Карело-Мурманский край. 1931, N1-2.

№ 1— 2 КАРЕЛО-МУРМАНСКИЙ КРАЙ 17 в СССР, живущего очень разбросанно, оторванно, но компактными массами в каждой местности. Совершенно ясно, что для карел, проживающих в Фин­ ляндии, были одни условия для развития их языка, бы­ та и т. д., для карел Карелии—другие, для карел Мос­ ковской области—третьи и для проживающих вокруг та­ кого культурного центра, как Ленинград,—совсем иного порядка условия. Поскольку карельское население, в ши­ роком смысле слова, вынуждено было жить и развивать­ ся в течение нескольких столетий в различных истори­ ческих, политических, экономических и культурных усло­ виях, постольку это не могло не отразиться на разви­ тии его разговорного языка. Если вообще живые языки не представляют по своему словарному составу и по своим формам чего-то единого, а состоят из большего или меньшего количества гово­ ров, то карельский разговорный язык также разделяется на целый ряд различных говоров или диалектов. Это от­ носится не только к карельскому языку в широком смысле слова, т. е. ко всем карелам, но и к тому разговор­ ному языку, которым владеют в пределах AKCČP. Таким образом при разрешении языковой проблемы нужно было учесть, что в Карелии нет единого, всем карелам одинаково понятного языка, а есть ряд го­ воров, довольно существенно отличающихся друг от друга. Эти говоры в Карелии делятся как финскими, так и русскими лингвистами на четыре основных группы гово ров: северный или ухтинский, южнокарельский пли оло нецкий, людиковский или вепсо-карельский и вепский Внутри этих говоров также есть различия, оттенки в зависимости от того, каким является соседний язык русским, карельским, вепским или финским; каково его влияние на данный говор. Так, в Паданском районе го ворят на ином наречии, чем в Ухте и в Олонце. В Пе тровском районе на ином, чем в Паданах, Ухте и Олонце У финской границы говорят на несколько ином наречии чем у Мурманск, ж. д. того же района. Таким образом в язы ковом отношении в Карелии мы имеем большую пестро ту, большое количество не разных языков, а оттенков разговорного языка—диалектов или наречий и отсутствие единого языка. Второе, что учитывалось при разрешении проблемы языка, это тот факт, что карельские наречия в АКССР имеют то же происхождение, как и наречия, создавшие современный финский литературный язык. Несмотря на длившуюся веками изолированность и русское влияние, карельский говор сохранил все основные черты финского языка. И хотя есть разница между карельским и фин­ ским литературными языками, особенно если иметь в ви­ ду южнокарельскую речь, но эта разница не больше, чем в самой Финляндии разница между восточными и запад­ ными финнами. Необходимо отметить, что современное финское насе­ ление Финляндии в течение около тысячи лет слилось, по крайней мере из четырех финских племен—квенов, тавасюв, карел и финнов. Под влиянием взаимного эко­ номического и культурного обмена разнородные финские племена Финляндии постепенно сглаживали различия в наречиях и быте. Образованию однородного языка по­ служило также раннее распространение письменности. Уже в XVI столетии начали издавать книги на финском языке. В известной мере содействовала распространению грамотности и приобщению к литературному языку ши­ роких масс населения деятельность лютераН'СкоТТ Т1Эркви Финляндии, ИурйанСК&й GWL Особенно широкий размах получила финская пись­ менность и культура начиная с половины XIX столетия, в эпоху зарождения национального движения финской части буржуазии Финляндии. В то время, между прочим, вышел в свет известный народный эпос „Калевала",— собранный преимущественно в пределах нынешней Сов. Карелии. Финский литературный язык, который к этому времени стоял под угрозой вырождения из-за усиленной примеси к нему шведских слов, почерпнул богатые со­ кровища из этого первобытного национального источ­ ника. В течение последующих десятилетий, по мере роста и развития капитализма в Финляндии, в связи с боль­ шим расширением школьной сети и усиленным распро­ странением грамотности населения, местные наречия по­ степенно стали уступать место единому литературному языку. Однако, полностью эти наречия и на сегодняш­ ний день еще не забыты, есть известная разница в языке между западной и восточной, между северной и южной Финляндией. Следует также отметить, что в начале XIX столетия в Финляндии протекала среди буржуазных ученых лингви­ стов, литераторов и т. д. так называемая „борьба между наречиями", касавшаяся правописания финского языка и вопроса о том, какое наречие—восточной или западной Финляндии должно являться основой литературного языка; эта борьба была в основном разрешена тем, что Ленрут, собиратель „Калевалы", включил в финский литератур­ ный язык словарный материал из обоих наречий. Таким образом на финский литературный язык, сложившийся в свое время на основе западно-финского говора, имело громадное влияние восточное, т. е. карельское наречие. Отсюда понятно, что между финским литературным и карельским языком есть сходство, настолько большое, что карел довольно быстро и без особого труда усваи­ вает финский язык, и карельское население довольно быстро научается понимать финскую речь. На ряду со сходством есть и различия между финским и карельским языком, при чем различия весьма разные; в одном месте Карелии больше, в другом месте—совер­ шенно ничтожные. Если начать путь с севера, с Ухты и с Кестеньги, на юг, то там карельский говор очень мало отличается от финского языка. В средней Карелии, н а­ пример, в Петровском районе разница несколько боль­ шая, но все же финская речь здесь довольно хорошо понимается карелами. Карельский говор здесь предста­ вляет из себя старую финскую речь, язык героев „Ка- левалы“. На юге, в Олонецком районе, где русское влияние было наибольшее и проводилась царизмом наиболее сильно руссификация, карельская речь весьма значительно засорена русскими словами, затрудняющими понимание финской речи. Несомненно, что известное влияние здесь имел также вепский язык. Если прислушаться к разговору населения на полосе, начинающейся севернее Петрозаводска, с Тивдии на Му- нозеро, Кончозеро, восточнее Петрозаводска, через Пряжу на юг, на Кашкзну и Мошниково, то мы услышим в карельской речи ряд элементов вепского языка. И чем ближе мы подходим к территории вепского языка, тем больше примешивается к людиковскому, или карело- вепскому наречию, как его тоже называют, вепских слов. Людиковское наречие является тем звеном или мостом, через который происходит переход с южно-карельской речи на вепский язык, наиболее отдаленный из карель­ ских говоров от финского языка.