Карело-Мурманский край. 1932, N7-8.

№ 7— 8 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 35 в Русскую гавань на западном берегу Северного острова Новой Земли. Здесь работает сейчас высокогорная глациологическая 1 станция под руководством ленинградского геолога М. М. Ермолаева, являющаяся одной из интереснейших исследо­ вательских партий второго международного полярного года. На ледяном куполе Новой Земли на высоте 1000 метров над уровнем моря в особо устроенной „нансеновской“ палатке зимуют шесть человек, в том числе немецкий геофизик, доктор Велькен — участник гренландской экспе­ диции безвременно погибшего Альфреда Вегенера. Группа тов. Ермолаева изучает мощность ледяного покрова так называемым сейсмическим способом. В лед закладываются и затем взрываются заряды аммонала. Распространение волн взрыва дает возможность особыми приборами определять толщину льда. Для перевозок новоземельская глациологи­ ческая станция пользуется не только собаками, но и опыт­ ными аэросанями советского производства. На них, как со­ общает оттуда радио, ее работники успели уже дважды пересечь поперек Новую Землю со скоростью 60 километ­ ров в час. Экспедиция на ледоколе „Русанов" помогла новоземель- ской экспедиции построить на берегу дом-базу, снабдила ее продовольствием и снаряжением. 17 сентября радио- -станция Русской гавани уже переговаривалась с „сосе­ дями", отстоящими от нее сплошь и рядом на сотни километров. 24 сентября „Русанов" возвратился в Архангельск. За 55 дней плавания было пройдено около 4О0О морских миль. Долго не налаживалась радио-связь со станцией на мысе Челюскине. Но вот наконец в ночь на 11 ноября заговорила и она. От начальника этой станции тов. Георгиевского была получена радиограмма следующего содержания: „Научная работа идет нормально. В середине октября предприняли небольшую экспедицию на восток. Станция готова к полярной ночи. Подвезен уголь, керосин. Выдува- емость дома ветрами значительная, местами сорвало с крыши толь. Убили 12 медведей, сейчас их больше нет. Море в при­ брежной полосе во льдах. Персонал станции здоров". 111. Два года на Северной Земле. На „Русанове" возвратились домой первые зимовщики Северной Земли: начальник группы Г. А. Ушаков, геолог Н. Н. Урванцев, охотник С. П. Журавлев и радист В. В. Ходов. З а два года до этого, 24 августа 1930 года ледокольный пароход „Георгий Седов" подошел к западным берегам Северной Земли и бросил якорь у небольшого острова в группе других, названных островами Сергея Каменева. Вся же Северная Земля, скрывшись за пределы видимости, лежала восточнее. Здесь с ледокола высадилась маленькая группа зимов­ щиков. На них лежала задача исследовать и нанести на карту этот до той поры неизвестный участок советского арктического сектора и выяснить промышленную ценность этой земли. В их распоряжении были 40 ездовых собак, бревенчатый домик площадью около 30 кв. метров, запас продовольствия и угля на три года, коротковолновая радио­ станция и различные научные инструменты и приборы. Немедленно команда парохода принялась за выгрузку, плотники — за сборку дома, а зимовщики буксировали 1 Глациология — наука о льде. грузы с судна на берег моторной шлюпкой. Вся работа была закончена в шесть дней. 30 августа на вновь от­ крытой базе был поднят советский флаг, и после коротких прощальных речей и ружейного залпа ледокол снялся с якоря и вскоре исчез в нависшем тумане. Зимовщики остались одни на два года. Работы .был непочатый край. Надо было заготовить мясо для собак, разобрать и сложить в склад продоволь­ ствие, отеплить дом, сделать столы, койки, оборудовать метеорологический пост и т. п. 20 сентября был закончен монтаж радио-станции и ветро-силовой установки, а 22 сентября—отправлена первая радиограмма-донесение в Мо­ скву. К этому времени было заготовлено уже около пяти тонн медвежьего и тюленьего мяса — зверя кругом было достаточно. 1 октября 1930 года экспедиция на трех собачьих упряж­ ках выехала на восток. На станции остался один радист Ходов для связи с материком. Пройдя около 60 киломе­ тров по многолетнему морскому льду, путешественники достигли берега Северной Земли. В бухте, которую они назвали Советской, у подножия горы Серп и Молот впервые над Северной Землей взвился красный флаг. 10 октября исследователи вернулись на острова Каменева, а 21 октября наступила четырехмесячная полярная ночь, прерываемая лишь светом луны и северного сияния. Но и в это время зимовщики вели геомагнитные, астрономиче­ ские, метеорологические и др. наблюдения, шили обувь, сбрую и прочее снаряжение к предстоящим весенним походам. В темную пору при свете одной лишь луны они начали ездить к Серпу и Молоту и создавать там главную базу продовольствия для людей и корма для собак. От нее уже легче было, когда появится солнце, забросить вспомогательные склады на пути предстоящих маршрутов. Наступил 1931 год Морозы в январе доходили до—-40 и даже до— 50 градусов. Несмотря на жестокую стужу и начавшиеся с появлением солнца снежные штормы, к началу апреля базы были заброшены, и 23 апреля на трех упряжках исследователи выступили в путь вокруг северной оконечности земли. На базе опять остался один только радист. Во время этого путешествия произошел следующий эпизод. „Дойдя до вспомогательной базы у мыса Ворошилова — рассказывает Н. Н. Урванцев,— мы сделали здесь остановку для астрономических определений. Ночью (впрочем, ночей тогда уже не было, и это время суток, когда солнце стоит на хеверной части неба, можно, по привычке к обыч­ ным выражениям, назвать „ночью" лишь условно),— итак, „ночью", когда все — и люди и собаки,— утомленные труд­ ным переходом, крепко спали, к нашей палатке подошел медведь. Привязанные к цепи собаки проснулись лишь тогда, когда он чуть не наступил на них. Что за дикий концерт поднялся тогда! Полуголодные псы, видя такое огромное количество мяса, осатанело рвались с привязи; визгом, ревом и лаем каждый из них по-своему выражал нетерпение и азарт. Мгновенно схватив положенные рядом со спальными мешками винтовки, мы выскочили из палат­ ки.... Несколько выстрелов— и зверь покатился к нашим ногам, обрызгав кровью полотно нашего жилища. Сразу же, пока не замерзла туша, мы ее освежевали, накормили собак и основательно закусили сами. В дальнейшем такие эпизоды случались еще не раз к великой радости и нашей и наших упряжных друзей, вынужденных в пути питаться скверным датским пеммиканом, представляющим почти одну овсянку, смешанную с небольшим количеством плохого жира".