Карело-Мурманский край. 1931, N1-2.

18 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ № 1—2 В АКССР вепсы или чудь проживают на юго-восточ­ ном побережье Онежского озера—в Шелтозерском районе. За пределами АКССР, в б. Лодейно-Польском округе, южнее Свири, вплоть до Тихвина, проживают вепсы, со­ хранившие наиболее неприкосновенно морфологию древ­ него финского языка. Язык вепсов, будучи наиболее от­ даленным от финского языка, является как бы переход­ ным от карельского наречия к эстонскому языку и под­ вергся наибольшему влиянию русского языка. Например, в нем чувствуется преобладание русского произношения. Однако, сходство словарного материала, а особенно мор­ фологии вепсов с финским языком облегчает вепсам изу­ чение финского языка. Таким образом мы приходим к выводу, что среди ка­ рельского населения АКССР мы имеем в основном 4 группы говоров, в разной степени различных и сходных между собой, при чем говор не изменяется сразу, а, наоборот, переход из одного говора в другой происходит посте­ пенно, с незначительными различиями в речи жителей соседних деревень и районов. Но если свести вместе се­ верного карела с южным,—они не без труда понимают разговор друг друга. Большие трудности встречаются, когда северный карел разговаривает с вепсом. Но если сходятся карелы соседних районов, они довольно свободно могут разговаривать между собой. При наличии такого положения чрезвычайно трудно установить основу для создания единого карельского языка, если бы была действительная необходимость приступить к созданию литературного языка для карел. В самом деле, какое наречие можно было бы взять за основу? Ни одно из четырех наречий не устраивало бы остальных трех, а, несомненно, вызывало бы необходимость гово­ рить о создании двух или трех литературных языков, в особенности если иметь в виду не только карельское население АКССР, но и остальных карел, проживающих вне Карелии. А это надо иметь в виду, ибо недопустимо создание разных языков для карел, заброшенных судьбой в разные районы и не связанных географически в еди­ ное целое. Надобности создания литературного карельского языка нет, так как основа языка во всех этих карельских на­ речиях общая, и эта основа не отличается от финского языка. Финский язык вполне понятен карелам, живущим на севере и в пограничной полосе Карелии. Совершенно очевидно и неизбежно, что искусственно собранный из отдельных карельских наречий „средний" язык не мог бы привиться и конкурировать с финским языком, отличаясь от него, скажем, на 20—30°/0 в отношении словарного материала. Если проживающие в Финляндии карелы, совершенно одинаковые в отношении языка с карелами по эту сто­ рону границы, могли легко и безболезненно усвоить и усваивают финский язык, то почему мы в Карелии должны создавать и придумывать новый язык, когда для нас есть готовый, сравнительно высоко развитой финский литера­ турный язык, который быстро и успешно можно было сделать орудием широкого национального приспособления карел к современной культуре. Кроме того, нужно было иметь в виду, что создание нового языка потребует громадных научных и пр. тру­ дов и усилий, не говоря о средствах. Притом процесс создания языка—процесс длительный, требующий вре­ мени, чтобы его внедрять постепенно в массу населения, обогащать, изменять в самом процессе его внедрения и в процессе развития экономически-культурной и обще­ ственной жизни края, который этот язык призван обслу­ живать. Особо трудная и тяжелая работа—создавать на этом молодом языке литературу, не только свою, в пол­ ном смысле слова, не только творчество местных работ­ ников, но—что еще труднее—передать на этот язык хотя бы основные достижения культуры более развитых, более передовых народов, достижения современной куль­ туры и техники вообще. Между тем момент, когда была создана автономная Карельская коммуна, 1920 г., ставил перед краем, его организациями, работниками, трудящимися массами ги­ гантские задачи по ликвидации разрухи и последствий гражданской войны, подъема решительно во всех областях этого отсталого края, догнать в самый короткий срок ушедшие на десятки лет вперед другие, находившиеся в более благоприятных условиях народы. В частности Карелия должна была показать своими достижениями ра­ бочим и крестьянам Финляндии путь и средства осво­ бождения от ига капитализма, воспользоваться поддерж­ кой рабочего класса Финляндии в кровавой борьбе про­ тив финской буржуазии, стремившейся захватить всеми средствами Карелию. Общий язык с трудящимися Фин­ ляндии, конечно, являлся тогда, как является и сейчас, громадным плюсом. Конечно, если бы другого разрешения вопроса не было, то, несмотря на все трудности, своя письменность для карел должна была бы быть создана и внедрена. Но, к счастью для Карелии, задача создания литературного языка облег­ чалась тем, что очень близкий племенной сородич, Фин­ ляндия, смогла преодолеть задолго свою изолированность и выйти на широкую дорогу современной культуры, смогла выработать себе свой литературный язык, обога­ тить в такой степени, что в состоянии выразить на своем литературном языке любое произведение других куль­ турных народов. Благодаря большой языковой близости и сходству ка­ рельских говоров с литературным финским языком Ка­ релия смогла сравнительно легко воспользоваться пло­ дами проделанной Финляндией культурной работы, смогла получить в готовой форме развитой Финляндией язык и громадные ценности культуры, созданные на основе этого языка. Кроме опыта Финляндии, где при наличии такой же пестроты в говорах, как и в Карелии, был создан еди­ ный литературный язык, работникам Карелии были хо­ рошо известны результаты и опыт внедрения финского литературного языка среди т. н. ингерманландцев в г. Ле­ нинграде и Ленинградской области. Наши сведения об этом коренным образом расходятся с теми данными, которыми располагают некоторые Центральные органы в Москве, По этим данным в Ленинградской области культурная работа среди карельского населения ведется, яко-бы, на карельском языке. Это курьезное недоразумение. Никогда в Ленинградской области культурная ра­ бота среди ингерманландцев не велась и не ведется на карельском языке, а велась и ведется на том же самом финском языке, на каком она ведется и в Карелии. Фин­ ская учительская семинария была учреждена в 1863 г. и находилась до революции в Гатчине. После выпуска этой семинарией своих воспитанников начали возникать в Ленинградской губернии финские школы, количество которых до революции дошло до 136. Все учебники этих школ привозились из Финляндии и даже часть учителей приезжала из Финляндии, не говоря уже о попах—цер