Карело-Мурманский край. 1931, N11-12.

№ 11— 12 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 53 О восстании крестьян, приписанных к Олонецким заводам, в 1769— 71 гг.]) (Окончание) Чтобы нагляднее представить картину резкого клас­ сового расслоения Олонецкой деревни 2 в конце XVIII столетия — рассмотрим некоторые цифры. В 1784 году, по данным Петрозаводского областного казначейства, в казенных волостях, погостах и третях состояло на окладе 17580 душ государственных крестьян, 921 коцов и кроме того еще 190 единиц из переходного состоя­ ния, плативших подати по крестьянскому окладу, но считавшихся купцами. Последняя цифра, конечно, не отражает действительной картины. В самом деле, как мог относительно слабый учетный аппарат областного казначейства собрать точные сведения о всей массе переходных элементов деревни в такой обширной, рас- кинуюй среди лесов и озер провинции, как Олонецкая. Число крестьян-купцов, т. е. кулаков, было, несо­ мненно, во много раз больше. Понятно также, что и ка­ тегория купцов (921 чел.), фигурирук щая в документе, есть в основном не что иное, как категория деревен­ ских богатеев (кулаков), еще на порвавших оконча­ тельно своих связей с деревней, хотя и успевших офор­ мить свой переход в более „почетное" купеческое сословие . 3 Если обратиться к цифрам, дающим хотя бы отда­ ленное представление о противоположном полюсе Оло­ нецкой деревни, то увидим, что количество крестьян, впавших в нужду, было очень велико. Сохранились све­ дения, относящиеся к началу 1760-х годов, что из 18600 душ крестьян, приписанных к Олонецким за­ водам, ежегодно уходило на заработки в другие мест­ ности России более 2 000 человек. Эти данные говорят о том, что Олонецкое крестьянство в поисках выхода из нужды и голода вынуждено было большими партиями отлучаться на отхожие промыслы. Не менее яркое представление о классовом расслое­ нии Олонецкой деревни можно получить также из по­ казаний современников. Проезжавший по району Свири в 1791 году некто Челищев остановился у одного крестьянина, о котором прямо отзывается: „сей крестья­ нин живет довольно зажиточно и дом имеет порядоч­ ный..." Далее он списывает, на чем базируется „зажи­ точность" этого крестьянина. Оказывается, это был ку­ лак-подрядчик, наживший достаточный капиталец на постройке галиотов (судов) и транспорта казенных гру­ зов из Петрозаводска в Петербург. Проезжая через Лоп- ские (Карельские) погосты, Олонецкий наместник Дер­ жавин тоже встречал „зажиточных" крестьян, „каких,— пишет он,—я мало видел внутри государства. Некоторые имеют несколько чисто отстроенных комнат с голланд­ скими печами, содержат чай, кофе и французскую водку для гостей, сами и их жены чисто одеты. .“ Об источ­ никах обогащения таких „зажиточных 11 крестьян Дер­ жавин пишет открыто: „они нажив достаточек подрядом 1 См. № 9 и 10. 2 Везде, где мы говорим об Олонецкой деревне, надо по­ нимать деревню южной и средней Карелии по современ­ ному административному делению. s В окладной ведомости казначейства эти купцы по месту приписки неравномерно размещены в двух оффициальных городах—Петрозаводске—905 и Повенце— 16. или каким другим образом, раздают оный в безбож­ ный процент, кабалят долгами почти в вечную себе работу бедных заимщиков, а через то усиливаются и богатеют более, нежели где внутри России, ибо при недостатке хлеба и прочих к пропитанию нужных вещей прибегнуть не к кому, как к богачу, в ближнем селении живущему". Здесь наместник Державин сознательно умолчал о том, что „бедным заимщикам“ , т. е. крестьянам, впа шим в нужду, деньги нужны были еше для исправного пла­ тежа податей, из котсрых государство отпускало жа­ лованье своим чиновникам, в том числе, конечно, и са­ мому наместнику Державину]. Между тем податное бремя на плечах крестьян являлось одной из главных при­ чин их нищенского состояния. Для государстгенной же казны подушные подати составляли основной источ­ ник доходов. Так, например, по раскладке 1784 года со всех казенных волостей, погостов и третей области намечалось собрать окладных доходов 72584 р., в том числе одних лишь подушных податей с государствен­ ных крестьян 66358 руб. (на 17580 душ по 3 р. 76 к. е души). Крестьянской семье (двору1, платившей подати обычно за несколько ревизских душ, приходилось очень трудно. Если глава семьи не успевал вносить старосте всей суммы причитающихся податей в срок,— деньги выколачивали правежем, который состоял в том, что должника „били палками нещадно" до тех пор, пока он или кто-либо другой за него не заптатит долга. Конечно, „зажиточные" (кулаки) умели прекрасно исполь- зовывать в своих интересах палочную систему вы п л а ­ чивания податей, закабаляя государственных должников „в вечную себе работу". В 1770 годах подушного оклада полагалось 2 р. 70 к. на душу, но зато и ценность денег тогда была на много выше. Чтобы наглядно представить расценки и цены того времени, приведем несколько примеров. По сооб­ щению одной челобитной, крестьяне, нанимая за себя „работных людей" на обязательные казенные работы, платили в летнее время пешему 3 рубля и конному 5 рублей в месяц В нач?ле 70-х годов при постройке каменных палат в Петрозаводске (теперешние здания КарЦИК'а) заготовка и доставка местных строительных материалов обошлась казне: кирпич 2,7 4,2 коп. за десяток, бревна 4-саженные 16,5 коп. за штуку, тес кровельный 4 коп. за доску, деготь — 24 коп. за пуд. Уже по этим данным можно судить о возможных раз­ мерах крестьянских заработков. Заработав в лучшем случае 1 5 — 20 коп. в день на себя и на лошадь, крестьянин должен был покупать фураж и продоволь­ ствие. Цены же на эти предметы были довольно высо- 1 По состоянию на 1784 год оклааы жалованья чиновникам присутственных мест Петрозаводска показаны так: высшая группа (казначей, прокурор, председатели) — 3 0 0 -3 6 0 руб. в год, секретари, заседатели — 200—250 руб., протоколисты, регистраторы— 100 —150 руб., копиисты и проч. канцеляристы 50—100 руб., сторожа— 18—24 р. в год. Чтобы по-настоящему оценить эти цифры, а равно и все другие, которые будут приведены дальше, надо помнить, что тогдашний рубль ценился выше довоенного рубля примерно в 10 раз.