отдаленное северное строительство. Новостройка вооб­ ще, а не конкретный ее участок за полярным кругом, в центре Хибинского горного массива, определяет поступки и психику героев, а также все течение повести. Вместе с тем сам Опочинский отлично чувствует, что и как следовало бы рассказывать о борьбе за апатиты, о борьбе за новую жизнь. „Я бы показал, все равно как на карте: вот смотрите, оди­ нокая, холостая земля. На ней — мох, на ней—лед, снега, мо­ рошка, всякая глупость. Тут человек — как идол, один на ты- > сячу верст, кругом — никого. Он так и спит со своим зверьем, а подохнет — его начисто обглодает мошкара, и никакого следу не останется от такого земного жителя. Он никогда в своей жизни не видел не то что, скажем, тисков. Ему не зна­ ком какой-нибудь ручник,—Опочинский с обидой за лодобного жителя, произнес эти слова.—Наши соседи из западного б у р ­ жуазного слоя, они очень прекрасно понимают, что к чему. Но мы тоже давно перестали быть маленькими. Мы берем этот гро­ маднейший земной шар, который сейчас под тундрой, под мохом, под всякой маломощной березкой, — и мы идем вер­ сту за верстой. И вот мы приходим... Опочинский перевел дух. — И вот здесь — раз — дорога, раз — рудник. Раз — стан­ ция. Вот как делаем мы, это необходимо понимать'*. Но ни автор, ни герои не смогли передать этой патети­ ческой эпопеи за полярным кругом. А поверхностное знаком­ ство писателя с действительными условиями жизни в Хиби- ногорсне привели его к ряду непростительных для худож- ника-реалиста неточностей, вроде того, что „шалманы1... гро­ мадные палатки... играющие своей ослепительной белизной", или упоминание о „настойчиво покрикивающих всюду (! ? электрических п и л а х " . Или рассказ о храбрых зайцах, которые целыми легионами лезли под колеса грузовых машин, и ряд других мелких, правда, вымыслов, свидетельствующих о пло­ хом знании бытовых деталей. Бригадир^арматурщик, ударник т. Щеголев Горная станция Ак. Наук — Тиетта. 1 Шалманы — жилище временного типа, состоящее из де­ ревянного каркаса, обтянутого толем. „Кольский полуостроч преьращаетсявиндустриальн (й центр горно-хнмическ( й промышленности". Расширяется стройка, развертывает! я научнэ« <'чбота, строится подлинно социалистический быт. ^ Дето-ий дом в Хибикопшске